— Ладно. Я расскажу тебе все события последних недель, а ты поможешь мне с одним вопросом. Идет?

— Да конечно! Я тебе и без условий всегда помогу. Давай уже выпьем! Все же последнее время нет времени ни на что. Надо получать от жизни удовольствие. Так что за удовольствия и за нас, пусть мы движемся по одной траектории. — сама не поняв, что, сказав, Кари засмеялась, чуть не залив красным вином мою постель.

А потом мы бокалы звякнули встретившись друг с другом, а я пригубила вина и начала свой рассказ.

— Все началось в день моего совершеннолетия. Я возвращалась на такси из кафешки в центре, когда увидела, как Майкл со своими знакомыми жестоко избивали кого-то. Конечно, я не смогла проехать мимо… — я рассказала Каринке все. Все переживания, эмоции, попытки сблизиться с парнем, свои страхи от его первой самостоятельной прогулки, эти его проникающие в самое сердце наполненные ужасом и неизбежностью взгляды, каменное выражение лица, переходящую все грани покорность. А потом рассказала о двух его улыбках, при этом сама не смогла сдержать своей. — и теперь мы тут, а ты мне рассказываешь, что парень души во мне не чает. Собственно и все.

Я замолчала, а Карина, так и не перебив меня за весь рассказ ни разу, и сейчас пыталась взять себя в руки и переоценить ситуацию с новой стороны.

— Я такого даже предположить не могла… — сообщила она через некоторое время, наполняя нам опустевшие за время рассказа бокалы.

— Теперь ты осознаешь значение всех его взглядов и действий? Он просто пытается угодить мне и все. Ведь я серьезно говорю, что даже думая, что я решила его заставить спать с мужчиной, он попросил только не продавать потом.

— Но такую нежность просто не верится, что можно подстроить. Можете тебе все же рассказать парню, что ты его решила отпустить, что как только он все выучит и сможет пройти эти идиотские тесты, он получит гражданство? — все еще не понимая мотивы, с надеждой уточнила Кари.

— Ага, а потом растоптать все его существо, если вдруг что-то пойдет не так. Нет. Не уверена, что так лучше. — покачала я головой.

— Да, тоже, верно. А ты никогда не задумывалась, куда он постоянно ходит в гетто? Может у него кто-то из родных остался, и он навещать ездит? — Кари попала в точку.

— Не знаю, думала об этом. Так как он крайне настойчиво просил возможность свободного передвижения по городу, это было бы логично. Но в то же время он сказал, что у него никого из родных не осталось… не знаю. А грязно следить и шпионить, нет, не хочу. — сообщила ей я.

— Ясно, а сама-то ты что-нибудь к нему испытываешь? — задала провокационный вопрос подруга, но я сама себе на него не могла даже ответить.

— Он мне нравится, интригует, это точно. Но в то же время… я не знаю… не спрашивай, Кар, я не могу пока в этом коктейле эмоций разобраться. Есть ли что-то между «мы в ответе за тех кого приручили» и «он такой родной и я уже не могу без него»… не знаю. — постаралась ответить максимально честно я.

— Изи, чем я могу тебе помочь? Ты сказала, что у тебя есть ко мне просьба. — перевела вдруг тему Кари.

— Не помочь. Мне совет очень нужен. — тут же переключилась я на невеселые мысли. А потом рассказала ей о контракте, который дядя просит меня подписать.

— Кошмар! Это очень плохая затея, очень — очень. — начала причитать Каринка.

— Знаю, но что мне делать? Я однозначно не стану его подписывать. Я никогда в жизни не обреку сотни людей на фактическую смерть. Но дядя от меня ждет ПРАВИЛЬНОГО решения… И подписание контракта со дня на день, я вообще продлила себе время только уехав к тебе, а так бы уже сегодня ссорилась бы со всем руководством своего холдинга. Как поступить? Сколько бы я об этом не думала, ничего не приходит на ум…

— Изабелла, может быть ты в больницу на месяцок угодишь? Так чтоб подписывать не могла по причине здоровья? А там уже все само собой решится… — неуверенно предложила подруга.

— Нет, это не выход. Ты же сама понимаешь, что они все равно до меня доберутся и там. Да и вообще, это как-то по-детски, вот так прятаться. Нужен реальный план и причины для отказа от подписания контракта. А у нас их нет.

— Да уж…

— Да уж…

Мы посидели еще некоторое время, а потом Карина пошла отсыпаться, оставив меня наедине с грустными мыслями.

От Карины мы уехали через полторы недели. Все это время проведя в безделье. Доминик был учти и вежлив, строя обезличенные фразы и ухаживая за нами. Раболепия не было, он как будто оберегал нас, согревая своим вниманием. Это было неожиданно приятно и волнующе одновременно. Да и было видно, что парень и сам получает от этого удовольствие.

Карина исполняла роль гида и души компании, всячески развлекая нас и каждый раз находя новые приключения на наши вторые девяносто.

А я просто наслаждалась покоем. Только теперь я поняла насколько устала за это время, постоянные стрессы, строгий распорядок дня… Да, эта передышка просто открыла второе дыхание. И пусть я так и не придумала как мне поступить с дядиным контрактом, да и Доминик пока вызывал двоякие ощущения, но мне стало легче, душа отдохнула.

Приехав домой, была уверена, что в первый же день дядя разыщет меня и потащит подписывать бумаги. Но все было спокойно и размеренно, никто не звонил.

Доминик, как только вошел в дом, тут же изменился в лице, одев свою прежнюю каменную маску. Я только про себя выругалась, не подавая вида, что я заметила какие-то перемены. Ну хочется человеку изображать из себя жертву и мученика, да ради Бога!

В целом день прошел по-семейному тихо. Я занималась разбором полученных писем и оплатой чеков. Доминик весь день провел на лоджии, читая рекомендуемую мной литературу.

Вечером я настояла на его обучении новой информации, поэтому мы продолжили мучить учебник физики. Впрочем, все проходило намного проще, чем в прошлый раз. Парень в основном сам разбирался в теме, потом на пробу решая задачки, которые я вытаскивала из интернета.

Только я уже после общения с Кариной непроизвольно начинала дергаться от случайных прикосновений руки к руке или замечая взгляды Доминика на себе. Надумывала себе всякого, накрутила себя… Вот зачем она вообще об этом заговорила. Ведь воспринимала его столько времени абсолютно спокойно и не мучилась, эх.

Приняла решение обязательно найти себе увлечение. Хотя бы на ночь. Все! Сил терпеть свои же заморочки у меня просто не было. Благо с завтрашнего дня выходила на любимую работу, искренне рассчитывая переключить свои мысли в наиболее безобидное русло.

И мне это удалось! Так как следующие два дня я выматывалась безумно. С огромным потоком народа на работе я не успевала даже поесть, не говоря уже о переживаниях о Доминике и самокопании. Домой приходила только переночевать. Но и то заметила, что парень не теряет времени даром, так как вместо учебника по физике на журнальном столике уже лежал учебник по алгебре.

Несмотря на явную нехватку времени, я ежедневно звонила Доминику, чтобы узнать, как у него дела и не нужно ли чего-нибудь срочного. Ответ всегда был один: «Все хорошо и нет, ничего не требуется». При этом парень отчитывался о работах на квартире. Пока мы отсутствовали, все черновые работы были закончены и теперь уже шла отделка перед окончательным ремонтом. Доминик интересовался у меня по поводу пожеланий по плитке, покрытию пола и обоям на стены, но тут уже я придумала стандартный ответ, что квартиру хочу подарить мужчине, так что пусть делает на свой вкус.

И вот наступила очередная пятница, в которую вышли на практику в больницу аспиранты местного мед. института. А Николай Борисович, видимо сжалившись над моей изможденной тушкой, уже в обед отпустил меня домой. А так как с руководством спорить не хотелось, собрала свои вещи и шустренько выскользнула из отделения.

Посмотрев на карту, увидела, что Доминик опять в гетто. Сначала хотела позвонить и предупредить, что подъеду. Но потом передумала. Я же хотела узнать к кому он постоянно ездит, вот и появилась возможность. Оставив пару быстрых наборов номера Доминика, так чтобы он даже сигнала не услышал, поехала по спутнику на яркую точку его местоположения. «В случае чего скажу, что не дозвонилась, поэтому включила карту и решила узнать, все ли у него в порядке.» — успокаивала я себя, понимая всю абсурдность такого шага.