— Поэтому мы и пошли своим путем — аэрозоль — мельчайшие частицы твердого или жидкого вещества, находящиеся во взвешенном состоянии в газообразной среде. Распыляем его на зомби, и они плавятся как пластилин на солнце.

Умел Иван Петрович образно сказать, не отнимешь. Ему бы в преподаватели, всегда б полные аудитории на его лекциях были.

Ну а пока до полной и окончательной победы над зомби было еще далеко. Чтобы победить — надо было много работать.

И работали. Лаборатории искали рецептуру аэрозоля. Гастер в команде с другими лаборантами под охраной военных собирали с улицы мороженных зомби.

Их по специальной методике отогревали, предварительно зафиксировав для безопасности для окружающих живых.

Ну а потом уже и брызгали подготовленными вариантами аэрозоля. Брали пробы. Снова брызгали. Фиксировали результаты в лабораторных журналах.

И так день за днем, неделя за неделей. Круглосуточно. Без выходных и праздников.

Постепенно появлялись запланированные результаты. Или что-то к ним близкое. Точнее, пока результаты не окончательные, а промежуточные. Но они показывали, что разработчики препарата на верном пути.

А Гастер снова собирал зомби, занимался их разморозкой, фиксацией… Каждый делал свое дело.

Приближался март. Теплело. Зомби становились активнее. В рядах лаборантов появились потери. Одного укусили, второго… Приходилось быть очень осторожным и внимательным при заготовке этого, ставшим с приходом теплых дней опасным, лабораторного материала.

Весна в этом году наступила как-то сразу. Без плавного перехода с минуса вышли в плюс. Почти каждый день накрапывающий дождь. Снег оседал просто на глазах. Повсюду стояли лужи…

Вроде и мусорить в городе этой зимой было некому, но как только стало таять, просто шагу нельзя было ступить не наткнувшись на какие-то непонятные листки бумаги, баночки, упаковку. Откуда что и взялось.

Были среди мусора, и в довольно большом количестве, не характерные для прошлых лет трупики домашних животных. Нет, единичные и в прошлые годы из-под снега вытаивали, но в этом году, оставшись без хозяев-кормильцев гораздо чаще умирали домашние милые котики, декоративные собачки и прочая прирученная живность.

Кругом царила какая-то серость, цвета будто поблекли…

Собирать зомби для разморозки не стало ни какой возможности. Они становились день ото дня все более активными. Покусали еще пару лаборантов. Гастеру пока везло.

Сначала зомби вяло двигались и копошились на одном месте, выламываясь из таявшего снега. При этом часто падали, долго не могли встать, как будто за зиму забыли, как это делается.

Потом они становились все более активными и координированными, начинали хаотично передвигаться на небольшие расстояния — шагов по десять-двадцать в совершенно непредсказуемую сторону.

Перемещаться им было пока тяжело. Ноги зомби проваливались в остатки сугробов, они часто подскальзывались в лужах и на заледеневших за ночь участках.

Часть зомби вообще прекратила передвижение на нижних конечностях, перейдя к перемещению на четвереньках. Видимо так им было легче и удобнее.

Вероятно, когда снег сойдет совсем, они опять будут сгрудившись по несколько особей, бесцельно бродить или стоять на улицах. Новые жители наших городов. И других населенных пунктов.

Зима потрепала зомби. Особенно их одежду. Это как дом. Стоит его покинуть хозяевам, и он начинает быстро ветшать. Пока люди в нем жили, он жил вместе с ними, поддерживал свою сохранность.

Одежда на зомби за зиму пришла в негодность, потеряла цвета, приобрела какую-то серость и мрачность. Висела мешком, путалась в ногах, ограничивала движение верхних конечностей.

Сами конечности у зомби тоже нередко имели место быть не в полном наборе. Будто зимой их кто-то разбирал на запчасти.

В НИИ готовились к полевому сезону. Оно дело прыскать на зомби аэрозолем в условиях лаборатории, совсем другой коленкор — работа в естественных природных условиях.

И ветер, и дождик, изменения температурного режима, пыльца растений, выделения животных — все в различных сочетаниях может влиять на конечный результат.

На самом деле этих факторов, могущих изменить действие препарата на объект гораздо больше. Какой-то феромон, допустим пчелы, вклинится в процесс и пошли клочки по закоулочкам.

Причем, у каждой из королев-пчел свой феромоновый паспорт, которым она сообщает рабочим пчелам о своем репродуктивном статусе, здоровье и других важных характеристиках.

То есть, лабораторный результат может сильно отличаться от полевого.

Поэтому Гастер, сегодня выступающий в роли воина науки, с десятилитровым резервуаром за плечами и с пистолетом-распылителем в руке был выдвинут в поля. Конечно, не он один, а целая группа лаборантов. Каждого сопровождал научный сотрудник и несколько солдат.

Но остановимся на группе Гастера.

Гастер из своего переносного опрыскивателя орошал выбранного для полевого эксперимента зомби, причем не любого, а подобранного по ряду параметров.

Из каждого резервуара, где содержался препарат определенной рецептуры, нужно было опрыскать нужное количество зомби — бывших лиц мужского и женского пола, бывших детей, взрослых и престарелых, распределялись подопытные также по весовым характеристикам.

Каждая единица наблюдения, например — бывший мужчина, взрослый, весом примерно от пятидесяти до шестидесяти килограмм, должен был опрыснут определенной рецептурой в количестве минимум тридцати особей.

Так же надо было опрыснуть — тридцать бывших детей женского пола, допустим, от двадцати до тридцати килограмм. И так далее… Причем в разных температурных режимах. Утром, днем, вечером, ночью.

Вам еще плохо не стало? А вот лаборанты с ног валились. И не только от физической усталости. Прибавьте сюда нервно-психическое напряжение. Постоянную гибель коллег и охранников.

Научные сотрудники фиксировали результаты. В динамике по времени. Проводили забор материала из каждого опрыснутого для лабораторного исследования. Кожи, мышц, связок, костей, того что раньше было мозгом…

Солдаты стреляли. Много. Зомби шли на производимый группой шум, а с каждым выстрелом их становилось все больше.

Иногда группы приходилось эвакуировать до окончательного выполнения задания. Зомби собиралось слишком много, и работа становилась невозможной.

В апреле одна из групп погибла в полном составе. Не рассчитали своих сил, или уже было поздно эвакуироваться. Точно уже никто не скажет.

Генерал, директор института, русским матерным долго объяснял руководителям полевых групп, что их ждет, если подобное повториться. Гастер с ним был полностью согласен. Да и все остальные. В том числе сами руководители групп…

На следующий день после гибели группы работа была продолжена согласно утвержденного плана. Кроме них, оставшихся в стенах НИИ, ее никто в этом мире уже не смог бы сделать.

Видели в фильмах, наверное, как злая колдунья идет по лесу, а по ходу ее движения трава в пепел превращается, листья на деревьях и кустарниках сворачиваются в угольные трубочки и опадают, а ветки и стволы деревьев в черные цилиндрики превращаются?

Вот-вот, а так сегодня Гастер зомби геноцидит. Как та колдунья. Правда, не пешком ходит, а на БТР-90 Бережок верхом ездит. Вы, наверное, поняли, что живет он сегодня по-богатому, не каждому такая техника достается. В фаворе он у генерала. И есть за что.

Сверху на Бережок стационарный распылитель установлен кустарным методом, а Гастер из него зомби опрыскивает. Они как те листики и травка чернеют и с ног валятся. И больше уже не поднимаются и никого не кусают.

Сделали препарат. Со всеми заданными характеристиками. Зомби ликвидирует, а живой природе вреда абсолютно не наносит.

Иван Петрович, непосредственный начальник Гастера, как-то объяснял ему, что превращается в зомби человек, а так же некоторые животные, под воздействием мутировавшей бактерии (далее следовало ее название, но Гастер его не запомнил).