— Впечатляет, — его величество изволил хмыкнуть в ответ.

Тэсса на какое-то время задумалась. С одной стороны, ей действительно хотелось покинуть Вельтану, с которой в последнее время были связаны лишь самые тяжелые воспоминания. С другой — это ее родной город, ее дом. Хотя, кого она здесь оставляет? Родителей? Пожалуй, временная разлука пойдет на пользу обеим сторонам. Друзей? Те, кто был ей дорог раньше уже мертвы, хотя… Есть два человека, которые дороги ей сейчас. Альва и Лан! Впрочем, обоих терять вовсе не обязательно.

— Могу я взять с собой свою фрейлину Альву Свелл? — как можно невиннее осведомилась она. Нельзя показывать королю искреннюю заинтересованность, иначе он откажет просто из желания помучить.

— Увы, нет, — Малтэйр изобразил искреннее сожаление. — Ваша фрейлина в первую очередь — помощница коменданта, и она нужна здесь.

— Кому нужна? — с досадой воскликнула девушка. — Торну вашему?

— И ему, и дэну Карсту, — спокойно подтвердил Дайриец.

— Она нужна мне! — Тэсс понимала, что ведет себя как обиженный ребенок, у которого отняли игрушку, но не желала взять себя в руки. — Разве это не важнее? Она мне жизнь спасла! Кто будет оберегать мою бесценную для страны особу по дороге в Храм?

— Я, — король обворожительно улыбнулся.

— Вы?! — второй раз за короткое время он поверг ее в замешательство. — Но разве вы не должны сидеть в столице и править, точнее, держать в страхе потенциальных заговорщиков?

— За меня останется эн Элвир, он тоже неплохо умеет держать в страхе. А о своей фрейлине не печальтесь, как только вы сможете вернуться в столицу, она снова будет с вами, обещаю.

Тэсса задумалась. Возможно, сейчас лучше уступить и не скандалить. Ссоры с королем чреваты опасностью для Таскиллов. Лучше уж обойтись без любимой Альвы и даже безропотно стерпеть общество Дайрийца, тем более что Торн, которого наверняка послали бы с ней в противном случае, ничуть не лучше. Лишь бы не стать причиной опалы (в лучшем случае) эны Алдоры и Лана.

Лан! Вот кто волновал ее сейчас больше всего. Если постараться быть покорной и милой, быть может, ей позволят хоть увидеться с ним.

— Ну, если вы считаете, что присутствие Альвы в Вельтане совершенно необходимо, то не стану спорить. Вам виднее.

Неожиданная сговорчивость девушки не обманула Малтэйра.

— Вам что-то нужно от меня, энья Лотэсса? — насмешливо поинтересовался он.

— Позвольте мне попрощаться с Ланом! — выпалила Тэсс. — Наедине.

Король задумался. Он молчал какое-то время, поигрывая своей любимой чернильницей-совой.

— А знаете, я, пожалуй, позволю вам встретиться с юным герцогом Таскиллом, — не успела Тэсса восторжествовать и порадоваться, как его величество продолжил. — Но при одном условии. Вы поклянетесь ничего не рассказывать своему другу о месте, куда направляетесь. Ни слова, ни намека о Храме Маритэ!

— И вы мне поверите? — ее губы скривила горькая усмешка. — Что помешает мне соврать?

— Ваша пресловутая честь. В отличие от нас, беспринципных подлецов, вы, энья Лотэсса, считаете себя человеком чести. И если уж дадите клятву, пусть вынужденную, то сдержите ее. Так что же?

Теперь задумалась Тэсс. Она до смерти хотела увидеть Лана, ведь их последняя встреча состоялась накануне неудачного побега, и после этого девушка не имела ни малейшей возможности связаться с ним. С другой стороны, расстаться неизвестно на сколько и не сказать, куда ее собираются увезти… Впрочем, это все-таки лучше, чем не увидеться вовсе.

— Я согласна, — тихо проговорила девушка. — Обещаю молчать о Храме. Клянусь, если угодно. Этого довольно? Или стоит скрепить клятву кровью для пущей торжественности?

— Еще чего не хватало, — поморщился король. — Я не настолько кровожаден, как вам кажется.

— Ну разумеется, нет, — слова девушки так и сочились сарказмом. — Вы бесконечно добры и благородны!

— Я рад, что вы наконец-то нашли во мне хоть что-то хорошее. И, кстати, имейте в виду, как только вы вернетесь в столицу, состоится коронация, а сразу после нее — наша свадьба.

— Нет! Я не хочу! — невольно вскрикнула Тэсс.

Она осознавала, что протесты совершенно бессмысленны, король лишь разозлится. Однако, вопреки ожиданиям, Дайриец скорее развеселился, забавляясь ее мученьями.

— Не помню, чтобы я интересовался вашим мнением на сей счет. Формальное предложение руки и сердца — скорее дань вежливости и традициям… хотя, не скрою, мне было бы приятно получить ваше согласие.

— Вы никогда его не получите!

— Получу, — спокойно возразил Малтэйр. — Вы забываете, энья Лотэсса, о самых весомых аргументах, способных повлиять на любое ваше решение. Как я понимаю, Таскиллы все еще дороги вам? Если вы откажетесь стать моей женой и королевой Элара, я прикажу бросить эну Алдору в темницу, а вашего Лана — казнить.

— Будьте вы прокляты! — выкрикнула она.

Боль сжала сердце когтистой лапой, воздух в легких будто разом закончился, а стены, окна и мебель зашлись в безумной пляске. Теряя сознание, Тэсса почувствовала сильные руки, подхватившие ее, и увидела неподдельный страх, плеснувшийся в зеленых глазах, неожиданно оказавшихся слишком близко от ее лица.

Придя в себя, девушка поняла, что лежит на кровати. Оторвав голову от подушек, она огляделась. Комната — явно спальня — оказалась жутко вычурной и помпезной. Красно-бордовые тона в изобилии золота производили гнетущее впечатление. Тэсс без труда догадалась, в чьей опочивальне оказалась. Такое же вот вычурное безвкусие предпочитал в одежде король… покойный. Что ж, логично, что Дайриец перенес ее в свою спальню, раньше принадлежавшую Йеланду Ильду. Очевидно, у узурпатора просто не было времени сменить обстановку комнаты. Вряд ли его вкус совпадал с предпочтениями бывшего хозяина апартаментов. Лотэсса приподнялась на локте и вдруг заметила картину у изголовья кровати. Ее собственный портрет! Тот самый, работы Нейри Ильда. Значит, Малтэйр забрал его, чтобы повесить у себя в спальне. Очень интересно!

За своей спиной девушка услышала движение и резко обернулась. Как и следовало ожидать, пожаловал сам Дайриец.

— Очнулись? — голос звучал холодно. — Хвала богиням. Учитывая обстоятельства, мне крайне не хотелось звать лекаря.

— Теперь не придется, — Тэсса постаралась придать своему тону тот же ледяной оттенок. — Зачем у вас эта картина?

— Она мне понравилась, — король и не думал оправдываться. — Прекрасная работа, кроме того, вы на этом портрете улыбаетесь. Я имею в виду настоящую, искреннюю улыбку, а не те исполненные яда и сарказма ухмылки, которые мне доводилось видеть на вашем совершенном лице.

Можно подумать, ты сам способен искренне улыбаться, со злобой подумала девушка.

— Вас не смущает то, что художник казнен по вашему приказу? — Тэсса с вызовом посмотрела на мужчину.

— Я приказал казнить не живописца, а принца, — отрезал в ответ Малтэйр. — Что не мешает мне сожалеть о его талантах. Вас он изобразил просто восхитительно, — король бросил взгляд на обсуждаемый портрет.

— Это не я, — возразила она. — Девушка, что улыбается на этой картине, умерла в тот день, когда захватили ее город и казнили ее жениха.

— Умерла! — с издевательскими интонациями передразнил Дайриец. — Не слишком ли много патетики, энья Лотэсса? Почему бы наконец не смириться с существующим положением вещей? Ильды мертвы, а вам придется выйти за меня…

— Придется, — помертвевшим голосом повторила она. — Ведь вы в любой момент можете вспомнить о Таскиллах… как сделали это сейчас. Зачем?! — боль и злость выплескивались в словах. — Хотите проверить, до какой степени унижения я способна дойти, защищая тех, кто мне дорог?

— А почему бы и не проверить? — зеленые глаза недобро сверкнули. — Мы как раз в спальне…

Тэсс, не помня себя от ярости, размахнулась, чтобы ударить оскорбившего ее мужчину. Но Малтэйр легко отклонил голову назад, и удар пришелся в плечо. Причем ладонь Лотэссы крайне неудачно попала ребром куда-то в кость, и девушка взвизгнула от внезапной обжигающей боли. Она обхватила здоровой рукой пострадавшую ладонь, изо всех сил зажмурившись, чтобы сдержать невольные слезы и легче переносить боль, пока та не утихнет.