Однажды через семью почтенных парижских русских (давние отношения неожиданно возобновились, умиленные всплески рук при встрече, Баснецовы с семьей Громадановых в третьем поколении общаются, и прародителей Славика припомнили – ах, оба наших прадеда вместе на фото, вы ведь видели?) началось знакомство с французскими дипломатами. Накоротке (и все благодаря Варваре Баснецовой, она великосветская львица, она могущественна – везде вхожа, всюду принята!). Тут уж и Славик не подвел, и Алевтина проявила знание языков. Доверие росло.

В Париже интерес к мемуаристике неистощим, труды пишутся и переписываются, авторы копаются в мелочах, вытаскивая на свет новые факты, оспаривая даты и события, издают и переиздают воспоминания, и что особенно удивительно – в книжных магазинах они идут нарасхват. Времена Екатерины Медичи, религиозные войны, дележка земель, большие и малые войны, сражения и потасовки: XV–XVIII века в особом фаворе. Персонажей, биографии которых (несмотря на тысячи исписанных страниц) остаются не изученными до конца – множество. А история масонства! Предприимчивая Нина Берберова в свое время потрудилась, двери книгохранилищ перед ней раскрывали высокие покровители. Архивные документы доверяли… В дипломатических кругах Франции отношение к русским особенное, очень уж много потомков лучших фамилий туда переместилось.

Сказка недолго сказывалась, контакты завязывались и крепли, в конце концов Славик с друзьями сделали ярчайший проект, французы его не просто одобрили, но приняли с воодушевлением: частное издательство в Звездограде становится чем-то вроде литературного филиала французского представительства в России. Они кооперируются! И главной задачей будет воссоздание биографий выдающихся личностей, оставивших след в истории Франции. А их тьма тьмущая.

Посольство заботило распространение достоверных версий, а Славик с Алевтиной напали на золотую жилу. Один образ цеплялся за другой. Серию книг можно длить бесконечно. Качество переводов проходило строгую проверку, но экспертами были сотрудники издательства, то есть Алевтина Сергеевна в первую очередь. Споры в обществе по поводу напечатанных трудов смысла не имели, эпоха вызывает в России живой интерес. В познавательном, а не в разоблачительном ключе. Оспаривать невозможно – тексты проверке не подлежат: материалы подготовлены в содружестве с французскими коллегами. Финансирование – от французского же комитета по развитию культурных связей с восточными странами. Славик теперь будет писать о Западе и сам станет представителем Востока в какой-то степени, дома они часто смеялись по поводу такого неожиданного поворота.

Это изумительно! На долгие годы материальные заботы отменяются. И книги будут продаваться значительно спокойней, Франция в нашей стране овеяна романтическими легендами и вызывает трепет с восторгом пополам. Это не с хитрющими китайцами и вьетнамцами вместе, какое-то время можно от них отдохнуть. Тонкие и хорошо воспитанные люди с нами в теснейшей связи!

Аля обожала вальсировать. Звучала музыка, она обнимала Славика и они кружились по комнатам, и голова у нее кружилась от счастья.

– Издательство мы переименуем в… «Актуальные мемуары»!

– Странноватое сочетание слов, но будь по-твоему. Почему бы и нет? Это несколько расширяет горизонты. Любая нелепица сообщает предприятию право на размах. Отклонение от генеральной линии допустимо и подразумевается. А главное – мы актуальны! Ты умница, Алечка, я всегда это знал. – Славик поддерживал ее вытянутую руку, обнимая за талию, и они двигались в ритме вальса.

Аля про себя уже составляла список исторических личностей, о которых ей самой хотелось бы написать. Славик пусть занимается научными изысканиями, история XV и XVI века – широкое поле для исследований. Что и как происходило во Франции в те годы, вряд ли поддается точному описанию. Передел земель, войны, неразбериха и путаница. Но архивных материалов море разливанное. Работы хватит.

Постепенно нафантазировались идеи книг о великих женщинах Франции. Ей и для себя многое хотелось уточнить. А период Маргариты Наваррской! Их две, но обе – просто сказочный материал! Это так, навскидку. А сколько еще имен! Они действительно вызывают интерес в России, а отечественных изданий нет. Наши книги станут бестселлерами!

Вот только одна закавыка. Мозг у Али, как хорошо отлаженная машина: если мотор заведен – движение безостановочное. Она оценивала, примеривалась, вглядывалась в перспективу – и вдруг поняла, что писать отвыкла. Натренирована редактировать чужое. Ей нужен соавтор, как минимум. Человек, умеющий обобщать факты и выдавать концепцию на горá. Текст доставляется на блюдечке с голубой каемочкой, становится реальным материалом. Так уголь отбивается от крутого пласта, из глубоких недр поднимается на уровень земли. Тележка, рельсы, лифт.

Мелькнуло: кто-то писал о женщинах, документальные эпизоды вплетены изящно и нет давления на читателя. Книгу она помнит, «Многоликий феминизм»… Маргарита Зотова, да. Вот она и станет Алиным соавтором. Я сделаю ей предложение, от которого она не сможет отказаться, усмехнулась тогда Аля про себя.

Они уже не кружились, Славик что-то рассказывал, по-прежнему отведя одну руку в сторону, мягко сжимая ее ладонь в своей. Аля проговорила задумчиво:

– Ты знаешь, я не сделала карьеру, не пошла в политику, но все-таки получила свой маленький участок власти. Наши авторы – вот кто подчинен мне полностью. Я могу делать с ними все, что хочу. Ради того, чтобы напечатать свой труд, они готовы на все.

– Алечка, да о чем ты! Это неинтеллигентно! – поморщился Славик.

– Странно, дорогой. Делать из меня старательного редактора для своих книг – интеллигентно. А если я сказала правду вслух – неинтеллигентно тут же.

– Не все можно говорить вслух, Аля, – жестко выговорил муж.

– Иногда можно и сказать. – Славик, наверное, не в курсе, что Алевтина упряма.

Но думала она не о власти и безвластии, не о тиранах и сатрапах. Переболела давно, прошло. А вот насколько подвластен будущий соавтор, ей предстояло выяснить на деле. Убедить его, увлечь и приласкать. Именно приласкать, почему бы и нет?

Обширная семейная библиотека едва умещалась в нескольких шкафах, их собрание напоминало старинные хранилища, со Славиком они однажды были в Милане, там Амброзианская библиотека изнутри – бездонное, бесконечной высоты помещение, заблудиться можно. Лестницы, галереи. До такого размаха им далеко, конечно, но собрание книг серьезное. В отдельном шкафу энциклопедические справочники, словари. Они оба справляются при необходимости, уточняя некоторые детали.

Литература Востока, русская литература, античная. Собрание книг по истории живописи. Поэтому Аля часто работает дома. Здесь и кабинет у нее отдельный, и сосредоточиться легче. Издательство далековато, иногда не хочется тратить время на передвижение, даже при наличии машины с шофером. Руководить она может и на расстоянии, а Славик в светлое время дня занят в своем музее – они долго думали и решили: лучше ему с должности директора «Музея исторических редкостей» не уходить, мало ли что в будущем ожидает. Есть запасной вариант.

Вот Славик и разрывается на части – писательство и музей. Но стабильность необходима. Он трудоголик, как и Аля. Семья у них особенная, она как живой организм – муж и жена работают вместе, живут вместе. Дочкой Ирочкой занимается Ольга Павловна, это выдумки Славика, что она стареет и многое забывает. Она чудесный воспитатель для нашей дочки, что бы мы делали без нее?

Разве что иногда бывали дни темных мыслей.

Аля в такие периоды писала нечто вроде писем своей далекой подруге Эмилии. У нее никогда не было подруги с таким именем, да и вообще подруг не было. У Славика есть и друзья, и писательство, и музей, и планов громадье. Потому и Громаданов, он так шутил. А у нее что? Со стороны посмотреть – благоустроенная женщина, работа, муж и ребенок, просторная квартира… и утренняя тоска в специальном для этого настроения кимоно. Своей придуманной подруге Эмилии она писала о том, сколько в ее душе нерастраченных чувств и желаний. О сексе со Славиком, что может раз в неделю сосредоточенно трахнуть верную супругу, не заботясь о том, расположена ли она принимать его ласки. Да и ласками их совокупления трудно назвать. Пыхтение трудоголика раздавалось от двух до пяти минут, Аля и возбудиться не успевала.