Вопрос на моем лице прочитал бы даже совсем слабовидящий. Эксперимент – тема отдельного разговора, поэтому хорошо бы выпытать у каонаси про него побольше.

Дух вновь заухал, слабовидящим он не был, поэтому продолжил рассказывать: – Заработал!! Кому скажи, неделю будут смеяться. Ох уж эти смертные. Зарабатывать деньги в эксперименте по насильственному отделению духа от тела, это только вы до такого додуматься могли!

– Не вижу ничего смешного. Это, духи, могут воздухом питаться, а нам, людям нужна материальная пища! Нужда и голод многих толкают на необдуманные поступки.

Каонаси вновь засмеялся, буквально сползая от смеха по креслу. – Это ты то человек! Ты?!!

– Дух, здесь тебе не стойло, а смеешься как лошадь! Будешь продолжать – дам тебе овса. Что там с Киржачем?

- Его дух ушел к предкам. Сердце остановилось, а хладный труп уже землёю взят. Ты же отделался потерей сущности и даже сохранил разум! Теперь ТЫ – Киржач, из поселка Зелёного. И никак иначе! Помни это и цени улыбку своей удачи – диббук!

Безымянный явно разозлился на меня за мою грубость. В глазах его загорелись красные, потусторонние огоньки, а фигура приобрела этакую замогильную мрачность, трудно объяснимую словами, но ощущаемую всеми фибрами души. Наверное, такие же чувства вызывает старуха с косой, приходящая за окончательной расплатой.

Надо думать, я слегка струхнул. Шутки шутками, но дух такого уровня от меня мокрого места не оставит при любом раскладе. Еще и диббуком каким-то обозвал.

В этот момент кто-то постучал и дверь начала неспешно открываться в сторону коридора.

– Ты её не закрыл? – повернулся к мелкому духу каонаси.

– Ой. Я забыл! – забавно округляя глаза ответил мелкий призрак. Вот что у него реально получалось хорошо, так это делать вид невинной мордочки после очередной проказы.

Дверь продолжала открываться, ужасно медленно, даже со скрипом, будто её тянул на себя ребенок или… Кто?

Время застыло густым тягучим киселем, ручка медленно поворачивалась, предрекая скорое пришествие неведомого, а беспечные духи болтали как ни в чем не бывало. По спине скользнул противный холодок, заставляя съежиться под спасительной броней одеяла. Призраки, почувствовав мое нервное состояние, настороженно переглянулись, не понимая его причину.

– Добрый день! – произнесла медсестра, заглянувшая в полуоткрытую дверь. Майоко Нана, а это была она, посмотрела на меня, не обратив никакого внимания на парочку духов и добавила: – Киржач, пора на обед. Давай собирайся и топай. И не зыркай мне тут недовольно, ты не аристо чтобы тебе еду в палату носили!

– Тьфу ты! – С облегчением выдохнул я. Напридумывал себе всякого и сижу трясусь. Конечно если у вас нет паранойи, то это не значит, что за вами не следят, но не в больнице же? Кто-кто, а Нана совсем не ассоциировалась у меня с чем-то сложнее пирожка с картошкой.

– Пожалуй, прогуляюсь в столовую. Все эти разговоры на пустой желудок до добра не доводят.

– Разговоры? С кем? – Нана округлила глаза, как бы соревнуясь с Аки, который также разинув рот рассматривал медсестру огромными глазами. Она явно произвела на него впечатление. Его можно понять. Нана девушка красивая и на неподготовленное подростковое сознание действует просто ошеломляюще. Особенно в моменты, когда она пару верхних пуговичек на халате забывает застегивать. И наклоня… Ээм… постой! Что за? Он же вроде не должен видеть обычных людей, разве нет?

– Алекс! – Вывела меня из ступора Нана, – Так с кем ты там разговаривал?

– Со своей совестью. Хороший и мудрый советчик – моя совесть. Рекомендую!

Девушка только хихикнула в ответ и махнув рукой исчезла за дверью.

– Аки! Ты ее видишь?

– Ну да! Очень хорошо! Она красивая!

– Она одаренная? Она тоже видит духов?

– Нет. Не знаю. Она нас не видит!

– Аки, вот ты мне сейчас всю мою стройную картину мира рушишь! Объясни поподробнее!

– Отстань от него, – вступил в разговор каонаси. – Бывает и такое. Мы их видим, а они нас нет. Дар слишком слаб или еще что-то, но такие люди были и будут. Наши их обычно не обижают. Примета плохая.

Ясно. Исключение из правил какое-то. Может на будущих уроках подробнее объяснят, а вслух ответил: – Да, мне пофиг. Я проголодался и желаю принести дары богам голода! Кто со мной?

Призраки синхронно поморщились и покачали головой. Да и леший с ними. Пусть сидят голодают.

Больничная кухня, о да! Находилась она на втором этаже медкорпуса и представляла собой классическую столовку, с раздачей из нержавейки и парой десятков столиков. Готовили тут вкусно и по будним дням здесь толкалось много народу, совсем даже и не больных. Что там говорить, не особо расторопные болящие, могли и вовсе остаться голодными. Поэтому я ускорил шаг, стремясь не попасть в ряды опоздавших и обломавшихся.

На удивление столовая была полупуста. Неподалеку от выхода, сидели пара ребят в больничных пижамах, а в дальнем конце, у окна, грустно ковырялась со своей порцией Акане.

Заставив весь поднос, налил сливового компота и не найдя для стакана свободного места, попросту водрузил его сверху на гору тарелок.

Теперь бы только не упасть со всей этой пищевой пирамидой – подумал я и не долго думая подсел к чем-то опечаленной девушке.

– Привет! Что с настроением?

– Нормально, типа, всё. Отвали!

– Ну да, нормально. А чего в пустую тарелку вилкой тыкаешь?

Динк! Тарелка со звонким хрустом развалилась на две половинки!

Акане посмотрела мне в глаза тяжелым взглядом и спросила: – Что он тебе рассказал?

– Точно не сказку про ёжика. Рассказал, что я сирота из деревенских. Пока я был в беспамятстве, родители умерли и он взял меня на свое попечение. Зачем? Не знаю. Я после такого известия переволновался и упал в обморок.

– Ты? В обморок?

– Ну да! А что тут такого? Я переживал!

– Что еще говорил? Рассказывал, как они умерли?

Я лихорадочно принялся соображать, что и как рассказать Акане. События неслись галопом не давая толком задуматься. Но когда-то же это делать нужно? Меня давно обуревал вопрос – а какого собственно черта она делает в Макадемии? Одаренная, крутой боец школы боевых искусств и работает старшим дворником? Чушь, не выдерживающая никакой критики. А вот человек Гильдии приставленный для присмотра за моей бренной тушкой – гораздо более реальный вариант.

– Ректор тебе ничего не рассказал? – удивился я.

– А, должен был? Ты, типа, как себе это представляешь? Тебя, потерявшего сознание, вынесли из кабинета. А там полный разгром и Ректор подзывает, мол, госпожа старший дворник, проходите я вам сейчас всё-всё расскажу, присаживайтесь прямо здесь, в моё кресло, типа. Ещё и массаж плеч вам сделаю, в процессе. НЕТ! Ничего он мне не рассказал.

– Тогда в чём печаль?

– Не твое, типа, дело!

– И всё-таки? – Чуть нажал я отпивая компот. Вкусный, блин! В детстве нас тетя Наташа, мама Акиры, таким частенько угощала. Знатный у нее получался компот.

– Алекс, мы друзья? – неожиданно спросила Куроки.

– Конечно! Я же говорил.

– А, друзья могут делать друг другу подлости?

– Могут, наверное. Но, тогда они вряд ли смогут оставаться друзьями.

Девушка закусила губу, потыкала остатки тарелки вилкой и продолжила трагическим голосом: – А если друг не узнает, что подлость сделана другим другом?

– Подлость всегда остается подлостью. Узнает кто-то или не узнает, дело десятое. – Кажется я начал догадываться к чему она ведет.

– А если подлость сделана не по своей воле, а при исполнении долга, тогда что?

– Акане, что случилось?

– НИЧЕГО! – буквально выкрикнула девушка. – Все ОТЛИЧНО!

– Воу – воу! Успокойся начальница! Моя жилетка всегда к твоим услугам! Для чего еще нужен подчиненный? Поплачься малышу Алексу и на душе твоей станет легче.

– Малыш, типа, ага, – ухмыльнулась Акане. – Да ты уже выше меня вымахал!

– Это просто ты такая мелкая!