- Сейчас нет, в другой ситуации побежала бы, - ответила Эви, налила себе в бокал из бутылки, немного попробовала и пожаловалась. – Гадость.

- Если гадость, зачем пьёшь?

- Ну надо же что-то пить, верно? У них есть здесь хороший алкоголь, как погляжу, - пробежалась она глазами по бутылкам, - но увы.

Осушив свой бокал полностью, Эви оставила всё на столе, прошлась по комнате, после чего пошла в спальню.

- Мэйн, иди сюда!

- Зачем это?

- Не затем, о чём ты мог подумать. Мне не удобно просто кричать через все апартаменты. Оставь там скрытника, чтоб следил и иди сюда.

Ишь ты, раскомандовалась мелкая. Но я сделал как она сказала, мне как бы не ломы просто перейти в другую комнату. А там уже Эви развела руки в стороны и спиной прыгнула на кровать, мягко отпружинив вверх, как на батуте.

- Какая мягкость… а то уже устала от ночёвки на жёсткой подстилке.

- Хера ты неженка, - возмутился я, пристроив жопу на ближайшем кресле. – Раньше ночевала в лесу и ничего.

- Так раньше я и не знала хорошей и богатой жизни.

- Была всегда нищей?

- Ну не всегда, конечно. Когда-то давно я была дочерью крестьянина и была третей по старшинству из пяти. Потому денег особо не водилось, но и не нищенствовали мы.

- Ты никогда не рассказывала об этом.

- Так ты и не спрашивал, - заметила Эви.

- Теперь спрашиваю, - я огляделся. Здесь кто-то даже заботливо оставил закупоренную бутылку алкоголя с двумя стаканами. Блин, может быть и хлебнул бы немного, но не перед заданием. – Так кем ты была до того, как стать разбойницей?

- Разбойницей? – Эви рассмеялась. – Ну скажешь тоже, разбойницей. Я была авантюристкой! А до этого была дочерью крестьянина и крестьянки. Жила на востоке, была одной из двух дочерей, самой старшей. Как исполнилось четырнадцать, уже знала, чего хочу.

- Завоевать мир?

- Путешествовать. Потому, ни сказав ни слова родителям, одним прекрасным утром покинула дом и отправилась в долгое, бесконечное приключение.

- Звучит, как начало эпической истории, - усмехнулся я. – После этого хоть раз видела родителей?

- Ни разу. Подозреваю, что принесу им только горе. Знаешь же, такие, как мы, несут только две вещи…

- Смерть и разрушение, - кивнул я.

- Вот именно. Поэтому пока вся эта эпопея не закончится, я вряд ли покажусь им. Да и умерли они уже, наверное, так что уже и незачем. С братьями и сестрой хоть и была дружна, но не думаю, что стоит вообще видеться с ними. У нас, у каждого своя уже жизнь. А как у тебя всё было? Ты никогда не распространялся о своём прошлом.

- Ну… я…

- Опять увиливаешь? – улыбнулась она. Но потом добавила. – Вижу, что вспоминать не хочешь, прости. Наверное, не самое счастливое детство было.

- Знаешь, если сравнивать с теми же детьми, что родились в рабстве или на улице местных трущоб, то моё детство было просто охуительным. Мало кому бы досталось столь счастливое детство.

- Но в твоём голосе слышится горечь.

- Скажем так, для такого как я, то детство, что выпало мне, показалось не самым счастливым, хотя многим оно бы пришлось по душе. Не хочу ныть.

- Но ты же не ноешь, если тебя другой спрашивает, - заметила Эви.

- Боюсь, что меня воспитали так, что стоит тебе просто поделиться болью на душе или немного рассказать о своих страхах или неприятных ощущениях в прошлом, как ты сразу же будешь считаться нытиком.

- Удивительная логика. Самая подходящая, чтоб воспитать озлобленных людей.

- А разве бывают дети на улицах другими? - усмехнулся я. – Как по мне, ребёнок – самое худшее существо. Куда умнее животного и при этом куда более жестокое чем человек, без каких -либо моральных тормозов. По мне, так вообще пиздец, да и только.

- Ты таким же был так-то, - заметила она.

- Мне так жаль мою маму. Родила же долбоёба.

- Какой же ты самокритичный, - усмехнулась Эви.

- Очень. Это помогает держать моё настроение в тонусе. Если тебе грустно, посмейся над чем-нибудь. Если смеяться не над чем, посмейся над самим собой.

- Какие глубокомысленные слова, Патрик. У тебя в званиях не было «мыслитель» или чего-то подобного?

Я не стал говорить ей, что у меня в звании было написано «Сказочный долбоёб».

- Может… нечто похожее есть у меня, но я обычно предпочитаю не распространяться о том, что скопилось у меня в званиях. Это как заглянуть в душу.

Я тут же поймал себя на мысли, что примерно так же говорила и Клирия. Показать собственную стату, это как позволить заглянуть человеку тебе в душу. Он может узнать о тебе столько нового, что не факт, порадует его подобное ли нет. И в большинстве своём, что-то мне подсказывает, мир дарит звания чаще, когда другим становится плохо. Чтоб каждый знал, какое же ты говно, хотя совершенно не факт, что дела обстоят именно так.

- А знаешь, мы кое-что забыли. Надо бы подготовиться к тому, что будет, - вспомнил я.

А именно, подготовить пути отхода.

Им послужит нам самое обычное зеркало, которые установлены, как я понял, в каждом номере. Они были в полый рост, чтоб какая-нибудь обнажённая красавица могла себя рассматривать часы напролёт. Или чтоб ещё один купец или чиновник, взглянув на себя сбоку, мог сказать самому себе, что его живот пока не сильно торчит, и член с яйцами пока видно (если живот втянуть), отчего ему садиться на диету пока рано.

- Кстарн, дай мне проход в это зеркало, - сказал я девушке в зеркальце и направил его в большое зеркало. Через пару секунд оттуда высунулась изящная ручка и коснулась стеклянной поверхности, пустив по нему волну, словно по водной глади. Вскоре уже сама Кстарн стояла передо мной в отражении, кланяясь.

- Так вот как ты перемещаешься… протянула Эви за моей спиной. – А я думала, что зеркало даёт только связь.

- И связь, и проход, - объяснил я. - Вообще, было бы неплохо посредством него организовать телепорты в дома графов, но как-то туда закинуть надо зеркало. А моя гениальная думалка пока не придумала, как это организовать.

- А пытался? – спросила Эви.

- Не раз. И ни разу не получилось, - вздохнул я. - Ни подсунуть, ни продать. Не хотят почему-то они умирать от моей руки.

- Действительно удивительно, почему это, - усмехнулась Эви.

Тем временем из большого зеркала к нам вышла Кстарн. Немного жуткая с виду, однако аккуратная, ухоженная и милая. Её теперь даже не портили чёрные как уголь глаза, которые были словно у девочки из фильмов ужасов. Мне неожиданно захотелось её затискать. И потрахать.

- Господин, госпожа Клирия хотела встретиться с вами, - сообщила она мне поклонившись.

- Прямо сейчас?

- Она настаивает. Говорит, что хочет поговорить с вами и что это важно.

- По десятибалльной шкале насколько важно?

- Э-э-э… - только и смогла она выдавить, рассеянно хлопая ресницами. - Десятибалльная шкала? Это… - Кстарн начала считать на пальцах, после чего показала мне семь. – Столько?

- Немного больше, милашка Кстарн. Но да ладно, веди Клирию сюда. Что у неё там стряслось?

- Да, слушаюсь, - кивнула Кстарн и быстро удалилась за нашей чернявой любимицей.

И именно в этот момент нам в комнату заглянул наёмник.

- Босс, кажется, они приехали.

- Приехали? – оживился я.

- Только что подъехала карета и много охраны. Оттуда вышел молодой человек. Больше я не увидел.

Учитывая, что мы сейчас на пятом, то это и не удивительно.

- Так, Эви, карауль это зеркало и если что, сразу ныряй в него, понятно?

- А ты? – тут же спросила она, взволнованно хлопая глазками.

- А я, как обычно, каким-нибудь образом да выберусь. Главное, не покидай комнаты без необходимости, или если я сам тебя не позову.

- Но тогда какой от меня толк, если ты идёшь один? – возмутилась Эви.

- А по-твоему, я должен тебя с собой забрать? Думаешь, он тебя не узнает? Ты здесь как магическая поддержка, если вдруг что-то пойдёт не так. Потому и сиди в тылу, жди, когда понадобишься.