- А кто тогда ты? – я, не моргая смотрела на эту рыжую стерву, понимая, что сейчас просто не имею права первой разорвать наш зрительный контакт.

- Та, кто может существовать в его мире. Он тебя переломает и выбросит подыхать. Считай мое предупреждение актом милосердия.

- А, может, я хочу, чтобы меня переломали? И не тебе, мне говорить о милосердии.

- Как знаешь, - Милана схватила со стула свою сумочку. – Пеняй на себя.

Я была поражена. Не тупыми словами фурии, а тому, что я смогла остаться спокойно. Это была победа. Но на этом сюрпризы не закончились.

К обеду в «Корвин» зашла группа людей. Все одеты в строгие костюмы, у каждого в руке кожаный портфель и в целом представительский вид. Я сначала с дуру подумала, что это Вадим вернулся, но, не отыскав его среди прибывших, поняла, что ошиблась.

Не знаю почему, но между нашего персонала началось какое-то непонятное и тревожное оживление. Даже Оксана разнервничалась, а она обычно ведет себя очень сдержанно.

- Что происходит? – спросила я тихо у бармена Коли, когда группа посетителей заняла самый большой столик.

- Пиздец, - кратко ответил Коля, нервно натирая бокал.

- Почему?

- Мэр приперся, а у него с хозяином крупные терки, которые уже тянутся пару лет точно.

Я глянула еще раз на клиентов, особенно на мэра. Это был крупный, чем-то смахивающий на медведя мужик лет сорока пяти. Грубые черты лица, широкая шея и тяжелый взгляд, от которого неприятный мороз невольно проходится по коже.

Воронов, конечно же, не посвящал меня в тонкости своей работы и мира в целом. Мы вообще об этом не разговаривали. Но в те краткие моменты, когда он разговаривал с кем-нибудь из помощников по телефону, я поняла, что Вадим с мэром не поделил участок земли. Мэр переметнулся на сторону каких-то конкурентов Воронова, и теперь вставляет палки в колеса. Не знаю, насколько это привычная тема для Воронова, но мое сердце почему-то было не на месте.

- Сиди здесь, - шепнула мне Оксана.

- Хорошо.

Через несколько минут после прихода мэра в «Корвин» зашел Данил. Так как Вадима не было в городе, именно Даниил остался за главного. Он и охрану мне обеспечил. Не могу понять, на кой черт она нужна? Ну, кто позарится на меня? Кроме персонала ресторана и самых приближенных Воронова больше никто не знал, что я его любовница. Мерзкое словцо, но иначе наши отношения не назвать.

Мэр со своими дружками ничего не заказал. Похоже, он тоже пришел сюда не жрать. Данил их провел в кабинет. Не знаю, сколько их не было, но три столика я точно успела обслужить за это время. Когда нежеланный гость спустился в зал, я как раз тащила поднос с грязной посудой на кухню. Мы почти столкнулись, но крупная ручища какого-то бугая, вероятно охранника, чуть ли не оттолкнул меня, благо я успела среагировать и не свалиться.

- Угомонись, - обратился басистым голосом мэр к своему человеку. – Зашибешь, - он глянул на меня с высоты своего огромного роста. Да уж, это тебе не Вадим. – Нормально?

- Да, - ответила я.

- Впервые вижу, что бы Вадим Олегович брал на работу такую юную особу, - мужик наклонился ко мне, его бледно-голубые глаза что-то совсем не нравились. – Сколько тебе, девочка?

- Скоро двадцать исполнится, - я крепче сжала в руках поднос.

- На кошку похожа. Небось такая же противоречивая как и цвет твоих глаз. Держи, - мэр достал из кармана брюк смотанные резинкой деньги и бросил мне на поднос сто долларов. – К грядущему дню рождения.

Хотелось швырнуть ему эти деньги обратно, но встретившись взглядом с Оксаной, я поняла, что лучше не поступать так.

Не знаю, о чем мэр говорил с Даниилом и зачем вообще сюда приперся, но сегодня после работы мне не разрешили вернуться домой. Отправили, в пустую квартиру Вадима. Вся эта ситуация мне совсем не нравилась, особенно, когда среди ночи я подслушала разговор двух своих охранников о том, что кто-то сегодня в Германии, где собственно и находился Воронов, на него устроил покушение. К счастью, всё обошлось, но надолго ли? И может ли это быть как-то связанно с сегодняшним визитом мэра?

Пять дней. Я пробыла в квартире Вадима пять дней с невозможностью высунуть нос на улицу. Меня опять заставили чего-то ждать, будто решили в край свести с ума. Единственное, что я смогла отвоевать у молчаливых охранников так это – звонок друзьям и две пачки сигарет.

- Алиса, где ты? – слышу в трубке взволнованный голос Леси.

- У Вадима, - подкуриваю сигарету.

- Почему ты так неожиданно пропала? Ты меня и Петю до инфаркта доведешь.

- Это была вынужденная мера. Ты лучше скажи, у вас там всё нормально?

- Да. А что-то должно быть не так?

- Нет, просто… Не суть. Со мной всё в норме, так что не волнуйтесь там, - я сбросила вызов и устало потерла лицо руками.

Стены квартиры дико раздражали, я хотела на улицу, на свежий воздух. Для человека, который частенько жил под открытым небом, бетонная коробка иногда сродни клетке. Мне запретили выходить даже на балкон. Раз в день кто-то приносил пакеты с едой. Поэтому, чтобы не поехать крышей, я часами торчала на кухне и готовила всякую стряпню. Аппетита не было и всё приготовленное отправлялось в холодильник, где уже скоро кончится место.

Нормально спать тоже не получалось, будто это для меня когда-то было возможным. Ковыряясь в шкафу Вадима, я нашла черную рубашку и, укутавшись в нее, как в некую броню, пыталась ночами хотя бы часок подремать. Затем наставал новый день, и желание залезть на стены увеличивалось вдвойне.

Я пыталась подслушать и выудить из охранников еще какую-нибудь информацию, но всё напрасно. Поэтому моя больная фантазия самостоятельно рождала не самые приятные картинки в голове. Но я постоянно себя отдергивала, старалась не думать о плохом, ведь если бы это случилось, не уверена, что моя охрана вела себя настолько спокойно.

На город опустились сумерки, подходил к концу мой пятый день ненавистного ожидания. Я лежала на диване в гостиной, притянув колени к груди, и прокручивала между пальцами маленькие пуговки на рубашке Вадима. Желудок упрямо требовал еды, но кусок в горло просто не лез. Вот уж не думала, что я буду способна отказаться от еды, причем вкусной и сытной.

От всяких нехороших мыслей голова просто трещала по швам. Я зажмурилась до пульсирующих серых точек перед глазами, силясь привыкнуть к этой противной боли, но ни черта не получилось. Внезапно послышался щелчок дверного замка, я тут же села. Было странно слышать этот привычный звук, особенно, когда его время приходило только днем, чтобы мне принесли еды.

Сердце быстро-быстро забилось в груди, когда я услышала до боли, до страха знакомый голос. На секунду я решила, что сошла с ума, потому что пятидневное молчание уже казалось чем-то нормальным и необходимым. А теперь кто-то пришел и разорвал это проклятое молчание своим голосом.

Я медленно встала на ноги и потопталась на месте – пол вдруг стал до мурашек холодным. Разговор продолжался еще несколько секунд, после чего в гостиную вошел Вадим. Неизменный черный костюм, белая рубашка, воротник которой сейчас почему-то расстегнут, обычно Воронов так не ходит. Я рассматриваю его, будто безумная, не веря собственным глазам, а потом бросаюсь к нему на руки, обхватив широкие плечи пальцами, а талию – ногами. Вадим тут же поддержал меня, не дал упасть и зарылся носом в мои волосы. Я ничего не говорю, просто не умею красиво говорить, поэтому чтобы не портить момент, сжимаю Воронова изо всех сил.

- Я скучал, - вдруг слышу краткое признание, что удивительным образом пробилось сквозь толщу нарастающего шума в моих ушах.

- Я боялась, - не смело шепчу, трясь щекой об плотную ткань пиджака.

- Всё хорошо, - Вадим поцеловал меня в лоб, и только сейчас я заметила, что у него отросла борода.

- Колется, - улыбаюсь.

- Не было времени, - он ставит меня на пол, но я не спешу его отпускать. Пальцы так и тянутся прикоснуться еще разок и еще.