– Бриенна, у тебя были новые воспоминания? – осторожно спросил он.

Мне следовало ожидать подобного вопроса, но он все равно застал меня врасплох.

– Нет, не было, – ответила я, глядя на реку.

Я подумала о шести воспоминаниях, которые унаследовала от Тристана Аллены.

В первое меня перенесла старая книга Картье, которая больше века назад принадлежала Тристану. Я читала то же место, что и он, и это создало между нами связь, которую не могло разорвать даже время.

Это так меня ошеломило, что я не вполне поняла произошедшее и никому не рассказала.

Но это случилось снова, когда Мириай играла мелодию, вдохновленную мэванскими песнями. Старинные звуки ее музыки связали меня с Тристаном в тот момент, когда он искал место, где спрятать Камень.

Все шесть воспоминаний являлись ко мне настолько непредсказуемо, что спустя какое-то время я начала размышлять, как и почему это происходит. Воспоминания предков – не такой уж редкий феномен, сам Картье однажды рассказывал мне об этом. Есть теория, что мы все храним воспоминания предков, но только немногие избранные переживают их. Как только осознала, что являюсь одной из них, я начала понимать их лучше.

Между мной и Тристаном должна быть связь посредством одного из органов чувств. Я должна увидеть, почувствовать, услышать, ощутить вкус или запах чего-то, что когда-то ощущал он.

Связь была дверью между нами. Вот так все происходило.

А вот почему… До меня дошло, что все воспоминания, которые он передал мне, касались Камня Сумерек, иначе я, скорее всего, унаследовала бы больше его переживаний. Именно Тристан похитил и спрятал Камень, чтобы подорвать власть мэванских королев и погрузить магию в сон. Моим же предназначением было найти и вернуть Камень, отдать обратно Каванам, чтобы магия снова расцвела.

– Как думаешь, ты унаследовала от него еще воспоминания? – спросил Журден.

– Нет, – чуть помедлив, ответила я и отвернулась от реки, чтобы встретиться с его обеспокоенным взглядом. – Все его воспоминания были связаны с Камнем Сумерек. Теперь он найден и возвращен королеве.

Но Журден, похоже, не был в этом убежден, впрочем, как и я.

– Ну, будем надеяться, что воспоминания закончились, – прокашлявшись, сказал он.

Журден пошарил в кармане. Мне казалось, что это нервное, но он вытащил оттуда кортик в ножнах.

– Хочу, чтобы ты снова его носила. – Он протянул мне клинок.

Я узнала его: тот самый маленький кинжал, что он дал мне перед тем, как я пересекла пролив, дабы разжечь восстание.

– Думаете, это необходимо? – спросила я, принимая кинжал.

Большим пальцем я коснулась пряжки на ножнах, с помощью которой они крепились на бедре.

Журден вздохнул.

– Мне так будет спокойнее, Бриенна.

Он нахмурился, и при таком освещении внезапно показалось, что он гораздо старше: больше седых волосков в рыжеватой бороде, глубже морщины на лбу. Внезапно уже я начала волноваться о том, что потеряю отца, когда только что его обрела.

– Хорошо, отец, – ответила я и сунула кортик в карман.

Мне показалось, он сказал все, что хотел, и мы сейчас пойдем обратно в замок. Но Журден продолжал стоять передо мной. Солнечные лучи сквозь листву пятнами падали ему на плечи. Чувствуя, что слова застряли у него в горле, я собралась с духом:

– Есть что-то еще?

– Да, обвинения… – Он помедлил и вздохнул. – Сегодня мне сообщили, что значительная часть Мак-Квинов, в основном те, кто моложе двадцати пяти лет, неграмотны.

– Неграмотны? – поразилась я.

Журден молчал, но не сводил с меня взгляда. До меня дошло, в чем дело.

– О, Брендан Аллена запретил учиться?

Он кивнул.

– Будет большим подспорьем, если ты поможешь собрать обвинения для суда. Боюсь, мы можем не успеть их рассортировать. Я попросил Люка заняться мужчинами, а ты, наверное, сможешь писать за женщин. Понимаю, что прошу тебя о многом, и…

– Это вовсе не много, – мягко прервала я его, чувствуя беспокойство с его стороны.

– Сегодня за завтраком я сделаю объявление, чтобы мои люди начали думать над обвинениями, если хотят представить их в суде. Полагаю, некоторые по-прежнему будут помалкивать, но другие пожелают записать свои претензии.

Я взяла его за руку.

– Отец, я сделаю все, что смогу.

Он поднял наши руки, чтобы поцеловать тыльную сторону моей ладони, и меня тронул этот простой жест симпатии, хоть и не совсем приемлемый между отцом и дочерью.

– Спасибо, – хрипло сказал он и положил мою руку себе под локоть.

Бок о бок мы пошли по тропе. Впереди показался замок. Молчание было комфортным: мы оба не любители поговорить. Вдруг Журден показал на большое здание в восточной стороне прилегающего к замку участка, и я прищурилась на солнце, чтобы рассмотреть.

– Это ткацкая мастерская, – объяснил он, глядя на меня. – Большинство женщин Мак-Квинов будут там. Оттуда ты и начнешь.

Я сделала, как он просил, только сходила в замок за принадлежностями для письма. Пока шла к ткацкой мастерской, в голове роились мысли, в основном размышления о том, что юные Мак-Квины неграмотны и как это печально. Я мечтала и надеялась основать для них Дом Науки, но на самом деле требовалось сменить тактику. Прежде чем начать хотя бы попытки учить страсти, следовало дать им уроки чтения и письма.

Я остановилась на лужайке перед мастерской. Это было длинное прямоугольное здание из камня с черепичной кровлей и чудесными ажурными окнами. Сзади открывался обзор на долину внизу, где мальчишки пасли овец. Главная дверь была приоткрыта, но меня туда не очень манило.

Сделав глубокий вдох, я набралась смелости и ступила в переднюю. На покрытом грязью полу выстроились в ряд башмаки, на стенах висели платки и потрепанные плащи.

Где-то внутри разговаривали женщины. Я пошла на голоса по узкому коридору и почти добралась до комнаты, где работали ткачихи, но тут услышала свое имя.

– Ее зовут Бриенна, не Брианна, – говорила одна из женщин. Я остановилась сразу за порогом. – Кажется, она частично валенийка, с материнской стороны.

– Тогда это все объясняет, – сказала другая женщина грубым тоном.

«Что объясняет?» – подумала я. Во рту пересохло.

– Она хорошенькая, – произнес нежный голос.

– Милашка Нив, ты всех считаешь хорошенькими.

– Но это правда! Хотелось бы мне такой плащ.

– Это плащ страсти, дорогуша. Тебе пришлось бы поехать в Валению, чтобы купить такой.

– Их нельзя купить, только заслужить.

Из-за подслушивания у меня вспыхнуло лицо, но я не могла двинуться с места.

– Что ж, она хотя бы на него не похожа, – опять сказал грубоватый голос, выплевывая слова. – Если бы была похожа, я бы на нее смотреть не могла.

– До сих пор не могу поверить, что лорд Мак-Квин удочерил дочь Аллены, своего врага! О чем он думал?

– Она его одурачила. Это единственное объяснение.

Раздался грохот, будто что-то нечаянно опрокинули, и следом – проклятие. Ко мне приближались шаги, и я ринулась обратно в коридор, через грязную переднюю и прочь из мастерской. Кожаная сумка билась о бедро.

Я не плакала, хотя глаза щипало, когда я спешила в замок.

О чем я только думала? Что люди Журдена вот так, сразу, меня полюбят? Что я придусь ко двору в краю, который столько вынес, пока я благоденствовала по другую сторону пролива?

Входя во двор при замке, я начала думать, не лучше ли мне вернуться в Валению.

Возникли мысли, что мне здесь и в самом деле не место.

Владения лорда Моргана, замок Брай

Я резко проснулся. Шею свело, руки ныли от холода. Я сидел, прислонившись спиной к стене, утренний свет лился на пол, освещая пыль на моих сапогах.

В нескольких ярдах от меня валялось мое смятое шерстяное одеяло. Я заморгал, постепенно приходя в себя.