А рождение самой бабушки Агафьи тоже было окутано тайной небольшой, ее отцом, как рассказал перед смертью своей дед Иван, был залетный татарин какой-то, она незаконнорожденная была, а это все было в старообрядческой ведь деревне Милеево под Хвостовичами, позор невероятный, от татарина ведь, бусурманина! Мать ее росла в монастыре-скиту старообрядческом, на воспитании у монашек, а ее браться были конокрадами, и были сосланы в Сибирь еще при царе, в середине 19 века, а ее вот, маленькую, отдали в скит на воспитание. Потом вот прабабушка моя залетела, родила бабушку Агафью от татарина, и удачно вышла замуж в начале 20 века уже с ребенком за учителя сельского, он еще был старостой церковным и писарем в деревне. И все-все рыжие были, там вся деревня рыжая, кучерявые, Арсеньевы все почти в этой деревне были. Все – дальняя родня друг другу. А бабушка Агафья до трех лет не разговаривала вообще, была немтырем. У бабушкиного мужа, моего деда Ивана (тоже родился и вырос в Милеево) было три сестры, и они все вообще похожи на кавказцев, на чеченцев, черные или рыжие кудрявые. И носатые все. Дед Иван был последышем в семье, младшим, последним, и очень хилым, его постоянно в бочке парили с березовыми листьями, он вечно кашлял потому что и был дохликом. Но потом ничего, окреп уже годам к 40, после войны, да и воевал он не долго, и только в тыловых частях – он был трактористом до войны, и поэтому его забрали в армию пушки возить на машине, пушку цепляли к грузовичку, и он вез, куда надо. Так что в боевых действиях он не участвовал. Хотя один раз снаряд где-то рядом упал шальной, а дед нам рассказывал, что он в это время по малой нужде отошел, и снаряд прямо у него между ногами пролетел. Врал, конечно, но мы слушали, развесив уши. И подушку свою он из дома брал на фронт, пушки возить, тоже нам об это говорил, и ухо подворачивал, когда спать ложился, чтобы грохота боя не слышать, он же не на передовой был. Вот так. Ну, зато отметился, типа повоевал, потом награды после войны получал постоянно, как участник войны. Но хитрый – просто до ужаса был, жук, одним словом. И хозяйственный. И до баб охочий. Маленький, черный, юркий, злой, как моська с тонкими ножками. Зато до 82 лет дожил. Это родители моей мамы были.
А отец моего папы, мой дедушка Дима, родился в Вязьме, в Извозничьей слободе или рядом там где-то, в Гармоново, и у него была сестра и два брата, кажется, или один, не помню точно. Его отец держал извоз в Вязьме, то есть у него работали извозчики, возили товары и людей, либо он сам один подряжался перевозить грузы, тоже точно не знаю. Но лошадей было достаточно у прадеда Семена, поэтому, думаю, у него были работники, которые ему помогали, например, подряжались перевозить стройматериалы или еще там что-то. У него до революции был большой каменный дом, усадьба, то есть сад, участок, прудик с карасями (это мне дедушка Дима рассказывал, он помнил это все). И всего этого их лишили гниды-большевики. Все отобрали, они вообще всю собственность отнимали у всех, даже курицу последнюю и портянки, и прадеду с сыном пришлось пойти на завод местный работать, кожевенный, простым рабом. А дедушка Дима вовремя смотался из дома, в 15 лет убежал на Балтику. Учился в мореходке. Прадед еще до революции менил свою фамилию на Юхманов, а была то ли Матвеет, то ли Михеев, дед мой Дима постоянно путался в показаниях, хаха, когда я к нему приставать начинала с вопросами еще в школе, я ведь обожала историю с детства, и всякие рассказы про предков. И вечно приставала к деду. Его отец Семен и мать Наталья (Шарапова по отцу) были черные, носатые тоже, прадед был вообще как цыган, дед мой говорил, косматый и злой, и по выходным ездил гулять в трактиры к цыганам. И жадный был, ни копейки не выпросишь. Ну, у нас все мужики такие в роду, и мне даже муж такой достался, хаха! А дед Дима не очень много мне рассказывал, да и то, когда был сильно под шафе, по праздникам, когда мы с родителями на поселок приходили в гости к бабушке и к нему. Так что он как партизан молчал, ничего из него было не вытянуть, а уж тем более у трезвого. А я терпеть не могу с пьяными разговаривать, вообще пьяных терпеть не могу, мерзко! И запах перегара ненавижу с детства. Так что загадок много у меня в родне прошлой. Хотя можно было бы съездить в Вязьму как-нибудь, там у дедовской племянницы тети Зины дом старый, как раз от прадеда Семена достался, но не тот, каменный, а новый, после войны уже построенный, тк старый отобрали, а потом и немцы разбомбили Вязьму как следует, почти ничего не осталось от нее и пригородов. Интересно, что все дедовы родственники черные, на евреев очень похижие местечковых, даже вот на фотографиях дядя Слава, Петр (погиб на войне), дядя Лева, да даже тетя Зина – все прямо еврейчики вылитые, уж я-то научилась их рассматривать еще в институте нашем, в городке, где бабушка и дедушка работали после войны, и родители мои работали, и я после школы тоже там работала. Так что – загадки. Хотя сам дед Дима, папин отец, был русым, с голубыми глазами, как ариец прямо чистокровный. Вот такие вот вещи. Да и мама моя светлая, одна почти из всей родни. А у папиной мамы, моей бабушки Анны, тоже все были черные, как болгары или румыны, или лаосцы-вьетнамцы, да, скорее, второе, на вьетнамцев были похожи. И бабушку мою Анну и брата одного ее звали в деревне Самураями, потому что как китайцы-вьетнамцы были реально. А вот второй брат бабушки – светлый и нос курносый, тоже прикольно так!
Вообще, вся эта гениалогия такая интересная, но в моей семье вообще не изучена. В стране Советов было не популярно помнить свои корни, это было зачастую даже опасно, мало ли, граф какой-нибудь там всплывет среди предков, и тогда не примут тебя в пионеры, в комсомол не примут, в школе будут чморить, да еще и посадить могут вообще в концлагерь за родственные связи. Вот такая была жизнь в СССР, поэтому люди только крестьянских своих предков озвучивать старались, или там подмастерьев каких. Но только не приличных людей. Так что революция здорово подпортила жизнь всем моим предкам по папиной линии, потому что по бабушки Аниной линии у ее родителей в селе Поляны под Москвой была чайная и постоялый двор. Вот так. И тоже отобрали все большевики. Это очень плохо. Потому что и нам, получается, революция жизнь подпортила. У нас нет никакого бизнеса наследственного, никаких домов и тд. Это просто отвратительный режим, который 72 года запудривал мозги людям, врал, кидал в лагеря, расстреливал, это был террор, по сути, все инакомыслящие искоренялись под ноль, а это была половина страны, потому что люди были не довольны конфискацией их имущества. Вот чем простые работяги типа моего прадеда или прабабки мешали большевикам? Правильно, частной собственностью мешали, хозяева потому что были, и могли бунт поднять. Поэтому большевики и запретили частную собственность. Уроды. В стране было установлено поголовное крепостное право для всех оставшихся в живых слоев населения. Без права иметь свое мнение, без права иметь свою собственность, без права выезда в другие страны, да что там страны – с другие города! Было запрещено передвижение свободное до 60-х годов! Просто концлагерь, как у немцев в годы войны. И заставляли людей пахать почти бесплатно, производить какой-то отстой везде, в одежде, обуви, игрушках, машинах и тд. И при этом заставляли превозносить это все, обсирая Запад, мол, там все плохо. А люди, родившиеся после революции, и знать не знали, что есть нормальные страны и нормальная жизнь, они верили Кремлю, потому что не читали иностранных газет (их в стране не было, все иностранное было запрещено, даже мультики и фильмы, только в 50-60- стали покупать итальянские фильмы, и то редко. И не у всех были телевизоры, а на кино нужны были деньги. Поэтому в стране была тотальная изоляция, чтобы люди не могли сравнить, как на Западе, и как в СССР. Ужасный концлагерь . А слово хоть скажешь – тебя на лесоповал, или вообще к стенке поставят. И вся жизнь этой страны построена руками несчастных безвинно сосланных в лагеря людей, которые строили БАМ, Днепрогэс, и вообще все «комсомольские ударные» стройки, которыми Кремль выпендривался перед Западом. ВСЁ в этой стране построено руками заключенных. Даже наука была заперта в шарашки, в тюремные лаборатории, атомную бомбу и ракетные двигатели для Гагарина ученые делали в концлагерях, их арестовывали и ссылали насильно по этапу в тюьмы, оружие делать! Совершенно точно, как и фашисты делали. Вообще никакой разницы. Только фашисты терроризировали иностранное население, а большевики – местное, свое. Ублюдки! Как же хорошо, что совок развалился! Потому что это была страна, построенная на лжи и терроре, там была некрасивая одежда, книжки и вообще все было примитивное.
