Рита безучастно и спокойно общалась с Володей, просила его похороны организовать. Сотрудники дизайнерского бюро у нее дежурили, и те два молодых архитектора приходили. «Я рассчитаюсь с каждым из вас, как только из больницы выйду». – «Да что вы, что вы, это вовсе не к спеху, поправляйтесь»! Ну да, конечно, спасибо.

На похороны ее в черной машине привезли. Горничная платье в порядок привела, Рита попросила густую вуаль и перчатки, та сделала. И белые розы Володя принес – ей только появиться там, исполнить роль безутешной вдовы. Нет, это не Володя так сказал, это она про себя думала. Володя видел, что Рита запросто в ту яму свалиться может. Под руку держал, не выпускал, когда первую горсть земли бросать двинулась.

Рита не плакала, не голосила. Кто пришел, как поминки проходили – не помнит. Одно в голове: на похоронах познакомились, на похоронах расстались.

Раньше ей повод для первой встречи не вспоминался вовсе. Сейчас зато не может позабыть.

Почему-то она вернулась в свою квартиру, предпочла жить там. На диван долгое время не садилась.

Предлагал Володя квартиру продать, она отмахивалась. Не до спасительных действий, не время. Да и кто квартиру после убийства купит? А здесь ведь не только убили его, здесь их первая ночь была. Как он из ванной вышел тогда, бедра полотенцем обернуты. Потом на кухне, за столом напротив сидя, портрет ее набрасывал. И свадебная фотография на стене, они улыбаются.

– Но сюда ведь в любой момент вернуться могут, – постоянно предупреждает Володя, спасибо ему. – Ты беззащитна, злодеи тебе ту же самую инъекцию сделают, адрес им известен. Лучше спрятаться.

– Они со мной и так расправились. Приговорили к пытке выживания. Зачем им сюда являться? Денег никаких не достанется, в доме пусто, а завещание я составлю в пользу бездомных собачек. Шучу. В общем, не в пользу злодеев. Разве что один из них попытается моим возлюбленным стать. Но я к новым знакомствам не расположена, сотрудников бывших распустила, рассчиталась, компанию закрыла без долгов. Действия – единственное, что меня какое-то время отвлекало. И я ради доброй памяти об Алексее делала то, что дóлжно. Чтобы он победил посмертно, через меня. Комар носу не подточит – приходите свататься, я не буду прятаться. Но и замуж не пойду, не дождетесь.

– Мрачные шутки у тебя.

– Ты как врач считаешь, что мое место в психушке?

– Я как врач в своей лаборатории сосредоточиться ни на чем не могу. – Рита снова вспомнила их первый с Алексеем визит в городскую клинику. И то, как она подумала – вот невзрачный Володя с виду, а когда улыбается – ну просто Ален Делон! Исследователь, борец с наркомафией. Бесполезное занятие, мафия непобедима. – Постоянно тревожусь за тебя. Одна надежда – что в случае опасности ты наберешь мой номер. Телефон при себе, надеюсь? Оплачивать вовремя не забываешь?

– Не забываю. При себе, да. И не волнуйся, у меня деловые переговоры тоже бывают. В библиотеки хожу, часами высиживаю, изучаю фолианты. Обдумываю новую книгу.

– Книгу? Вот те на! – Володя искренне удивлен.

Рита не помнит – неужели разговоров при нем не было, что она писатель? Ну пусть в прошлом писатель, пусть время от времени, но не могли не обсуждать. У него в сознании закрепилось: Рита, любимая женщина Алексея. Счастливая жена. Он прав. Она останется ею до последнего земного дня.

Не исчезает бесследно то, что между ними происходило. Это был артпроект, обоюдное творчество, лучшее из того, что они создали. Картину измызгали варвары, но не уничтожили ведь! Ее отреставрируют, восстановят, она снова будет вызывать изумление и восторг. И зависть, чью-то злобную зависть.

– Да, Володя, я ведь автор нескольких книг, до встречи с Алексеем написанных. Последнюю заканчивала уже рядом с ним, торопилась. Он с меня слово взял, что работу брошу, семье себя посвящу. Я слово сдержала.

Но кое-какие наметки поневоле делала. И тема женщин-выживателей, женщин-«сюрвайверов» меня интересовала даже в моменты самого яркого счастья. Я не люблю английские слова использовать, название будет другим, но про себя новый труд так называю – сюрвайверы. Это слово ведь непереводимо. Сказать «выживающие» или «выжившие» – не совсем точно. Это что-то вроде «нацеленные на выживание», запрограммированные выжить, если современную терминологию вспомнить.

А сейчас у меня соратница появилась, главный редактор издательства «Актуальные мемуары» Алевтина Сергеевна Чуйко. Ты вряд ли слышал, они специальными проектами занимаются. Муж – директор предприятия, она книги к печати готовит. Нашла меня, дозвонилась – моя последняя работа как раз приближается к тому, что входит в круг ее интересов. И предложенная тема практически один в один соответствовала той, в которой я украдкой копалась. Совпадение. Единственное, что отвлекает меня от мыслей. Об украденном счастье, усмехнулась Рита, представив себе, как Алексей морщится от этой фразы. Призрак возмущен? О’кей, стиль мы с ним позже обсудим, подумала она почти мстительно.

– Так что я порядке. I’m fine, поверь.

– Рита, мне стыдно. Алексей ведь говорил о твоей книге, когда вы впервые пришли. Но позже эта тема не всплывала. Позабыл. Это здорово, что ты занята делом и коллеги у тебя есть. Мне так спокойней. Но все равно, при малейшей тревоге звони, пожалуйста. Сразу звони, я отвечу, где бы я ни был. Сам не добегу – у меня связи повсюду, людей пришлю. Из любой беды выручат.

– Обязательно, Володя, и не сомневайся. Первый звонок тебе, если что. Можем и встретиться за чашкой чая где-нибудь, я тебе подробней о себе расскажу. А то и правда, ты уверен, что вдовушка осталась без профессии и вот-вот двинется мозгами без присмотра. Я не пропаду!

Володя ушел, но перед уходом другими глазами на нее посмотрел. Он ведь и правда только своими формулами занят, его самого бы проверить на адекватность. Вариантами антидотов оба полушария головного мозга напичканы, ни для чего другого места свободного нет. Или есть? И вообще, откуда я знаю, что происходит в его голове?

Любопытное заявление: люди придут, из любой беды выручат. Выручат. Из любой, кроме смерти. Не научились пока смерть отменять. Но из любой беды выручат, и не сомневайся.

Какие вредные для здоровья у меня мысли. Пора Алевтине звонить, кстати. Неделю назад обещала, что свяжусь. Но снова началось – а зачем мне все это, заработок меня не интересует, лучше посижу еще в одиночестве. В одиночестве завою, вцепившись в сиденье стула, глядя в то самое окно, за которым однажды висела угрюмая темнота и немигающим взором всматривалась в меня Вселенная, я помню тот вечер.

Водитель у Алевтины опытный, пробки умеет каким-то образом объезжать. Но больше часа ехали. Меланхолическое настроение еще в поездке охватило. Серая мрачная погода, люди в черных одеждах. Почему в черных? А почему на ней самой черный свитерок без украшений, и косметики никакой – образ деловой женщины привычен, въелся, как чернильное пятно на нежном пальчике, если его вовремя не смыть. Добралась до кабинета главного редактора, села за свой стол и окончательно загрустила. В последнее время такое с ней нередко случается. Пятнадцать лет была целеустремленной, ни о чем не задумывалась, а теперь вдруг. Причина непонятна, сейчас ведь период небывалого расцвета и успеха их со Славиком издательства «Актуальные мемуары». Издательство вошло в почетный список «Качественная полиграфия стран Азии и Европы», добавилась еще и победа в закрытом конкурсе для академических изданий «Новейшие исторические исследования».

Когда все начиналось, она еще девчонкой зеленой и восторженной была, о будущем не думала. Славик историей Востока занимался, Аля филолог, университетская кафедра славянской филологии ей дом родной. Ей прочили большое будущее, напористая и усидчивая студентка вызывала горячую симпатию у заведующего кафедрой, знаменитого на всю страну профессора Протопопова. Он намеревался продвигать ее, читал все ее работы – и после очередного реферата, виртуозно составленного, как-то особенно растрогался. Глаза его оживились, он предложил ей подумать над предложением: после окончания университета место его ассистента для нее обеспечено.