Вот оно что! А я думала, что преподаватели задницей думали, когда засовывали нас в одну клетку.

– Ты правильно мыслишь, – одобрил полковник. – Сначала надо брать в оборот экстраверта. С ними легко дружить – они открыты для общения и в принципе за любой кипиш. Чтобы подружиться с экстравертом, тебе достаточно лишь показать ему, что с тобой тоже может быть весело.

– Вы так и сделали, когда учились?

– Да, – задумчиво буркнул он. – Когда мы с экстравертом подружились, то оградились за шторой от неформала.

– И чем вы занимались за шторой?

– Эм… – полковник немного смутился. – Мы там… косяки курили.

Я изумлённо наморщила лоб, отчего Уилл засмеялся.

– Но я не пропагандирую наркотики! – пригрозил он мне пальцем. – Это вообще – бяка, мозг разжижает.

Я саркастично угукнула, вызвав снисходительную усмешку Руссо.

– Ну, а как наладить отношения с интровертом-неформалом? – продолжила я.

– Это сложнее, – скривился полковник. – Но самое сложное будет для тебя – подружить экстраверта с интровертом-неформалом.

– Короче миссия невыполнима.

– Нет ничего невозможного. Устрой вечеринку, – выдал он. – С тяжёлой музыкой, где и Амелии будет нормально и Сабине.

– Ну, разумеется… – я саркастично покачала головой. – Вечеринка в стенах академии. И дедовщина в армии, изнасилования. Алкоголь и наркотики, секс несовершеннолетних. Вы какой-то странный преподаватель.

Уилл прыснул, заржав. Потом откашлялся, замахал руками.

– Да, ты права. Забудь всё, что я тут сказал!

Нас прервала подошедшая мама. Она внимательно и искоса приглядывалась к Руссо, явно подозревая его в чём-то нехорошем, но, не говоря об этом вслух. Завидев её, Уилл стал интуитивно дистанцироваться от меня.

– Что тут у вас? – поинтересовалась мама.

– Вредные советы от полковника Руссо! – брякнула я.

– Он-то научит, – закивала мама.

– Ой, знаешь что? – парировал Руссо. – Половине гадостей меня твой муж научил!

– Это, да… – согласилась она, усмехнувшись. – Он и меня научил всему плохому, что я знаю. – Мы с Уиллом засмеялись. – Научил Селин по деревьям лазить, выедать крем из тортов, оставлять маленький кусочек еды на тарелке, чтобы не мыть её. В общем, он без конца учил её ненужной ерунде!

Полковник хмыкнул:

– Зачем ты только ему дала… повод для внимания?

Мама усмехнулась, оценив воспитание Руссо.

– Дура была, – прыснула она. – Поумнела – развелась.

– Оу! Так вот в чём дело…

Мама угукнула, продолжая оценивать нас взглядом. Полковник буркнул «ясно» и стал потихоньку отступать в сторону, пытаясь свалить без лишнего шума.

– Уже уходишь? – с подозрением и немного даже грубостью во взгляде уточнила мать.

– Надо сваливать, – бросил Руссо, нарочито вытаращив глаза. – Пока снова народ не слетелся.

Мама иронично покачала головой, провожая его взглядом. Дождалась, когда он достаточно удалится и села возле меня на скамейку. Тогда-то и началось…. Мама сразу же всё пронюхала и завелась с пол-оборота. Оказалось, что она считала меня асексуальной, но тут такие дела. Ещё оказалось, что она вовсе не слепая и всё видит. Мол, как я расцветаю в присутствии Руссо. И что он тут слоняется постоянно, хоть и не должен вовсе это делать, ведь академия – не его подследственная зона. И учитывая инцидент в мой первый день здесь, он позволяет мне такое поведение, которое ни одной женщине прежде не позволял. Каким образом мама вот так быстро всё разузнала, я – без понятия! В смысле, я не знаю, как она самостоятельно выстроила логическую цепочку. В чистом осадке вышло так, что она мне сразу в лоб сказала, что я несовершеннолетняя, Уилл мне в отцы годится и вообще он – педофил! Да, я немного утрировала, но суть передала верно. Она упоминала-таки о том, что я всегда была очень умной и самостоятельной девочкой, развитой не по годам. И само собой разумеющееся, если я опережаю своих сверстников в развитии, то мне они не нравятся. Да, она вроде бы понимала ситуацию, но мириться с ней не могла. Не зря ведь есть законы и не зря это называется совращением несовершеннолетних. У подростков неокрепшая психика, которую можно изрядно покалечить. В общем, в этой ситуации – ясно, кто для мамы оказался использованным презервативом. И потом она завела старую песню о том, что всем мужикам от женщин только одно нужно. «Мужики вечно только пялятся на тебя, оценивают, и друг с другом обсуждают, как они тебя там вертеть будут!» – заверяла маман. – «А Руссо, так вообще! От него лучше держаться подальше. Человек он – хороший, но только если держать дистанцию. Он отзывчивый, понимающий, не бросает слабого в беде. Но в близких отношениях он… гавнюк! Если с ним просто общаться – он весёлый и интересный. На поле битвы он – Мужчина с большой буквы. Но на гражданке, так сказать, страшный повеса и самый настоящий гад. Он такой весь милый и обаятельный только пока не переспит с тобой. А потом – поминай, как звали!».

Я поглядела на маму. Она умолкла, часто дыша. Вся взбудоражилась, разнервничалась за меня.

– Всё? – спросила я. Мама фыркнула, смолчав. – Во-первых, как ты и сама сказала, я – девочка взрослая и самостоятельная. Так что я сама могу решать. Хоть и по закону не могу, но ты прекрасно знаешь, что если будешь пытаться бравировать этим законом, я сделаю всё тебе назло. Во-вторых, ты меня предупредила и я вооружена. Ну, а в-третьих… мы можем контролировать своё поведение, сдерживать сексуальные инстинкты, ведь мы – люди. Но то, что я чувствую – контролю не поддаётся. Я просто с ним общаюсь! И без тебя знаю, что наши отношения – противозаконны!

– Милая, ты пойми: тебе хватает просто общения, а ему – нет. Мужчинам всегда этого мало. Он может и не домогаться откровенно, но всё равно хочет тебя! Если мужчина с женщиной общается, то он точно, хотя бы предполагает тот факт, что когда-нибудь переспит с тобой!

И ЧТО?! – не сказала я. Будто женщины этого не предполагают! Будто, когда к ней на остановке подходит парень и спрашивает «можно ли с ней познакомиться», она вовсе не оценивает его. Разве она в тот самый момент не решает – может ли у них быть секс? Хоть когда-нибудь, в перспективе, но всё же. Иначе она бы с ним и не знакомилась.

– Всё, мам, – я раздражённо вздохнула. – Спасибо, что приехала, привезла мне вещи и промыла мозги. Мне как раз этого не хватало, честное слово!

С недовольной физиономией мама цокнула языком, чувствуя себя немного неудобно, но в то же время не находя нужным извиняться. Я забрала свою сумку и ушла. Вот такие странные у нас отношения. Мы говорим на взрослые темы совершенно спокойно уже около двух лет. Я на неё не злюсь – никакой матери не понравится, если сорокалетний (или около того) мужик клинья подбивает к её пятнадцатилетней дочери. Но всё же не хотелось с ней общаться сейчас…

***

Мама приезжала в пятницу, а в понедельник утром заявился отец. Тогда мне сразу стало ясно, что мама ему рассказала всё, что знает сама, и начался кипиш! Потому что иначе он не приехал бы. Уже уезжая в Центр, я знала, что мама приедет через две-четыре недели, а папа, скорее всего, ко дню рождения – в конце октября. Поймите меня правильно, отец он хороший. Он всегда был ко мне добр, но не слишком. Ему нельзя было сесть на шею и вертеть им, как хочешь, но и поощрять любые мои начинания и победы он не забывал. Он занимался со мной с раннего детства, разговаривал, учил и воспитывал, баловал и помогал советами. Даже после развода с мамой он частенько звонил, приходил, периодически дарил подарки и приглашал в кафе или в кино. В общем, он не из тех отцов, кто забивает на своих детей. И не из тех, кто после развода перестаёт с ними общаться, будто они вдруг перестали быть его детьми. Как отец он идеален! Разве что, у него не всегда было время, но он всё равно старался его выкроить для меня. Я точно знаю, что если у меня будут серьёзные проблемы, то он пригонит с другого конца света, даже если там война и без него все помрут! Но просто так гонять каждый месяц сюда он не стал бы – достаточно и звонков. Он не из тех, кто будет навязывать свою заботу. Это материнская участь – ведь это мама всегда и еду тебе на работу приготовит и вещи постирает, зашьёт дырки в одежде, даже если ты здоровый сорокалетний лось!