Зимой в школе и семье были лыжи. Часто мы с папой ходили на лыжах в парк Челюскинцев и Сосновый Бор и дальше, за большую железную дорогу на карьеры. В парке Челюскинцев была большая база по прокату лыж, но у нас были свои лыжи с ботинками. На 1–2 курсе университета то же много бегали на лыжах и 5 и 10 км и меня был 3-й взрослый разряд.

Надо написать и о борьбе. Дело в том, что папа в молодости в Киеве немного занимался борьбой, он рассказывал, что там видел знаменитого русского борца Поддубного. В 50-х годах он отдал в секцию брата Родика, брат боролся в легком весе, у него был 2-й или 3-й разряд. Он в то время боролся и с Ю. Караваевым, который стал потом , ни больше ни меньше, олимпийским чемпионом (!) в Риме 1960. Я даже смутно помню, что маленьким, где-то в 5 лет, я видел, как боролся брат, это было в зале Спартака рядом с 1-й музыкальной школой (моей!) на площади Энгельса. Папа в году 1963–64 отвел меня к своему знакомому тренеру Куценко в спортивный комплекс возле цирка. Кажется, он был тренер и Караваева, и я помню что мы вместе обсуждали, когда и прийду на первые тренировки. Но дальше разговоров дело не пошло. Тем не менее я часто боролся с отцом на ковре в квартире в разные годы и практически всегда, даже когда мне было 20–25 лет, он элементарно укладывал меня, часто одной рукой. Был он очень сильным, с красивой фигурой, мощными бицепсами и трицепсами. Жалко, что прекрасные кулинарные способности мамы приделали ему приличный животик (см. фото). Боролся я и с братом, он мне показывал разные приемы: нельсон, двойной нельсон, как стоять на мосту и др.

С борьбой связано еще одно интересное воспоминание. Помню где-то в 1964 г. мама послала меня в сберкассу что-то оплачивать, сберкасса была на углу Калинина и Ленинского проспекта. И в очереди стоял, ни больше ни меньше, А. Медведь, трех-кратный Олимпийский чемпион Токио 64, Мексики 68, Мюнхена 72, гордость и слава белорусского и советского спорта (в тот момент был еще только Токио). Вся страна его знала по фото и ТВ. Он красивый, громадный, около 2 м, на его лапе-клешне уместилось бы 4–5 моих теперешних ладоней. Он жил тогда в доме рядом с сберкассой около Ботанического сада. Я помню, оплачивая что-то, он вытряхнул из кошелька японские монеты, это было после Токио. Автографа я не взял, не догадался.

Интересные спортивные воспоминания связаны со студентами папы. У него был студент Ботвинник, который был чемпионом СССР по боксу. Как-то мы были на стадионе Динамо на боксерском турнире, ринг был установлен прямо на футбольном поле, и видели его бои.

В 1968 г. студентка папы Елена Белова выиграла снова ни больше, ни меньше, золотую медаль по фехтованию на Олимпиаде в Мексике 68 (кажется, у нее было даже 2 медали за индивидуальные и командые соревнования). Через папу она передала мне значки и олимпийский медный брелок, на одной стороне были цветные олимпийские кольца и надпись : Bienvenidos a México! На другой стороне – круглый календарь атцеков. Помню, ребята очень удивлялись, что у меня есть эти олимпийские сувениры.

Надо вспомнить также и олимпийскую медаль химического факультета БГУ. В 1960 г. в Риме серебряную медаль в тройном прыжке выиграл студент химфака Горяев, чемпионом тогда стал Шмидт из ФРГ. В 1979–80 гг. я был ответственным за стенную газету химфака и там весной 1980-го перед Московской Олимпиадой мы опубликовали интересный материал и интервью с Горяевым и фотографии, он тогда был зав. кафедрой химии в Нархозе.

В шахматы меня научил играть отец лет в 6. Потом я часто играл с ним и братом. У брата была хорошая книга гроссмейстера Левенфиша для начинающих: 20 уроков, дебюты, ладейные окончания, я ее читал в 2–3 классе. Научился играть довольно неплохо. Как я писал, в 1966 г. выиграл турнир в Артеке. Но еще больше стал играть в университете. Играл за сборную факультета на командных первенствах БГУ. Там были сильные шахматисты, включая мастера В Купрейчика, который учился в университете (он родился в 1949 г. и учился в школе 49 на ул. Волгоградской). Я играл с ним, он быстро стал потом международным гроссмейстером, сейчас у него коэффициент Эло около 2400 (у других молодых белорусских гроссмейстеров Федорова, Александрова сейчас коэффициент более 2600). Так же где- то в то же время или немного раньше играл в сеансе с гроссмейстером И. Болеславским, он был в ту пору тренером чемпиона мира Т.Петросяна.

В 1971 г. на химфаке организовали личное первенство для студентов и преподавателей, круговой турнир, было около 14 человек. Я занял 3 место, набрав одинаковое количество очков с доцентом Рафальским. Первое место занял Черчес, он химик, работал в Политехническом институте. Помню, что выиграл интересный коневой эндшпись в отложенной партии у преподавателя Пролесковского (он потом работал в Гомельском у-те).

Где-то в 1990 г. мы организовали блиц турнир на факультете памяти Рафальского, мы с В. Башмаковым рассказывали о нем.

В университете было много других сильных шахматистов, помню в какой-то поездке на автобусе мы сидели вместе с Килбасом с матфака, он был кандидат в мастера, и играли вслепую. На химфаке сильно играл преподаватель Кузнечик, он был тоже кандидат в мастера, мы вместе играли за сборную факультета. Помню где-то в году 1978 я сыграл вслепую одновременно 2 партии с техниками нашей кафедры в рентгеновской лаботатории (один был Титов) и обе выиграл.

По этим результатам я выполнил норму 1-го разряда. В ту пору в стране было 5 миллионов организованных шахматистов-рязрядников, отсюда все шахматные успехи СССР и России.

Шахматы идут со мной всю жизнь. Помню еще школьником или студентом играл с братом по телелефону. В Минске у меня было много шахматных книг , наверное около сотни.

Был такой интересный эпизод с братом. В 1972 г. Фишер должен был играть финальный матч на первенство мира с чемпионом Спасским. Всем было ясно, что выиграет Фишер, так как форма у него была исключительная – на пути к матчу он последовательно разгромил Тайманова и Ларсена, с одинаковым счетом 6:0, а потом и Петросяна 6,5: 2,5 . Поэтому московское издательствово “Физкультура и Спорт” в начале года быстро выпустило его книгу избранных партий, чтобы потом не платить новому чемпиону гораздо больший гонорар. Мы с братом знали, когда книга появится в Минске и задача была найти ее и купить. Я объездил наверное 15 разных книжных магазинов по всему городу, пока наконец на автозаводе не увидел последние 2 экземпляра, которые и купил для нас. Все мои шахматные книги я оставил у Оли ее сыну.

В 1979 в декабре , сразу после того как я защитил диссертацию, мы с Родиком были несколько раз на финале чемпионата СССР, который проходил в Минске. Играли Геллер, молодой Каспаров, ему было 16 лет, и другие. Купрейчик тогда в итоге занял довольно высокое 6 место. Также были на матче преденденток Кушнир-Затуловская.

В 1968 г. мама вышла на пенсию по возрасту. Я забыл написать о юбилее 60-тия папы. Это было в 1965 и Пединститут устроил специальный вечер, были преподаватели, много папиных студентов, всего около 70 человек. Студенты пели “Геологов”, другие туристкие песни. Папе подарили именные часы, транзисторный приемник Селга и Грамоту Министерства образования. Было много именных адресов от коллег, друзей преподавателей, они долго хранились в семье. Папа вышел на пенсию в 1968 г. в возрасте 63 лет и еще несколько лет работал преподавателем почасово.

В 1968 г. я закончил школу с золотой медалью и подал документы на химический факультет БГУ. Тогда по правилам медалистам надо было здавать 1 экзамен, я сдал химию на 5 и меня зачислили на 1-й курс, это было в июле. Потом мы поехали отдыхать с папой на море в Сочи. Помню, на пляже слушали новости по папиному транз. приемнику Селга о вводе войск Варшавского договора в Чехословакию.

Деканом химфака был Федор Николаевич Капуцкий, зам. декана Вадим Федорович Тикавый. В сентябре начались занятия: неорганическая химия ( доц. В В Свиридов), физика, (доц. Резников), математика (доц. Скатетский). Помню, что было не так просто адаптироваться к новым требованиям. 1-й курс мы занимались в старом трехэтажном здании химфака. На 2-м семестре началась аналитическая химии (доц Петрашкевич). По всем химическим курсам были интересные и сложные лабораторнае занятия.