Далеко не все каналы и печатные издания сохраняли подобную объективность. В одной из газет была опубликована заметка какого-то фантаста, который считал, что этот зонд – не что иное как межпланетный корабль пигмеев-колонистов; особой популярностью и уважением в обществе пользовалась мысль о начале инопланетного вторжения. Кто-то полагал, что никакого зонда вовсе не существует и это подделка учёных, сфабрикованная для привлечения интереса к своей деятельности и роста финансирования.

С пафосной речью выступил Папа римский, в обтекаемых фразах призывая католический мир к смирению и готовности к любым неожиданностям. В городах устраивались обширные демонстрации, работа учреждений и контор приостановилась – все знали, что совсем скоро люди встретятся с инопланетным аппаратом, и постоянно листали всё время обновляющиеся сводки различных таблоидов. То тут, то там вспыхивали митинги, правительство обвиняли в фальсификации и попытках отвлечь общественность от других проблем, подпольные лидеры сомнительных движений призывали граждан раскрыть глаза и увидеть правду. Бывшие диванные фантасты и любители стареньких космо-боевиков очень оперативно переквалифицировались в безумных пророков, собиравших целые армии школьников, проповедуя идеи о том, что на самом деле к Земле летит целый инопланетный флот, и совсем скоро наступит апокалипсис.

В то время, как весь мир понемногу сходил с ума и заражался безумием, в Хьюстоне кипела работа. Аналитики и техники сбились с ног – давненько не приходилось решать такие объёмные и сложные задачи в столь короткий срок. Права на ошибку ни у кого не было, второго такого шанса просто не будет, ведь при расстыковке «Гермеса» с «Бродягой» после включения тормозных двигателей «Бродяга» бы непременно сгорел в атмосфере. Это понимали все, и напряжение в ЦУПе достигало апогея. Кофейные автоматы не успевали заправлять. Аналитики, учёные, конструкторы и инженеры космического агентства работали круглосуточно, спали прямо на своих рабочих местах.

Ричард, державшийся в последние дни исключительно на кофеине, с мешками под глазами притащился в набитый до отказа центр управления полётов. Все, кто не занимался расчётами, смотрели на многочисленные экраны и дисплеи, отслеживая происходящие события и отпуская негромкие комментарии.

– Одна минута до начала захвата, – произнёс в микрофон Генри Сименс. Зал оживился.

– Расстояние до объекта – полтора километра, – сказал Генри и нажал какую-то клавишу на блоке управления. – Начинаем подготовку средств захвата.

Это означало, что на «Гермесе» активировались подвижные части его захватывающих элементов, изготавливаясь для осуществления стыкования.

– Расстояние до объекта – тысяча метров, – произнёс Генри Сименс. Процесс подготовки был завершён.

Два куска металла, до смешного крошечные по сравнению с Землёй, в абсолютной тьме и тишине мчались на высоте нескольких сотен километров над её поверхностью со скоростью свыше тридцати тысяч километров в час, медленно догоняя друг друга.

– Расстояние – пятьсот метров.

Были включены маленькие двигатели торможения, и скорость «Гермеса» стала резко падать. Обратная перегрузка была более чем десятикратная. Теперь корректировка курса проводилась примерно двести пятьдесят раз каждую секунду борткомпьютером, который постоянно подправлял направление полёта и удерживал аппарат с помощью маневровых мини-сопел нацеленным точно на «Бродягу». К моменту, когда расстояние между зондами сократилось до ста метров, скорость сближения упала уже до примерно десяти метров в секунду.

Весь персонал НАСА следил за показаниями телеметрии. Вот-вот должна была начаться состыковка. Данный этап запустился бы и автоматически, как только расстояние между объектами стыковки станет меньше, чем три метра, но Генри Сименс всё равно держал руки на элементах ручного управления, готовый в случае отказа автоматики переключиться на них с автоматического режима.

– Началась автоматическая стыковка, – выдохнул Генри и опустил руки с джойстиков на брюки. Затем снова поднял их и сцепил бледные пальцы на уровне груди, не отрывая глаз от дисплея.

Где-то на расстоянии примерно одиннадцати тысяч километров от Хьюстона полуторатонный зонд «Гермес» на скорости около десяти сантиметров в секунду мягко врезался в «Бродягу», одновременно сомкнув на нём свои стальные элементы.

Захват произошёл. Теперь оба тела оказались в жёсткой сцепке и двигались по единой орбите, понемногу закручиваясь от ударного импульса.

– Выполняется проверка сцепки, – произнёс Генри Сименс и запустил проверочную программу. Зонд включил поворотные сопла и несколько раз провернулся вокруг своей оси сначала в одну, потом в другую сторону. «Бродяга» держался прочно.

– Начинайте первый этап спуска с орбиты, – сказал наконец Ричард, кивая Генри. Тот сразу же скомандовал:

– Включить систему лунной ориентации!

Находящийся на тёмной стороне Земли «Гермес» быстро уловил одним из своих многочисленных оптических визиров яркий свет Луны и начал вращение по фиксированной оси. Как только второй «глаз» оказался направлен точно на Вегу, двигатели ориентации отключились, а зонд вместе с захваченным объектом оказались развёрнуты точно против своего вращения вокруг Земли.

– Включить тормозные двигатели!

В противоположную движению состыкованных объектов сторону сработала мощная реактивная струя. Скорость полёта объектов начала резко падать, и уже через несколько секунд стала ниже первой космической. Теперь импульса тел уже не хватало на то, чтобы постоянно ускользать от земной гравитации и находиться в постоянном падении, удерживаясь на орбите; оба зонда начали стремительно приближаться к Земле, разгоняясь с каждой секундой.

Началось медленное вхождение в атмосферу. Хотя номинально атмосфера Земли простирается примерно на тысячу километров в высоту (астрономы же обычно ведут отсчёт космоса уже со ста километров), почти весь воздух сконцентрирован в пределах десятка километров от земной поверхности, так что на данном этапе падение состыкованных зондов почти не замедлялось разряженными газами.

Прошла минута. Индикаторы стали показывать разогрев.

– Температура начинает плавно возрастать, – произнёс Генри. – Приближается стратосфера.

Был выпущен маленький контрольный парашют, который должен был замедлить падение и не допустить хаотичное вращение аппаратов. На скорости около пяти-шести километров в секунду состыкованные аппараты, всё сильнее разогреваясь, наконец вошли в высокие слои, и тут же сработала система реактивного торможения, стремительно снижая скорость падения.

– Разогрев в пределах нормы… – негромко проговорил Генри, не отрывая глаз от многочисленных экранов.

Считанные секунды, и аппараты окунулись уже в толщу плотной атмосферы. Почти сразу среагировали системы конечного торможения, выбрасывая три огромных парашюта.

Несколько секунд сигнала не поступало. Наконец, радиоантенна, установленная на стропах главного парашюта, передала слабый сигнал.

– «Гермес» осуществляет плавное падение на скорости примерно 10 метров в секунду, – выкрикнул кто-то из радиотехников.

– Запросите геолокацию, – быстро скомандовал Ричард.

Дальше пошли длительные минуты ожидания, пока зонды опускались к самой поверхности. За несколько секунд до касания сработала последняя тормозная ступень, перпендикулярно к Земле выбрасывая всё оставшееся в баках топливо и сводя скорость падения практически к нулю. На долю секунды «Гермес» завис в воздухе, не достигнув до земли примерно двух метров, чуть качнулся вбок и резко обрушился на какую-то поляну рядом с шоссе.

– Мягкая посадка, – спустя несколько мгновений отрешённо произнёс Генри Сименс и посмотрел на коллег. Зал тут же отозвался громкими криками радости и аплодисментами.

Все кинулись поздравлять друг друга, а Ричард подошёл к Генри:

– Нам нужно как можно скорее организовывать спасательную операцию, – сказал он сквозь окружающий шум.

– Они уже должны выезжать, – громко прокричал Генри. – Я только что отправил полученные координаты.