- И всё же я благодарю тебя, - морщась от боли выдохнула Клирия. Это было сказано действительно искренне несмотря на то, что Баба Яга вызывала у неё уже знатное раздражение и желание послать подальше. Неудивительно, что, будучи не в себе, ей и не такое говорила.

Но Клирия всё равно держала себя в руках. Спасителей не судят. По крайней мере в первое время.

- Лесть тебе не поможет, девочка.

- Я знаю, кто ты, Баба Яга, наслышана о тебе, - спокойно ответила она. – Особенно от своего мужа, которого ты спасла. Дважды, если мне не изменяет память. Но убивать и пускать меня на провиант лишнее, поверь мне.

Баба Яга замерла, недоверчиво посмотрев на наглую девку, что вела себя так, словно ничего не происходило. Так ещё и говорила то, что знать не положено.

- Ну-ка, девка, повтори, что молвила секундой назад.

- Я - жена человека, которого ты спасла. Антигероя, если будет так угодно, - спокойно ответила Клирия, глядя на неё невозмутимым, даже вызывающе спокойным взглядом. Баба Яга несколько секунд смотрела на неё, прежде чем шагнула к ней и схватила за волосы, приблизив лицо её к своему так близко, что они носами касались.

- Лжёшь, девка же. Жить хочешь, вот и лжёшь! – прошипела она.

- Я Клирия, та самая, как вы ему сказали, облезлая коза, - невозмутимо ответила та.

- Много же он тебе рассказал, наверное. Но знать откуда бабке старой, что ты не дуришь сейчас её? Может ещё чего поведаешь?

- Вы встретились с ним не очень хорошо. Пытались друг друга убить, но как узнали, что он антигерой, сразу успокоились. Второй раз его притащил герой без страха и упрёка. Без рук и ног, но вы его выходили, поставили на ноги и снарядили в дорогу. Он рассказал вам обо мне, по крайней мере Патрик сам так рассказывал. А ещё вы его срифмовали при первой встречи «Патрик-хуятрик, в жопе застрял ватник».

Клирия это перечислила так, словно считала с листа, однако всё это было правдой, и обе это знали. А при последнем предложении Баба Яга едва не расхохоталась, однако с трудом смогла сдержаться и свести всё к слабой улыбке. Однако наглая девка, что сейчас лежала перед ней и посмела её грубо обругать в лесу… даже несмотря на то, что была не в себе, сейчас нагло взирала на неё, словно она – Баба Яга, была какой-то холопкой.

И она просто не могла всё так оставить. Как и не могла теперь тронуть ту, кто была женой её любимчика, которого она уже за сына своего приняла, и матерью такого чудного ребёнка, которая стала дочкой антигероя. Баба Яга буквально кипела от негодования, что не может съесть такую наглую дрянь.

Хотя Клирия тоже это понимала. Видела, почему Баба Яга с такой ненавистью сейчас на неё смотрит, двигая губами, словно что-то пережёвывая.

- Мне очень жаль, Баба Яга, что я сказала тогда в лесу, - миролюбиво, насколько только она могла, начала Клирия. Пусть она тоже недолюбливала эту старую каргу, однако её жизнь сейчас зависела от этой старухи, и склонить голову, чтоб выжить, не было столь высокой платой. - Я была не в себе и очень сожалею, если сказала тебе что-то. И благодарна, что спасла мою дочь.

- Благодарна, говоришь? Чего же такая, как ты, забыла в лесу? Да и на меня вышла?

- Патрик хотел спрятать меня с ребёнком, однако нас перехватили по пути наёмники. Я сбежала в лес.

- И таки случайно наткнулась на меня? – недоверчиво спросила она.

- Меня направили. Герой без страха и упрёка, - в этот момент у Клирии едва заметно дрогнули губы, но она сдержала эмоции в себе.

Баба Яга долго всматривалась в чёрные глаза, прежде чем отпустить…

И влепить смачную пощёчину, от которой у Клирии поплыло в глазах. Её голова дёрнулась, из губ брызнула кровь, голова, до этого приподнятая, упала обратно на столешницу. От такой оплеухи она едва не отключилась, сейчас находясь где-то на границе сознания.

- Сучка. Вижу, что терпеть меня не можешь. Наверняка называешь про себя старой каргой, - почти выплюнула эти слова Баба Яга. – Но мужа твоего расстраивать я не хочу. Хороший он мальчик, не заслуживаешь, тощая, его. Но видимо хозяйству не прикажешь, пусть и подобрать я кандидаток получше могла…

Она недовольно цыкнула, после чего взяла деревяшку, слегка похожую на бамбук и без особых церемоний всунула ещё не опомнившейся Клирии в рот. А сама демонстративно перевязала ей ноги и красноречиво взяла пилу, прислонив её к ногам пациентки.

- Держи в зубах крепче, чтоб язык не прикусила, бестолочь. И не думай выплюнуть, - пригрозила она. – Ноги с руками всё равно оттяпать придётся тебе, дрянь неблагодарная, так что терпи и не буди дитя. Мы постараемся закончить быстро, а после перейдём к твоему носу и ушам. Ведь мы не хотим, чтоб ты померла, верно?

После этих слов Клирии стало очень весело. Давно ей ничего не отрезали на живую.

Наступал вечер следующего дня.

Клирию без рук и ног Баба Яга на собственном горбу перетащила на кровать, бормоча что-то про неблагодарную скотину, которая только и может, что портить другим людям жизнь. Та была вся бледной, с немного мутными глазами, но всё же с чистым разумом, который постепенно возвращался к ней после вчерашнего дня.

Клирия прекрасно знала, что Баба Яга мстила ей; мстила за то, что она, видимо сказанула в лесу, отчего ампутация проходила долго и больно. Но такую цену за спасение своей жизни и возможность укрыться от преследователей она была готова заплатить. Не так уж и много, учитывая то, что она жива, не так ли? Да чего уж там, Клирия могла признаться себе, что поступила бы с обидчиком примерно так же.

В этом они даже были похожи и стоили друг друга – обе мстительные, ничего не забывающие и любящие отыгрываться на жертве, когда появлялась возможность. И как бы Клирия не отнекивалась от этого, у них было много общего.

Но не это сейчас занимало мысли Клирии.

Сейчас у неё, лёжа в перевязи, что Баба Яга накинула ей на шею, сосал грудь маленький тёпленький нежный живой клубочек счастья и жизни. Девочка, совсем ещё кроха двух дней отроду, но здоровая и живая, несмотря на пережитые приключения матерью, была удивительно спокойной, не мучая обитателей избы на курьих ножках криками. Потому, даже в таком не самом завидном положении, со стонущими болью от пережитого культями и перевязанным лицом Клирия чувствовала какое-то умиротворение. Глядела на кроху со слабой улыбкой и полным любви взглядом, теперь понимая, что испытывали все те люди, которых она до этого видела.

Это был её ребёнок, её часть, кровь и плоть. Это была её частичка. Маленькая, миниатюрная, чудом помещавшаяся в её животе, а теперь увидевшая свет.

Клирия не переставала умиляться ребёнку, как и Баба Яга, которая за это время не чаяла в том дитя души. Однако вот они встречаются взглядами, и молния проскакивает между ними.

Однако Клирия первой отводит взгляд, признавая главенство Бабы Яги, так как от бабушки зависит её жизнь. Нехотя она передаёт первенство в чужие руки.

Баба Яга же лишь усмехается, высокомерно бросая на неё взгляд, как на мелкую девчонку, не знающую жизни. В каком-то плане она может даже и права – Клирия за всю свою долгую жизни познала только борьбу и насилие, но не мирскую жизнь.

- Ты должна выпить это, - поднесла Баба Яга ко рту Клирии кружку, когда с любовью забрала маленькое существо, неодобрительно посмотрев на её тощую мать.

- Что это?

- Пей, несносная девка, - шикнула бабка, и та послушно всё выпила, после чего повторила вопрос. – Не яд, ребёнку зла я не желаю, как и жене моего сыночка, однако… поощрить его за выбор тоже не могу, - она презрительно окинула Клирию взглядом. – Дитя кушать хочет, а мамка у неё бестолочь худая, оттого бедное дитятко вошкается голодное. И вырастит таким же… худым существом.

- Ты чрезвычайно добра ко мне, - с кривой улыбкой произнесла Клирия. – Чувствую твоё гостеприимство.

- Я тебе кровать выделила…

- Руки и ноги отпилила.

- И накормила, спасая от мёртвой плоти. И сейчас, на неблагодарную дурную девку трачу силы, время и дорогостоящие травы, лишь бы оздоровить.