Я ничего не ответила, да и говорить, как по мне, не было никакого смысла. Биться в истериках и проклинать всех и вся я не собиралась, четко понимая, что ничего изменить нельзя. Пусть я и мои друзья были мелкими карманниками и не всегда честно зарабатывали себе на жизнь, но представление о преступной жизни имелось. Тут нельзя взять и просто всё повернуть на сто восемьдесят градусов только потому, что тебе так захотелось. А тем более нельзя, когда ты не просто карманник, а глава целой группировки. Сколько их там? Десять тысяч? А может и больше.

Я убрала от себя руку Вадима, хотя больше всего мне сейчас хотелось, как бездомному животному прижаться к ней, ощутить тепло. Но нельзя и это «нельзя» вспарывало грудную клетку, заставляя истекать кровью, загибаться, сатанеть от неизбежности.          

Развернувшись, я вышла из кабинета, из ресторана. За мной никто не пошел, наверное, Воронов запретил. Недалеко от «Корвина» стояла неизменная колонна «Мерседесов». Я подошла к одному из них и просто отломала маленький значок автомобиля, красовавшийся до этого на капоте. Меня переполняла такая жгучая злость, боль и раздражение, что я не знала, куда себе деть. Бросила значок в снег и побежала вперед, чтобы никто меня не заметил.

(Алиса)

Тридцать первое декабря – самый ущербный день на свете. В период предновогодней суеты как-то по-особенному хочется вскрыться. Ненавижу! Ненавижу этот проклятый день! Сегодня у меня выходной и вот уже, наверное, часа три я сижу на подоконнике и с тупой ненавистью наблюдаю за суетящимися людишками. Между пальцев тлеет сигарета и я, забывая о ней, только и успеваю, что стряхивать пепел.

В «Корвине» намечается грандиозный праздник, на котором Воронов будет с Миланой. Я узнала об этом случайно, когда отрабатывала свою последнюю смену в уходящем году, кто-то из официанток шептался по поводу грядущей вечеринки. Хорошо, что у меня сегодня выходной, иначе бы я головой поехала, наблюдая за ним и за ней. Эх, Алиска, Алиска, тебе ли привыкать к шуточкам судьбы? Не твой это мужик, не для тебя таких природа создает.

Я не ревела и не делала из себя жертву неоправданных ожиданий. Просто стиснув зубы, пыталась вытравить колючую боль в груди, что никак не хотела заткнуться и исчезнуть. Ну было и было, Вадим всё мне доступно объяснил и это… Это причиняет еще большую боль. Я ему небезразлична, он не хочет, чтобы мне навредили. Я прокручивала эти его слова вот уже пару дней и никак не могла поверить, что они предназначались мне, а не какой-то другой девушке.

Кто я? Ну, вроде как человек, а вроде, как и нет. Существую, что-то делаю, но такие, как я не заслуживают всё то, в чем признался Вадим. Злюсь сама на себя, и чтобы прекратить круговорот бестолковых мыслей, спрыгиваю с подоконника на пол и тушу недокуренную сигарету.

Сегодня к нам должны прийти гости. Если честно, то вообще никого постороннего видеть не хотелось, но Петя буквально уговаривал меня дать свое согласие. Друг удивительным образом завел на новой работе кучу друзей. Раньше он был застенчив, а теперь будто оперился, поверил в себя, что ли. Прежде, мне приходилось его во многом ограничивать, но теперь-то и я, и Леся, и Петя работали, имели свой личный, достаточно приличный заработок. Влиять, как раньше я уже не могла, не хотела и не имела права. Нас всегда было трое, но, похоже, теперь пришло время расширить наше пространство, чтобы в нем появилось место и для других людей.

Короче говоря, сегодня намечалась попойка в честь Нового года. Ладно! Была, ни была! Напьюсь и лягу дрыхнуть до следующего вечера. Может, хоть отдохну немного и перестану колупаться в собственных мозгах, перемалывая одно и то же.

Вечером, в квартиру ввалился Петя и его табун, иначе такую сворую людей, и не назовешь. Петька конечно говорил, что он со многими познакомился на работе, но чтобы с ТАКИМ количеством, я даже и не думала. Ор поднялся почти что сразу, какие-то незнакомые мне пацаны вручили пакеты с едой и потопали в зал. Леся вошла в квартиру последней. Она часто с работы вместе с Петей домой возвращалась.

- Ты их знаешь? – я кивнула в сторону комнаты, откуда доносился дикий хохот.

- Некоторых. Они хорошие, меня не обижали и Петька себя с ними отлично чувствует.

- Слишком много людей, - недовольно пробормотала я себе под нос, направляясь в кухню.

- Ребята, правда, хорошие, - продолжила убеждать Леська, опустившись на табуретку, стоявшую рядом с обеденным столом. – Многие вместе с нами в ресторане работают. Знаешь, может, тебе даже кто-то приглянется.

Я ничего не ответила, только хохотнула. Ага, приглянется, а как же! Один уже приглянулся и ничего хорошего из этого не получилось.

Состряпав на скорую руку закуску, я вручила Леське бутылки с шампанским и прошла в зал. Петя быстро перезнакомил меня со всеми, но если честно, то имен я вообще не запомнила. Усевшись с наполненным бокалом в кресло, я притянула колени к груди и просто наблюдала за всеобщим весельем. Не спеша, потягивая шампанское, я думала о чем-то своем, пока гости врубили музыку и продолжали галдеть.

- Почему грустишь? – ко мне подсел парень. Молодой, светловолосый с карими глазами.

- Я не грущу, - допиваю алкоголь, и незваный собеседник тут же подливает мне еще шампанского.

- Уверена? Я могу разбавить твою компанию. 

- Парень, вали-ка ты к своим друзьям, а ко мне лучше не лезь, - резко ответила я, испытывая какое-то внутреннее отвращение к неудавшемуся подкату.

- Окей, всё понял, - меня оставили одну.

Я продолжала накидываться, пока во время боя курантов не почувствовала, что мне уже хватит.

- Лиса, ну чего ты хмурая такая? – Петька плюхнулся на подлокотник моего кресла и обнял за плечи. От него тоже пахло шампанским и, кажется, сигаретами. – С Новым годом тебя! – Он по-дружески чмокнул меня в щеку.

- И тебя, - улыбаюсь, а сам думаю о том, что еще один бокальчик не помешал бы. Тогда я точно перестану думать про Воронова и то, как же ненавижу этот блядский праздник.

- Ну что за кислая мина на лице? – Петя корчит рожицы и мне становится смешно то ли от них, то ли от того, что я уже прилично пьяная. – Вооот, так уже лучше. Идем, потанцуем, а то ты в этом кресле мхом покроешься.

- Не боишься, что я тебе кавалеров распугаю?

- Они не в моем вкусе, подходят только в качестве друзей, - перекрикивает Петя громкую музыку.

- А ты, оказывается, у нас еще перебираешь, - мы вдвоем смеемся и просто танцуем.

Нахожу взглядом Лесю – она болтает с каким-то парнем и вроде бы у них всё в норме. Несмотря на то, что я подвыпившая, всё равно стараюсь немного контролировать ситуацию и не терять друзей из поля зрения.

Мы с Петей пляшем, будто сумасшедшие, я начинаю понемногу расслабляться. В висках стучит кровь, а по спине струится пот, но мне хорошо, я бы даже сказала легко. Как-то все чувства и мысли притупились, затормозили, вышвыривая меня на обочину, где тихо и просто. Вообще я быстро пьянею, мне не нужно пить много, чтобы ноги стали заплетаться.

После диких плясок с Петькой, друг ушел на балкон курить с несколькими парнями. Леся наминала салат, который она купила по пути домой в одном из супермаркетов нашего города. Я же продолжала бесноваться, будто стремясь вытряхнуть из себя остатки неприятных воспоминаний.

- А я вижу, ты горячая девочка, - чужие руки легли мне на талию, а неприятно-горячее дыхание обожгло кожу на шее.

Оборачиваюсь и опять вижу кареглазого блондина, который до этого пытался подкатить.

- Красивая грудь, - с нехорошей улыбочкой шепчет.

Я была одета в одну из футболок Пети и обычные спортивные шорты, на ногах красовались носки с изображением конопли. В квартире достаточно тепло и я не видела смысла закутываться в сто свитеров. Из-за танцев я сильно вспотела, и футболка прилипла к телу, очерчивая контуры моей груди. Ах, так вот на что этот утырок пялился!

- Тебе глаза выколоть? – шепчу, ухватив ушлепка за яйца.