Видимо, здесь было не принято так выражать почтение монархам. Королева смущенно покраснела и прижала ладонь к груди.
А я уже смотрел на Маришь. Боже, какая же она красивая! Светло русые волосы уложены в несложную, но элегантную прическу. А лазурные глаза светились неподдельным счастьем?
–Ваше высочество, -я поклонился, и усмехнувшись протянутой ручке, поцеловал ее.
–Я рада что ты поправился,– тихо произнесла она, и коснулась моей щеки. Как и в прошлый раз, ее ладонь была теплой и мягкой.
Мое внимание привлекла реакция короля на прикосновение Маришь. Он словно расслабился.
–Джейкоб,– он окинул взглядом меня с ног до головы, немного поморщился от вида шрамов на моей щеке. -Как твое самочувствие?
–Спасибо, ваше величество. Никогда прежде я не чувствовал себя так хорошо, как сейчас.
Они все улыбнулись, и вдруг заговорила королева. Ее голос, негромкий, спокойный, заставлял прислушаться.
–Джейкоб, у вас в стране принято так приветствовать?– она посмотрела на свою ладошку. И я покраснел.
–Было принято, ваше величество.
–И что это значит?
–Этим жестом я как бы говорю «Моя Леди, я у ваших ног».
Я снова поклонился дамам, и пропустил мимо ушей смешок короля.
–Очаровательное приветствие,– королева подмигнула своему супругу, и тот, к моему полному смущению, обняв ее за талию, стал покрывать поцелуями ее ручки. Я увидел только как взметнулась охапка кружев и бриллиантов.
–О, дорогой, прекрати. Здесь же ребенок!
Вот тут я смутился так, что покраснели не только лицо, но и шея. Я отвел глаза, и замер, наткнувшись на заинтересованный взгляд Маришь.
–Простите, я думаю что наш гость доказал, что он не ребенок. К тому же,– Маришь взяла меня за руку, и машинально погладила когда-то разбитые пальцы. -Не стоит забывать, что это именно мы пригласили его. Джейкоб, как ты смотришь на то, чтобы пообедать за королевским столом?
От растерянности я просто открыл рот.
–Благодарю, ваше высочество,– все же я взял себя в руки. Или точнее Маришь, взяв меня под руку, повела за королевской четой в другой зал. По правде сказать, мне было совсем неловко идти рядом с принцессой, на пол головы возвышающейся надо мной. Радовало лишь то, что она не видит моего «красивого» лица.
Сидеть за столом, рядом с Маришь, чувствовать на себе взгляды не только правящей семьи, но и десятка слуг за спиной – было верхом моего терпения. В этот момент я был благодарен маме, научившей меня как правильно вести себя в ресторане, как правильно держать нож с вилкой.
За эти пол часа, что я честно пытался поесть, меня раз десять вводили в краску какими-то довольно странными вопросами. Во-первых, мне не сразу поверили что мне на самом деле четырнадцать лет. К концу дискуссии на эту тему я сам уже начал сомневаться в своем возрасте, и мне то казалось что я старше, лет так на десять, то чувствовал себя глупым ребенком.
Во-вторых, мое нежелание носить кружева, истинно аристократическая черта этого мира, была им не понятна. Ну не мог же я заявить королю, одетого в те самые кружева, что это прерогатива женщин подчеркивать свою красоту. Пришлось наговорить столько глупостей про моду моего родного края, что любой дизайнер наверное умер бы на месте от разрыва сердца.
И в-третьих, желание короля, узнать о моей стране. Он категорично избегал слова «мир», косясь на слуг, и это меня убивало больше всего. Зачем заговаривать на такую щепетильную тему, если не хочешь что бы кто-то знал о моем ином происхождении?
–Прошу прощения, ваше величество, я думаю что смогу много рассказать о том месте, от куда я пришел. Но в более спокойном месте.
Я кивнул слуге, положившему мне на тарелку большой кусок мяса, и с блаженством отдал должное мастерству шеф повара. Да, как бы мне не хотелось это признавать, но мама никогда не готовила так вкусно. Порой к нам на стол с ее рук ложились такие яства, на которые даже собаки не хотели смотреть, и мы всеми правдами и неправдами делали вид что нам нравится. Сейчас же, жуя сочное, в меру прожаренное мясо, сдобренное приправами, я был готов застонать от удовольствия.
Правда, я сразу отодвинул от себя подальше бокал с вином. Что бы ни пили аристократы в этом мире, но я, в свои четырнадцать, не собирался становиться хроническим алкоголиком. И по большей части в этом моем решении сыграл роль мой дедушка, любивший прилагаться к бутылке, а потом позорно ползающий по полу и считавший себя то черепахой, то выброшенной на песок рыбой. Его так и увезли в клинику для душевнобольных, в очередном приступе черепахаползания.
–Милорду подать другое вино?– слуга склонился рядом со мной в поклоне, и уже был готов начать перечислять названия вин, когда я его остановил.
–Нет, спасибо. Но если возможно, то не могли бы вы принести какой-нибудь напиток, не содержащий алкоголь? Чай, компот, сок. Хоть что-нибудь. Я буду благодарен даже обычному молоку.
–Милорд?!– слуга отшатнулся от меня так, словно я вылил ему на голову ковшик с ледяной водой.
Я с надеждой посмотрел на Маришь, и та как-то неуверенно кивнула слуге.
–Принеси холодного молока. И сок росс,– она перевела взгляд на отца. -Я думаю, что Джейкобу пока на самом деле не стоит злоупотреблять вином. После того что он пережил, он, возможно, еще не совсем оправился.
Я согласно закивал головой, и так невинно захлопал глазами, что королева чуть не подавилась от смеха.
–Нет, вы это видели? Это самый необычный ребенок, которого я видел за всю свою жизнь!
Я опустил глаза, стараясь спрятать улыбку. Эта троица, совсем разная, но такая веселая, все больше мне нравилась. Король, разодетый в кружева, по возрасту разве что чуть старше моего отца, был жизнерадостен, и его было просто невозможно не полюбить. Королева же, чуть более строгая, но в то же время мягкая, словно сочетала в себе всю справедливость мира и понимание всего окружающего, была идеальной матерью для любого ребенка. А вот Маришь… Маришь сочетала в себе все мечты мужчины, даже столь юного как я. Она была красива, сексуальна, и в то же время, я ловил в ее взгляде нотки какого-то материнского беспокойства. Порой мне казалось что она смотрит на меня как на вполне взрослого мужчину, и понимает меня, а порой, когда она ласково касалась моей щеки или руки, мне хотелось стать маленьким ребенком, позволить ей ворковать надо мной. Это резкое противоречие чувств к ней, смущало, но я тут же признавался себе, что у меня нет перспектив ни в первом, ни во втором варианте. Я не был ее ребенком. И просто не мог быть ее…
Бррр, вот я зарапортовался, так зарапортовался!
Никогда не сходил с ума по взрослым женщинам, а теперь буквально грежу ею наяву. Нет, определенно у меня что-то не в порядке с головой.
Передо мной поставили большой прозрачный бокал с напитком светло розового цвета, и я тут же почувствовал аромат свежей клубники и арбуза. На вкус же, напиток напомнил букета роз и малины. Такое нежное сочетание вкуса и запаха, не слишком сладкое послевкусие, и желание выпить еще и еще.
–Будь с ним осторожен,– Маришь коснулась моей руки, сжимавшей почти опустевший бокал. -Сок росс позволяет расслабиться и забыться, и если его выпить слишком много, то заболит голова.
–Я никогда не пил ничего подобного,– я на самом деле расслабился и откинувшись на спинку стула, прикрыл глаза. Мне показалось что я начал проваливаться в сон, когда голос короля выдернул меня из полусонного состояния.
–Маришь, не надо было предлагать его мальчику.
–Джейк был слишком напряжен, папа. Его напугало все это великолепие и то, что он сидит за столом с королем,– Маришь забрала из моих ослабевших пальцев бокал и я недовольно посмотрел на нее. -Прости, малыш, надо было предупредить тебя заранее.
–Это не вино,– констатировал я, сонно зевнув.
–Нет, не вино,– Маришь коснулась меня ласковым взглядом, и я насторожился. Что со мной происходит? После этого напитка весь мир стал таким мелочным и… Так, меня чем-то напоили! Но зачем? Что именно они хотят узнать от меня? – А теперь, Джейкоб, постарайся сосредоточиться и не расплываться.
