Наконец, тряпку сняли, крышку подняли, и я увидела Клода. Им оказался симпатичный голубоглазый блондин с крупной родинкой над верхней губой. От Клода чем-то вкусно пахло, отчего я невольно подалась к нему.

– Не так быстро, рыжая, – хмыкнул мужчина и вдруг приложил к морде тряпку. Запах стал еще сильнее, ядренее, я почувствовала, как настороженность вместе с напряжением уходят, тело расслабляется, мне становится хорошо и спокойно.

– Вот так-то лучше. Говорят, ты домашняя, но кто знает. Ощутить на себе твои зубки мне совсем не хочется. Так что извиняй, красавица.

Клод со всей осторожностью вынул меня из корзинки и положил на стол. Я не сопротивлялась, наоборот, прикосновение чутких пальцев было весьма-весьма приятным.

– О, смотрю, ты приехала с приятелем! – хохотнул мужчина и вытащил мышь за хвост. – Извини, дорогая, но его придется пересадить.

В другое время я обязательно бы возмутилась, но сейчас добродушно взирала, как Клод посадил мышонка в маленькую клетку и унес в соседнюю комнату.

– Что ж, рыжая, теперь я полностью в твоем распоряжении.

Я заулыбалась.

– Улыбаешься, вот и славно. Давай-ка, посмотрим, как у тебя дела. Здорова ли ты.

Клод осмотрел уши и глаза, заглянул в пасть и под хвост, проверил шерсть, когти. И вынес вердикт.

– Ты, дорогая, условно здорова. Что радует. Но, как и ожидалось, клейма я не нашел. Придется поместить тебя в карантин. Там, конечно, одиноко и не особо интересно, но делать нечего. Если начальство решит, поставим тебе сыворотку, тогда и познакомишься с другими ребятами. Иначе никак. Согласна?

Я была согласна на все, лишь бы Клод продолжал так нежно чесать спинку, гладил лапки и разговаривал.

– Вот и отлично, а теперь поехали, посажу тебя во временный дом.

Он аккуратно поднял меня и понес. Я прижалась к Клоду, вдыхая его запах. И чуть слышно захныкала, когда мужчина посадил в клетку.

– Сейчас принесу поесть, не теряй, – проговорил он и ушел.

Я не шевелилась, стараясь до последнего сохранить ощущение его прикосновений, так и уснула. Проснулась от запаха, ноздри щекотал аромат сырого мяса. Все ещё находясь в виде лисы, я вполне могла подкрепиться и сырым. Что и сделала, урча от удовольствия.

Когда голод был утолен, я отважилась обследовать жилище и осмотреться. Решетка. За решеткой полупустая комната с единственным окном под потолком. Окно пропускает лунный свет. Сама клетка довольно высокая, чтобы я могла встать на задние лапы, потянуться, и просторная, дабы пройтись и размяться. Прямоугольная, меньшие стороны и одна из больших упирались в стену комнаты.

Спала я на лежаке из соломы, чуть дальше виднелось строение, наподобие собачьей будки. Туда я тоже заглянула: в домике лежала еще одна подстилка и чурбачок, видимо, для развлечения.

Почти у самой решетки стояло корыто с водой, там же миска, все еще пахнувшая мясом. В дальней части обнаружился лоток с опилками. Я посчитала, что это туалет и, содрогаясь от стыда, сделала туда все дела, еще и закопала лапкой. В конце концов, уже давно хотела и не могла больше терпеть.

После я растерялась. И что делать дальше? Еще раз оглядела решетку, обнаружила засов, который без труда открыла бы, будь человеком. Легкая судорога обращения привычно скрутила тело, но я не успела обернуться, дверь распахнулась, ударяясь ручкой о стену. В комнату ворвались двое.

Вначале я подумала, что незваные гости дрались, но все оказалось иначе. Клод, а именно им был один из присутствующих, с жадностью целовал невысокую белокурую девицу. Бесстыдно мял ее ягодицы, постепенно поднимая юбку. Девушка не отставала, будто зверь, она бросалась на мужчину, дразнила, кусала его губы, увлекала за собой. А потом и вовсе стащила с него рубашку и принялась ласкать мощную грудь.

Вместо того, чтобы зажмуриться, я во все глаза следила за происходящим. Тело лисы не воспринимало брачные игры людей, но человек в ней был впечатлен.

– Нужно закрыть глаза, – мысленно приказывала я самой себе. – Закрой, неужели подобное может быть интересным? Может нравиться?

– Может, – отвечала темная моя сторона. – И нравится.

Взвыв, я с силой заставила себя отстраниться от решетки, к которой приникла всем телом и отбежала вглубь, забилась в углу. Пара ничего не услышала, они продолжали исследовать тела друг друга. Вот только чуткому обонянию лисы было все равно, откуда ощущать запах, исходящий от них. Похоже пахли прелые листья, которые вот-вот должен был накрыть снег, но почему тогда он так действовал на меня?

Я цапнула себя за лапу, болью отгоняя наваждение. Зажмурилась вдобавок укрыла морду хвостом, прижала уши. Тем неожиданнее был удар, сотрясший клетку до основания, а после и скрежет.

Я подпрыгнула на всех четырех лапах, в ужасе взглянула вперед и содрогнулась от смеси отвращения и еще чего-то мной неопознанного. Блондинка наклонилась вперед, опираясь руками на прутья. Она была обнажена, ее груди качались в такт движениям. И именно ее огромные красные ногти производили скрежет, от которого меня бросало в дрожь.

Вот она подняла искаженное, словно в страдании, лицо. Оскалилась, как будто это она сейчас была зверем, а не я, передернулась всем телом и взвыла.

– Да, сладкая, да! – ревел сзади Клод, двигаясь туда-сюда. – Тебе хорошо, сладкая?

Девица не отвечала, только стонала, выла и выгибалась. Словно сейчас она и вовсе не могла говорить. Разучилась.

Запах их страсти усилился, окружил меня туманным кольцом, впитался в шерсть. Я больше не могла терпеть, видеть то, что мне не предназначалось. Рваными движениями подняла себя с пола и потащилась в домик. Засунула морду в лежак, солома неприятно колола нежный нос, но так, по крайней мере, я больше не ощущала аромата прелых листьев.

Наконец, блондинка перестала кричать, замолчал и Клод, некоторое время было тихо, только слышалось неровное дыхание двух людей и мое едва различимое.

– Кто у тебя там, дорогой? В клетке? – раздался вдруг тоненький женский голосок. И не сказать, что с таким девица умудрялась рычать, как зверь.

– Лиса, – лениво ответил Клод.

– Лиса? Настоящая? Покажешь?

– Искусственных не держим, – хохотнул мужчина. – Зачем она тебе? Может, займемся еще чем-нибудь интересным?

Послышался звук поцелуя, от которого меня перекосило. Неужели опять? Я не вынесу второго акта. Но нет, повезло. Девица кокетливо хихикнула, а затем проговорила:

– Какой ты шустрый, дорогой. И предложение весьма заманчиво. Вот только что я скажу подругам? В зверинце была, а диковинного зверя не видела. Ну, дорогой…

Снова звук поцелуя и протяжный стон, отчего у меня на холке шерсть встала дыбом.

– Хорошо, сладкая, – сдался Клод. – Давай посмотрим.

Раздалось радостное хихиканье, а потом шлепки босых пяток по полу.

– Где же она? Я не вижу.

– Видимо, мы ее напугали. Забилась, наверное, в будку.

– Вытащи ее, – в голосе девицы появились настырные нотки.

– Прости, сладенькая, не могу. Успокоится, ощутит себя в безопасности и выйдет сама.

– Я не могу ждать так долго, ночь не вечна. А утром мне нужно быть обязательно в своей постели, – всхлипнула блондинка. – Ну дорогой, ну, пожалуйста.

– Прости.

Я прям представила, как Клод пожимает плечами.

– Не хочешь? Ладно. Сама справлюсь.

Клетка вдруг снова зашаталась, от страха я вся сжалась на лежаке. Что придумала эта умалишенная?

– Что ты делаешь?! – возмутился Клод. – Перестань сейчас же, ты ее пугаешь!

– Ах так, значит! – опять всхлипнула девица. – Значит, мое хорошее настроение тебе менее важно, чем какая-то там лисица?!

– Сладенькая! – взвыл Клод. – Зачем ты так?!

– А вот так! Знай, больше я не приду.

Раздалось шуршание и тихое шипение, будто кто-то судорожно натягивал на себя одежду, сопровождая действо руганью вполголоса. Хотя я уже примерно представляла, кто это мог быть. Не дождавшись от Клода решительных действий, блондинка спешила уйти.