Мой дневник постепенно превратился в сплошное нытье, рассказ о моих болячках и тд. И нет совсем ничего радостного в нем, позитивного. И это не выдумка – НИЧЕГО позитивного в моей жизни нет. Да, растут дети, да, есть машина, да, по сравнению с бомжами есть крыша над головой и руки-ноги, если сравнивать нас с калеками. Только вот надо равняться не на них, а на тех, кто впереди, кто здоровый и богатый, иначе сам станешь бомжом и калекой больным. Потому что это психология, это элементарные вещи. Поэтому грустно, что нет у нас никакого движения вперед в плане обустройства жизни. Никакой динамики, никакого развития. Сплошной застой и декаданс.

Ровно год назад я точно так же плакалась о своей жизни, все было ровно так, как и сегодня. Прошел год, прошел тупо, скучно, гадко. Дети, слава Богу, этого не знают, не понимают пока. И не дай им Бог хоть когда-нибудь осознать такую вот безысходность и бесперспективность своего бытия. Не дай Бог!

И еще одно неприятное явление: мне противно заниматься сексом с Сережей, какое-то чувство гадливости и непристойности охватывает, хотя он мой муж и все как бы прилично. Но меня это тяготит и раздражает, у меня нет к нему прежнего влечения. Не знаю, с чем это связано. В общем, провал по всем фронтам.

*** Ты хочешь есть, ты хочешь пить,

Ты можешь умереть, но должен жить.

А жизнь по-прежнему коварна и жестока,

И, как в окопе, день за год идет.

Работа есть – работай и работай,

Невроз проклятый достает.

И сердце брякает, и падает, и стонет

И ты не знаешь, доживешь ли этот день.

Но все чудесно после дозы алкоголя,

Нависла пьянства призрачная тень.

Нет, пью я только пиво раз в неделю,

Но часто хочется еще.

И мне совсем-совсем уж непристало

Попасть в зависимость, тьфу-тьфу через плечо.

Здоровье-то мое, видать, не очень,

После еды- мучений два часа,

А если ж, не дай Бог, поволновался,

То кажется, уйдешь на небеса.

По-прежнему с финансами проблемы,

Не знаешь, чем все дыры залатать,

И чем в конце концов все завершится

Не знаю, остается лишь мечтать***

26 мая. Сильно стал болеть желудок. Где солнечное сплетение, и поджелудочная болит. Пошла делать гастроскопию – не смогла проглотить этот шланг с камерой на конце. Стала задыхаться сразу, как астма, отшвырнула в панике его из горла, на меня врач там стал сердиться. Я могла разбить ведь камеру на конце этого провода, тк на пол прямо он упал, ну, резко так все получилось, мне и самой стало не по себе за свой поступок. Но не могу глотать такие большие вещи. Сразу начинаю задыхаться. И дергаюсь резко поэтому. Из-за астмы, наверное. И вообще, потом прочитала в Интернете, что должны делать заморозку легкую в горле, чтобы человек не чувствовал ничего. А тут не делали. Так что вот не знаю, сорвала просто желудок, или язва там уже от нервов и таблеток. Начала пить зверобой. Надо переходить на кашки-творог. У Маши завтра выпускной бал в детском садике, уже все, идет в школу моя девочка! А у меня нет никакого подъема, никакого веселья в душе по этому поводу.

Приснился сон, что мой шеф в меня влюбился. Так хочется любви, внимания, тепла, секса. На этой волне в кои то веки захотела Сережу, а он говорит – я устал, смотрел до трех ночи футбол и волновался!!!! Так обидно! Никому я не нужна. Никто не приласкает меня, не лелеет меня, и я от этого просто чахну. И все мои болячки от этого. Мне нужно внимание, мне нужна энергетика, которую я отдаю детям. Но мне никто не дает ее. Даже в церкви этого нет, нет никакой подпитки там, увы. Хочу иметь богатого поклонника в самом расцвете сил, чтобы дарил огромные букеты роз, не требуя ничего взамен. Просто так дарил. Да…..

27 мая. У Маши в саду был выпускной бал. Так здорово! Все в платьях бальных, танцевали мазурку, вальсы (!!!), мальчики в костюмах мушкетеров, прямо как настоящий бал! И так хорошо танцевали все! Потом в группе стол им накрыли, они пировали радостно, пакетиками с соком чокались, как взрослые, и дули потом сок через трубочки, а мамашки и бабушки стояли по стеночкам, любовались. Так мило! Не верится, что Маша окончила садик!

Желудок опять болел, правда, после шампанского. Просила я мысленно у Бога болезнь, чтобы нельзя было много есть, и получила. Вот плохое-то он с радостью дает, а как хорошее – так фигушки, не допроситься у него! Ну, я уже поняла, что не надо ничего просить у него никогда.

И еще я поняла, что нет ничего важнее, чем психологическая, или психическая устойчивость, когда никакое событие или поведение людей не сможет вывести тебя из равновесия никогда, ни за что! Тебе не станет плохо и ты не будешь глотать валерианку и Корвалол. Это – самое главное. Сохранять душевное спокойствие.

30 мая. Снова скорблю о своей неустроенности финансовой и жилищной, о том, что тянем от зарплаты до зарплаты. Отметили Милкин День рождения дома. Была у Маши в школе на собрании. Я устроила ее к самому престижному учителю начальных классов в нашей школе, еще осенью, год назад, когда шла запись в школу и на подготовительные занятия. Я просто внаглую пришла в класс к Вере Степановне, сделала просительные глупые глазки, и умолила ее записать Машу к себе. Потому что мои дети должны получать только самое лучшее. Я так решила с самого начала. Это будет для них стимулом всегда стремиться к самому лучшему. Ну, та немного покобенилась, я ведь не из коттеджников, взятки не даю, я местная, и ребенок по прописке в эту школу попал, как положено. Но взяла. Тк Маша опережает своих сверстников по развитию, она очень боевая и смышленая, очень любит учиться. Правда, с дисциплиной иногда проблемы бывают. Но, надеюсь, она в садике научилась уже себя вести и не колбаситься. А учителям нужны развитые детки, чтобы показатели общеклассные были высокими, это престижно для учителя. Вот так. На собрании сдавали 5000 р на ремонт класса, конечно. И еще 1000 р нам на форму надо, одинаковую для всех. Везде – только плати. Как же это тяжело! И сердце снова болит, в груди больно. И страшно от этого.

*** Я – как солдат, но не любви, увы, а быта.

Мои движенья, чувства, помыслы обдуманны, точны.

Мечты и лирика студенческих годов, увы, забыты,

И будни серые уныния полны.

Стараюсь жить зашоренно и тихо,

Ведь Жизнь и Бог – суровые, не терпят суеты.

И в этой жизни для меня отрада-дети.

Лелею их, как хрупкие цветы

Я каждый вечер плачу втихомолку,

Когда утихнет дом и сделаны дела.

О том, что жизнь моя такою станет

Подумать раньше даже не могла.

Мне муж, увы, не друг, а муж, отец моих детей, и только,

Мне ж нужно друга крепкое плечо,

Успокоения искать пытаюсь в вере -

Сомненья сильные берут на этот счет.

И жду я ночи с нетерпеньем, чтоб в грезах,

В сновиденьях утонуть.

Лишь в них одних есть мне успокоенье,

Лишь там черпаю силы продолжать свой путь.

А снятся мне не сказочные страны,

Мне снятся лишь амуры и романы.

Я будто счастья жду какого-то другого,

Все кажется, что буду лучше жить.

Но день идет за днем,

И так неторопливо

Надежды тает призрачная нить.

Не знаю, доживу ли до седин я,

Но хочется мне внучек целовать.

Завидую всем женщинам за сорок,

Которые идут с колясками гулять.

Вина моя, что грусть в себе лелею,

Но так приятно мне себя жалеть,

И я права, ведь жалко мне сознаться,

Что не смогу всего, что думала, успеть.