- Вы нас не отпустите?

- Отпущу, если подтвердится, что вы здесь ни при чем.

- Мы и так ни при чем, - нервно ответила я и, встав, тут же чуть не упала на пол. Неожиданно было, что мужик подхватил меня и усадил обратно в кресло.

- Что-то твои дела совсем плохи, девочка, - он скептически глянул на меня.

- Нормально, бывало и хуже.

- Наверное, есть хочешь, да и пить тоже?

- Переживу.

- Предлагаю уговор, я тебя накормлю, а ты мне расскажешь всё, о чем спрошу.

- Если будет жаропонижающие, то расскажу и то, о чем не спросите, - огрызнулась я, не понимая, зачем ему это надо. Логичней было бы простой уйти и оставить меня. Кто я такая для этого человека, чтобы он проявлял снисхождение и что-то вроде заботы? Похоже, уже тогда в грязной комнатке на третьем этаже дачного дома я стала чем-то в голубых глазах-льдинках человека с глубоким уродливым шрамом.

- По рукам, - согласился он, подходя к двери.

Через некоторое время главарь снова вернулся, но уже в сопровождении охранника, который нёс поднос с дымящейся едой и пачкой таблеток. Хоть мой нос и был забит, но я всё равно знала, что пахнуть должно вкусно. На тарелке чем-то похожей на ту, что была в ресторане, лежал сочный кусок поджаренного мяса, а рядом с ним красовались свежие овощи. Рот тут же наполнился слюнями.

Охранник подтащил ко мне одну табуретку, поставил на нее поднос, затем притащил еще одну, чтобы на нее уселся его босс.

Я выпрямилась в своем кресле и откашлялась. Руки всё еще болели после наручников и немного тряслись, но это не помешало мне схватиться за вилку, наколоть на нее мясо и откусить крупный кусок. По подбородку сразу же потёк сок, я быстро вытерла его рукавом куртки и продолжила жадно есть.

Мужик внимательно наблюдал за мной и кажется, в его глаза мелькнуло чувство брезгливости. Мне было на это плевать. Я просто хотела пожрать.

- Где мои друзья? – спросила я с набитым ртом.

- Кажется, мы договорились, что вопросы здесь задаю я, - спокойно ответил мужик.

- Если вы мне не ответите, то я вам ничего рассказывать не стану, - я проглотила еще один кусок мяса, почти не проживав его. В горле на миг стало больно, но потом эта боль прошла.

- Они сейчас тоже обедают.

- Так чего же вы от нас хотите? – я облизала пальцы, наплевав на то, что они были грязными.

- Значит, ты утверждаешь, что твоя шайка не имеет никакого отношения к бомбе в моей машине? – мужик внимательно смотрел мне прямо в глаза.

- Да. Это просто тупая случайность.

- Очень хочется в это верить. Тогда расскажи-ка мне, как это вы втроем докатились до такой жизни? – мужик закинул ногу на ногу, а руки спрятал в карманах своего расстегнутого пальто.

- Вас действительно это интересует? – я бы искренне рассмеялась, если бы голова не болела.

- Мои люди сейчас ищут виновника происшествия и у нас есть еще где-то час, перед тем как придет ответ. Так что, считай, что ты меня просто развлекаешь.

- Я вам не игрушка, чтобы развлекать! – я бросила вилку и схватила стакан воды, чтобы смочить горло.

- Сейчас у тебя нет выбора, - всё так же спокойно ответил этот упырь. – Лучше скажи спасибо за то, что я тебя своим парням не отдал. Поверь уж, последние, чем они с тобой занимались, так это разговорами.

Время продолжало идти, и вместе с голодом появилось желание попить. В маленьком окошке уже был виден день, но никто всё так же не приходил. На выносливость, значит, решили проверить? Чтобы не думать о еде, я уселась в старом кресле и заснула. Мне ничего не снилось, я вообще редко вижу сны. Когда я проснулась, уже была ночь, и меня почему-то стало лихорадить. Я заболевала, и сейчас для этого было ну совсем неподходящий момент.

Губы потрескались и пекли. Хотелось раздеться, но я не могла, я просто не чувствовала рук. У меня походу поднялась температура, и этот внутренний жар нужно было чем-то погасить, например, стаканом воды. Пусть вода будет из-под крана или из лужи, но главное, чтобы это была именно вода.

Пытаясь снова заснуть, чтобы не тратить остатки сил, я вдруг сквозь шум в ушах услышала чьи-то шаги за дверью. Почему-то сомнений никаких не было, это пожаловал тот мужик со шрамом на пол лица.

Я не шелохнулась, когда входная дверь открылась. Если все они рассчитывают, что я припаду к их ногам и буду рыдать, молить о пощаде, то, как бы ни так. Моей вины ни в чем нет, и я не видела смысла просить прощания… ни за что. Дверь закрылась, и в масштабах этой маленькой комнатушки теперь находился еще один человек.

Шмыгнув носом, я ощутила, что жар в моей груди будто завибрировал, задрожал. Хорошенько кашлянув аж до слез и сухой боли в горле, я глянула на свои несчастные руки. Кровь на запястьях уже давно запеклась, пальцы синие и холодные.

- Ну что? Теперь ты будешь сговорчивей? – мужчина подошел ближе и остановился в нескольких шагах от меня.

- Так почему же не отдали? – с вызовом спросила я.

- Не посчитал нужным. Ну, так?

- А вы сами не понимаете? Вы же вроде крутитесь в преступном мире, судя по вашим методам добывать информацию. Жизнь заставила.

- Сколько тебе?

- Девятнадцать.

- Думал, ты младше, - он вдруг улыбнулся, но не кривой ядовитой ухмылкой, а обычной непринужденной улыбкой.

- Все мне так говорят, - я снова взяла вилку и продолжила есть.

- Глаза у тебя необычные.

- Ага, как у ведьмы, - вспомнила я ему его же слова.

- В них действительно есть что-то ведьмовское. Так, а родители твои и твоих друзей где?

- Ну, у меня была мать. Я плохо ее помню. Точно знаю, что у нее такие же, как и у меня глаза были. Она меня своей матери, типа моей бабушке оставить хотела, но та отказалась. Кричала ей, что с ублюдками нянчиться не собирается. Короче, кинула меня мама у порога детдома. Потом, когда я немножко подросла, бабка моя вдруг решила проявить милость и забрать к себе, но я не согласилась. От нее же узнала, что мама покончила жизнь самоубийством. У Леси и Пети истории ничем не лучше, - я елозила вилкой по тарелке, ощущая подступившую к самому горлу тоску и душевную боль. Но я быстро подавила свои чувства, не собираясь до конца раскрываться перед этим мужиком.     

- Как на улице оказались?

- Просто сбежали. В детдоме жизнь была скотской, лучше уж под открытым небом жить.        

- Чем зарабатываете?

- Разными способами. Леська картины продает свои, Петя иногда листовки раздает. Бывало в переходах пели, но нас быстро погнали, там вся территория между своими поделена. Воруем, в основном кошельки, если удастся телефоны. Так и живем.

- Проституция?

- Фу! Нет, - я скривилась и потянулась за таблетками, голова уже будто начинала плавиться. – Леська вообще по девчонкам, да и без любви не захочет никогда. А я еще не так низко пала, чтобы спать за деньги.

- Гордая значит?

- Кроме гордости ничего больше нет, и то иногда приходиться забывать о ней.

- Теперь мне кажется, девочка Алиса, что ты гораздо взрослей своих девятнадцати лет.

- В душе мне давно больше сорока, - отшутилась я и тут же словила себя на мысли, что теперь этот муж со шрамом не похож на полного урода как внешне, так и внутреннее.

- Ладно, - он поднялся на ноги и застегнул пальто. – Я отпускаю тебя и твоих друзей.

Я даже не поверила своим ушам. Может, у меня из-за температуры галлюцинации уже начались?

- Правда? – недоверчиво спросила я. – Но почему? Типа, ведь час еще не прошел, и вы не знаете, точно, что мы здесь ни при чем.

- Я об этом узнал утром и собственно потому и приехал, чтобы освободить, и загладить свою вину. Виновник уже наказан. А это, - он достал из кармана красивый черный кошелек и протянул мне деньги, - в качестве компенсации.

Меня резко обуяла злость. Значит, он знал?! Знал и всё равно заставил что-то типа развлекать его. Вот же козел!

- Спасибо, не надо. Еды и таблеток достаточно, - я с трудом поднялась, но на этот раз не упала.

- Ты оскорблена?