НЕДОБРОЕ УТРО 1.ИЗ ТОЧКИ “А” В ТОЧКУ “Б” 1.1.ОБЩАГА *** Кто-то тряс меня за плечо, варварским образом выдергивая из цепких объятий Морфея. С трудом раскрыв глаза, я увидел Леху, моего соседа по комнате, однокашника и вообще нехорошего человека. Потому что хороший человек не станет будить меня в пять утра. Леха, видимо, только что пришел с ночной смены (он подрабатывал охранником в одном злачном месте), и выражение лица у него было, надо сказать, совершенно обалдевшее. – Жека, я тебе такую хрень расскажу... Бывало, он рассказывал мне байки про пьяные драки и странных типов, приходящих в это самое злачное место, так что в этом не было ничего удивительного. – Что там случилось? – пробормотал я, немного приподнимаясь на локтях. – Полная хрень! – отреагировал Леха. – Видал я упоротых, но чтоб настолько... Прикинь, стою в зале, вдруг на входе крики какие-то. Я решил глянуть че как, пошел туда... Короче, баба какая-то, может под кайфом, может напилась в дупель, не знаю... Как потом рассказали – она сначала на папика какого-то кинулась, тот ей двинул хорошенько, потом наши ребята их разнимать принялись, так эта сволочь, ну баба эта, Кирюху и Андрея покусала, прикинь? Спросонья я не очень врубил всю эту историю, и тупо переспросил: – Как это покусала? – Зубами, блин! – Леха прямо в кроссовках нервно расхаживал по комнате. Вдруг он остановился, внимательно посмотрел на меня и спросил: – Есть че пожрать? Я откинулся на подушку и сказал: – На столе глянь, – и закрыл глаза. Если Леха хочет жрать, значит все не так страшно. Вот когда он отказывается от еды, нужно беспокоиться за его нервную систему. – Эй, чудовище! – сказал Леха. – Не спать! Мне скучно. – Иди на хрен, упырь, – парировал я и сквозь сон услышал Лехино довольное “Ха!”, когда он добрался до еды на столе. Энергичная мелодия моего будильника заставила меня выпрыгнуть из постели. Леха мирно спал на кровати у противоположной стены, с головой завернувшись в одеяло, торчала только его белобрысая макушка. Я, стараясь не шуметь, потопал в душ, благо, общага наша была блочного типа, и от вожделенных гигиенических процедур меня отделял только небольшой коридорчик, соединяющий нашу “двушку”, санузел и “четверушку”, где жили ребята с нашего факультета. Освежившись, я поставил чайник и включил комп. Последнее время я подсел на парочку новостных сайтов и чуть ли не каждый час читал обновления, в связи со сложной международной обстановкой. Под звуки закипающего чайника я читал что-то о немотивированных всплесках насилия в Москве и еще где-то. Вообще-то я хотел почитать про Ближний Восток, но вот эта “немотивированная агрессия” меня здорово заинтриговала. Там были какие-то видеосюжеты непонятного характера, кто-то на кого-то кидался, валил на землю... В одном из них оператор выронил камеру, видимо, мобильный, а потом ее залило чем-то красным. Ерунда какая-то... Чайник закипел, и я, сварганив себе варварского вида бутерброд, погрузился в глубины интернета, запивая бутерброд чаем. Была у меня одна традиция: выходить на балкон с утра и наслаждаться видом. Посмотреть было на что. Жили мы на тринадцатом этаже, эдакая пристройка на крыше общаги, всего два блока, так что с нашей высоты прекрасно просматривались облагороженные озера, превращенные в зону отдыха, аккуратные новостройки, выкрашенные, как это недавно стало модным в нашей стране, в яркие цвета, темнеющий лес на горизонте... Красота! Так что я стоял на этом самом балконе, попивал чай и созерцал описанное выше великолепие. Вдруг во дворе между девятиэтажками, прямо подо мной, раздались какие-то крики. Я, обалдев от увиденного, наблюдал за тем, как какой-то мужик странного вида вцепился в оранжевый жилет дворника и тянет его на себя. Что за хрень? С похмелья дурной он, что ли? Дворник лупил мужика метелкой до тех пор, пока сам не свалился на землю. Мужик подмял его под себя и вдруг (млять!!!) вцепился ему зубами в лицо! Конечно, мне было плохо видно сверху, но то, что происходило внизу, было явно ненормально! – Э-э-э, мужик!!! – заорал я, но этот псих даже не обратил никакого внимания. Я ринулся в комнату, ошпарив себе ноги горячим чаем, и с мобильного телефона принялся вызывать милицию. Черт побери, я бы физически не успел помочь тому дворнику внизу, ведь, чтобы спуститься, мне потребовалось бы как минимум минут десять! – Че там такое? – пробурчал Леха сквозь сон. – Кто там орет? Милиция не отвечала долго. Я звонил и звонил, пока усталый женский голос не ответил мне. Обрисовав в двух словах ситуацию, я назвал адрес, и они сказали, что кого-нибудь пришлют, а мне рекомендовали не выходить из общежития и предупредить соседей, чтобы они тоже не выходили. Честно говоря, смысл такой рекомендации от меня ускользнул. Я ринулся снова на балкон. Хренассе!!! Мужик был не один. К нему присоединилась какая-то бабка и парень в спортивном костюме, и, черт побери, они, стоя на четвереньках, уткнулись лицами в этого самого дворника, который уже прекратил дергаться! Они его жрали!!! Я рванул в комнату. – Леха, млять! Леха!!! Леха поднялся с мутными глазами и опухшим со сна лицом: – Че ты орешь, дебил? Я лег в шесть утра! – Тут такая хрень... Леха впрыгнул в джинсы и направился за мной на балкон. Глянув вниз, он сказал: – Млять. *** – Чувак, главное сейчас – не суетиться. – Валить отсюда надо! – парировал Леха. – Отлично. Сначала не суетимся, потом валим. Как тебе такой план? Леха нервничал. Я тоже. Как тут, блин, не нервничать, когда внизу по городу таскаются какие-то психи, нападают на людей, а милиция в них стреляет? Мы простояли на балконе всего-то минут десять, но были свидетелями как минимум пяти таких нападений! Постоянно были слышны сирены аварийных служб, где-то на нижних этажах хлопали двери... Единственным источником информации для нас был интернет, в общаге ведь ни радио, ни телевизора отродясь не было. Когда всплыли два страшных слова “зомби” и “вирус”? Примерно в двенадцать часов дня. В той же статье мы прочитали о том, что контакты с зараженными смертельно опасны. Правительство Российской Федерации рекомендовало сидеть по домам, а наше правительство молчало. Хлопнула дверь блока, и я выглянул из комнаты. Пришел первокурсник, его заселили совсем недавно, вместо парня, который вылетел из универа за грехи свои тяжкие. Первокурсника звали Андрей и был он какой-то мутный. Сегодня – особенно мутный. – Здорово! – сказал он, и скрылся в своей комнате. – Что это с ним? – спросил Леха. – Какой-то бледный... – Хрен его знает! Он же с улицы пришел, надо бы его расспросить, что там и как... – Погоди, давай не сейчас. Домой надо отзвониться, чтоб не волновались. Мы отзвонились. Леха жил в маленьком городке в глуши Поднепровья, я – в таком же городке, только на Полесье и к областному центру поближе. Дома у меня все было в порядке: у брата был выходной и он остался с сестрой и мамой, переждать всю эту муть, о которой им было известно из новостей. Брат мой парень серьезный, любитель “выживания” и холодного оружия, дом на самой окраине городка, поэтому за своих я почти не волновался. Жаль, отец в долгом отъезде... У Лехи дома тоже все спокойно: забор высокий, отец – бывший “силовик”, ныне охотник, дома есть оружие... В общем, с этой стороны мы себя успокоили, и я пошел разговаривать с первокурсником. Первокурсник лежал на кровати в своей комнате и не двигался. Я осторожно подошел к нему и потряс за плечо – никакой реакции! Я снова потряс, и тут обратил внимание на его правую ладонь: на ней темнел странный дугообразный шрам. Что за ерунда? – Андрюха, ты чего? Нормально у тебя все? Я наклонился над ним, вглядываясь в неестественно бледное лицо. Твою мать! Он не дышит! Вдруг глаза первокурсника резко открылись, а правая рука, со шрамом, крепко схватила меня за шею. Левой рукой Андрей вцепился мне в одежду и потянул на себя, раззявив при этом рот. – Да ты охерел?! – заорал я и попытался вырваться. Честно говоря, не ожидал я от него такой хватки! Во мне восемьдесят пять кило, регулярно хожу в тренажерку тягать “железо”, слабым человеком себя не считаю... И тут какой-то субтильный первокурсник вцепился в меня так, что я не могу с этим ничего поделать! – Сука! – сказал я и от души вмазал Андрюхе под дых, а потом сбил его руку у себя с шеи. – Леха! Первокурсник упоролся походу! Первокурсник не успокаивался и тянул меня за одежду. – Отпусти, дебил, какого хрена ты... Андрей повалился на пол и теперь вцепился мне в ногу обеими руками. Я, волоча его за собой и с ужасом глядя на раззявленный рот и безумные глаза первокурсника, отступал к двери в коридорчик. В какой-то момент он почти дотянулся зубами до штанины, и я от страха изо всех сил ударил его пяткой в голову. Учитывая резиновые шлепанцы на моих ногах, удар получился, честно говоря, не очень. Но, по крайней мере, я отступил в коридорчик и сумел освободить ногу из цепких пальцев первокурсника, потеряв при этом второй шлепанец. Наконец из нашей комнаты выбрался Леха. Он посмотрел на меня, схватившегося за ручку двери, потом, ничего не говоря, протянул руку в нашу комнату и взял стул на металлическом каркасе. Такие стулья стали выдавать в нашей общаге совсем недавно. – И что ты собираешься..? – начал я. – Дверь открой! – Ты долбанулся? – Открой, говорю!- рыкнул Леха. Я приоткрыл дверь, и сразу же в образовавшийся проем высунулась рука первокурсника. – Давай, открой посильнее, а потом долбани ею изо всех сил, чтобы он упал. Я кое-что придумал, – сказал Леха. Я приоткрыл дверь сильнее, а потом вмазал по сунувшемуся было к нам первокурснику. Тот отлетел куда-то внутрь комнаты, следом за ним ворвался Леха, а когда я вошел, то первокурсник находился в положении морской звезды, придавленный ножками от стула. – Найди ключ, закроем его тут нахрен. Я пока его подержу, – сказал Леха и я принялся искать ключ. А Леха спросил: – Что это с ним? – Чувак, он зомби! – Что-о? – Ну сам подумай: укус на руке, бледный вид, кидается на меня, и явное желание кусаться. Это стопроцентный, реальный зомби. – Твою мать... И что? Башку ему проломить? – Леха, видимо, только сейчас вклинил в ситуацию. – А если их можно вылечить? Закроем на хрен, пусть тут сидит. Должны же с этим всем разобраться когда-нибудь? О, ключи! – я нашел их на тумбочке. – Ну что, сваливаем? Леха отпрыгнул в сторону двери, я – следом за ним. Мы захлопнули дверь, я два раза провернул ключ в замке, а потом обломал его так, чтобы никто не смог запросто открыть дверь. Зомби, видимо, ломанулся к двери, но споткнулся о стул и с грохотом обрушился на пол. Я сел на корточки у стены в коридоре. – Жека, ты чего? – Да меня только что чуть не сожрали, вроде как! – сердце у меня колотилось будь здоров, я не мог надышаться. – Это как, теперь такое везде, что ли? Леха посмотрел на меня с прищуром и ответил: – Пошли посмотрим, везде или не везде. Прежде чем пойти смотреть, я решил наконец нормально одеться. Резиновые шлепанцы доказали свою профнепригодность, поэтому я достал из шкафа тяжелые армейские ботинки, которыми меня снабдил недавно дембельнувшийся старший брат, штаны-хаки со множеством карманов и “байку” с капюшоном. Глядя на меня Леха вытянул откуда-то свои берцы-“облегченки”. Переодевшись, мы двинули на балкон. Представшая перед нами картина заставила нас синхронно выматериться: самым лучшим словом для описания происходящего было слово “хаос”. По улицам носились одиночные автомобили, обгоняя друг друга, слышались сирены милиции и “скорой”, случайные прохожие передвигались в основном бегом, за озерами горел продуктовый магазин, клубы черного дыма поднимались в воздух... Этих ребят, “зомби”, было до хрена. Они брели вдоль тротуаров, выходили на проезжую часть, пытались угнаться за прохожими, но скорости им явно недоставало. – Откуда их столько? – Леха схватился руками за голову. – Это просто кабздец! – Здесь кругом новостройки, врубаешь? – сказал я. – Люди с утра вышли из домов, чтобы попасть на работу и вот вам пожалуйста... Во сколько, ты говоришь, приперлась эта упоротая баба, которая охранников покусала? – Ну, часа в четыре, под утро... – А про вспышки насилия в Москве уже вчера первые сообщения были... Если вся эта хрень там началась, то за день до нас докатиться могло запросто: поезда, автотранспорт опять же... тут часов десять ехать до первопрестольной, так что все сходится! – Бли-ин и че делать? Там кто-нибудь в курсе, как с этим бороться? Ну, прививки какие-нибудь, не знаю... Как будто в ответ на его слова откуда-то со стороны центра донесся звук автоматной очереди. Потом ещё и еще. – Вот тебе и прививка, мля... – мрачно проговорил Леха. – Нужно валить из города, пока не поздно. Сам понимаешь, если здесь застрянем, нам конец. Он просто читал мои мысли. Мы с Лехой сидели за одной партой четыре года, жили в одной комнате в общаге три года, ходили в одну тренажерку, гоняли в страйкбол и понимали друг друга с полуслова. Поэтому не пришлось проговаривать прописные истины о том, что нужно взять с собой. Все поместилось в рюкзаки. Смена белья, какие-то медикаменты из самых простых, типа перевязочных материалов и аспирина, продукты... Хотя с продуктами в общаге было не густо: макароны, хлеб, еще домашняя тушенка, которую Лехе передавали из дома в поллитровых стеклянных банках. Лехин батя был охотник, поэтому эта благодать присутствовала в нашем рационе регулярно. Я прицепил на пояс свой охотничий нож, который был предметом особой гордости: медицинская сталь, наборная деревянная рукоять... Я купил его в девятом классе, отдав бешеную по тем временам сумму: сто тысяч белорусских рублей. Деньги, документы, мобильник... Что еще? Леха посмотрел на меня и спросил: – Надо бы чем-то вооружиться подходящим, что ли? Я хлопнул себя по лбу и полез под кровать. Там со второго курса болталась бейсбольная бита: подарок от брата на день рождения. – Охренеть! – сказал Леха. – А мне что? – Вон, возьми топорик. – Да уж, млять! Просто оружие массового уничтожения на хрен! Его скепсис был понятен: дурацкий топорик для рубки мяса, который невесть зачем нужен был нам в общаге, весь металлический, с ярко-красной пластиковой рукояткой, выглядел несолидно. Но Леха его все-таки взял и засунул за пояс. – Я вот что лучше еще возьму, – он взял в руки второй из имеющихся у нас стульев, классический, школьный. Я кивнул. Идея была здравая: стулом можно отпихнуть медлительного зомби, тем более учитывая Лехины габариты: почти центнер весом, пониже меня, но в плечах раза в полтора шире. После трех лет качалки у него руки уже были как мои ноги! Так что я не сомневался в его способности отпихнуть стулом зомби любых пропорций. – Ну что, двинули? – спросил Леха. – К лифту? – уточнил я. – Замкнутые пространства сейчас не очень-то... – Знаешь, в лифт поместится не больше пяти этих... А на лестнице если нас окружат толпой, нам кабздец. Тем более на лифте всегда можно закрыть дверь и уехать обратно. Электричество-то еще есть. – Ладно, убедил. Двинули. Мы вышли из блока и прошли на балкон. Отсюда вниз вела только одна лестница, до одиннадцатого этажа, откуда ходил лифт. Стараясь не шуметь, мы спускались по бетонным ступенькам. Миновав двенадцатый, мы приблизились к деревянной двери, рядом с которой на стене была через трафарет нанесена цифра “11”. – Заходить за кем-нибудь будем? – спросил вдруг Леха. – А по ком ты здесь скучал? – пожал плечами я. На самом деле, четвертый курс у нас обоих был своеобразным: сначала я, а потом и Леха расстались с девушками, наши старшие товарищи, соседи по блоку, уже отправились отрабатывать свое бесплатное образование... Так что я приоткрыл дверь, выглянул в коридор и сказал: – Вроде никого. Пошли? И мы, стараясь не шуметь, двинулись в сторону лифта. Особенно стремно было возле дверей: а ну как оттуда выскочит кто-нибудь вроде давешнего первокурсника... Когда до площадки с лифтами оставалось пройти шагов двадцать, дверь одной из комнат начала тихонько открываться, я замахнулся битой и спиной почувствовал, как напрягся Леха. – Глянем? – спросил он. Я кивнул и осторожно раскрыл дверь шире. В коридорчике этого блока было до ужаса грязно. На полу, из-под двери санузла расплывалась какая-то темная лужа, дверь в одну из комнат была чем-то заляпана. Я сдуру шагнул внутрь и приоткрыл дверь санузла. – Твою мать... – только и смог сказать я. – Что там? – спросил Леха, выглядывая у меня из-за плеча. А там кто-то кого-то жрал. И обе когда-то были девушками. – Млять, закрой дверь и сваливаем на хер отсюда! – его явно пробрало. Меня тоже пробрало будь здоров, до шевеления волос на голове и гусиной кожи. Так что обе двери я закрывал куда как тщательно. Выйдя из злополучного блока, Леха сказал: – Я щас блевану... – Погоди, выберемся – наблюемся, – ответил я и зашагал к лифту, оставляя за собой кровавые следы. Из трех лифтов работал один – самый маленький. Леха нервно давил и давил на кнопку вызова, вслушиваясь в гудение подъемных механизмов. Звук подъемника стал ниже, что свидетельствовало о том, что кабина приближается. Не сговариваясь, мы встали по разные стороны лифта. Двери распахнулись, и мы увидели двух полузнакомых туркменов, кажется из юристов. У нас последние несколько лет много иностранцев училось, из ближнего и не очень зарубежья. – Эй, у вас там всё... В этот момент один из них протянул руки в нашу сторону и с каким-то непонятным сипением двинулся на нас. Леха выставил перед собой стул ножками вперед, и зомби качнулся прямо на него. Двери лифта закрылись, отделяя от нас второго туркмена. – Жека, млять! Не тупи! – у Лехи нервы были явно на пределе. Я размахнулся и вмазал бейсбольной битой по черепу несостоявшемуся туркменскому юристу. Честно говоря, эффект превзошел все мои ожидания. До этого я как-то не практиковал подобное... Попал я в висок, и попал сильно. Что-то громко хрустнуло, и зомбак повалился на бок, суча ногами. – Ни хера себе! Нормально ты ему приложил... – У нас в лифте еще один клиент, – сказал я. Леха снова надавил на кнопку вызова и двери лифта открылись. Второй зомби так же тупо вылез наружу. Леха дождался, пока он вцепится в ножки стула, потянул на себя... Зомби не отпускал, а тянул еще сильнее. Леха отпустил стул, и упырь по инерции грянулся спиной и затылком о стену рядом с лифтом. Сверху на него упал стул. – Давай внутрь! – рявкнул Леха, и мы оказались в кабине лифта. Я надавил на кнопку первого этажа, и мы поехали вниз. – А если их там, внизу, целая толпа? – спросил Леха. – Уедем на второй этаж и попробуем вылезти из окна. Но лучше бы нам не пришлось этого делать. Леха кивнул и достал из-за пояса топорик для рубки мяса. Двери лифта открылись, и я выглянул наружу. Зомби видно не было. Вообще никого не было видно. Мы вышли из лифта и двинулись к фойе. От коридора с лифтами, техническими и подсобными помещениями, кабинетами администрации и актовым залом фойе отделяла перегородка из декоративных деревянных брусьев, стоящих вертикально и на некотором расстоянии друг от друга, так что через них было прекрасно видно и помещение с вахтой, и окно справа от выхода. – Чувак, там на крыльце полно этих! – прошипел Леха. Я и сам это заметил сквозь перегородку и окно. Целая толпа зомби скопилась на крыльце и вокруг него. Я слышал слабые удары в железную входную дверь, видел, как они топчутся на месте, заглядывая в окно своими мертвыми глазами... Бррр! – Давай поаккуратнее, а? Они не должны нас заметить! Что им помешает ломануться через окно? – тихонько проговорил я. – И как мы будем отсюда выбираться? – На вахте должны быть ключи от запасного выхода! – Ты что, долбанулся? Выход ведь как раз ведет во двор, где жрали дворника! – Там, по крайней мере, есть, где развернуться. Зомби эти вроде как помедленнее нас будут, хрен догонят. Леха вроде как согласился, и мы двинули к вахте, прижимаясь к стенам. На вахте бубнел телевизор, что-то про чрезвычайное положение и отряды добровольной народной дружины, но я особо не прислушивался: было не до того. Дверь на вахту была приоткрыта, и Леха вошел первым, замахнувшись топориком. Вдруг внутри началась какая-то возня, и я шагнул следом за Лехой. Черт побери! Прямо напротив него стояла окровавленная кастелянша! Она, видимо, превратилась уже давно, и успела здорово отожраться одной из вахтерш, которая лежала тут же под столом. – Ну, ссука! – сказал Леха и всадил топорик прямо в лоб бывшей кастелянше. Она рухнула на пол, а Леху аж передернуло. Он стукнул кулаком себя в ладонь и пробормотал под нос: – Она и при жизни мне не нравилась... На вахте воняло неимоверно, и причиной тому была полусъеденная вахтерша. Меня дико тянуло блевать, тряслись руки, колени и вообще все, что может трястись. Леха, видимо, чувствовал то же самое, поэтому увидев на стенде ключи с надписью “зап. выход”, он схватил их, и мы, уже не заботясь о скрытности, рванули к черному ходу. Остановились только один раз, почти у цели: на лестничной площадке первого этажа, за стеклом висели разные хреновины, которые нужно использовать в случае пожара: какое-то ведро, брандспойт, багор и отличный пожарный топор на длинной рукояти. Я битой разбил стекло, а Леха схватил топор и восхищенно выматерился. Спустившись под лестницу, мы в темноте долго пытались нашарить замочную скважину, матерясь и сталкиваясь лбами. Наконец, ключ туго провернулся, и мы выбрались на свет Божий. *** Судя по всему, нормальная жизнь в городе накрывалась большим медным тазом. Такие ушлые ребята, как мы с Лехой, не могли не вспомнить о насущных потребностях, и поэтому единогласно было принято решение наведаться в ближайший магазин: супермаркет “Вероника”. Было непонятно, как долго еще будут действовать кредитки, поэтому решено было обратить деньги во что-нибудь питательное и с максимальным сроком хранения. Проблема была в том, что нужно было пройти мимо толпы зомби у крыльца общежития и перейти широкую четырехполосную улицу, которая представляла из себя нечто ужасное. Во-первых, правила дорожного движения никто уже не соблюдал и автомобили носились на диких скоростях, не обращая внимания на живых пешеходов и боясь попасть в лапы к пешеходам не совсем живым. Во-вторых, на остановке стояли один троллейбус и два автобуса, битком набитые зомби, то есть бывшими людьми, которые хотели с утра попасть на работу. А ну как они все повылазят наружу? – Тут нужно или очень медленно, или очень быстро... – проговорил Леха, выглядывая из-за угла общежития. Зомби внимания на нас не обращали, продолжая кучковаться на крыльце. По улице пронеслась иномарка, в которой я успел разглядеть напряженное лицо водителя, обеими руками вцепившегося в руль. – Тогда лучше очень быстро. Перебегаем дорогу на перекрестке и вдоль стен девятиэтажек – к “Веронике”. На счет три... Леха кивнул и после того как я сказал “Три!” мы рванули через дорогу. Краем глаза я заметил, что парочка зомби повернулась на топот и даже побрела за нами. Громко и пронзительно забибикал какой-то “Жигуль”, с визгом притормаживая. Еще пара секунд, и мы бежали вдоль серой стены девятиэтажки, прямо к главному входу в “Веронику”. Мы выбежали на автомобильную стоянку перед супермаркетом, и вдруг я резко остановился. Поперек дороги, ведущей на стоянку, стоял уазик инкассации. Водительская дверь была распахнута, у заднего колеса стояли характерные мешки. – Давай-ка посмотрим, что там... – с трудом отдышавшись проговорил я и поудобнее перехватил биту. – Ты справа, я слева. Мы стали обходить машину с двух сторон, и когда я выглянул из-за капота, то меня чуть не стошнило: инкассатор в бронежилете жрал второго инкассатора, без бронежилета, но зато с АКСУ через плечо. Не помог автомат парню... Леха замахнулся топором, но зомби вдруг поднял окровавленное лицо и как-то рывком бросился на меня. Я наотмашь ударил его в голову и почти сбил с ног. Инкассатор быстро сориентировался и снова кинулся на меня. Я пнул его ногой в живот, оттолкнув от себя, а Леха раскроил ему череп топором. При этом что-то утробно хрустнуло. Меня вырвало прямо на асфальт. Следом за мной вырвало Леху. – Ну что за херня? – несчастным голосом сказал он, распрямляясь. – Это же все полный бред, Жека! Такого быть не может! У меня перед глазами шли круги, так что я оперся на машину инкассации и сказал: – Бред – это не то слово... Это просто кабздец какой-то. Мой взгляд сфокусировался на автомате, который висел на плече у наполовину сожранного инкассатора. Я было протянул руку, чтобы снять его, но вдруг полуобъеденное лицо ожило, зомби протянул ко мне свои окровавленные пальцы... Со свирепым хеканьем Леха рубанул топором, на меня брызнуло кровищей, заляпав штаны и байку, я выругался, а Леха сказал: – Что бы там ни было, подыхать мне тут совсем не хочется. Давай посмотрим, что нам досталось в наследство от инкассаторов... Я все-таки снял АКСУ с плеча у зомби, отщелкнул рожок – полный! Ни хрена себе! В общем-то, я умел обращаться с этой машинкой, довелось пару раз пострелять в одной маленькой субтропической стране... Леха обыскивал зомби в бронежилете. У того на поясе была прицеплена кобура с “макаровым”. Леха проверил обойму, довольно хмыкнул и стал отцеплять портупею с завидным хладнокровием, а я тем временем полез в машину. Там нашелся еще один бронежилет и автоматный рожок, ключи в замке зажигания и какая-то сумка под сиденьем. – Там что, ключи? – спросил Леха. А потом задумчиво проговорил: – Мне кажется, я знаю, как мы свалим из города... В общем, было решено, что я останусь караулить уазик, а Леха пойдет в магазин за покупками. Топор он оставил здесь, а ПМ запихал сзади за ремень. По лехиным словам, отец учил его стрелять из своего табельного оружия, так что беззащитным мой товарищ не был. Отдельно мы обговорили вариант, при котором в магазине полно зомби. Тогда Леха должен был просто свалить оттуда, и припасы мы бы поискали в другом месте. Стеклянная дверь магазина хлопнула, и Леха скрылся внутри. Я решил зря не терять время и стал стягивать с окончательно мертвого зомби бронежилет. Он, конечно, был испачкан кровищей, но защиту от укусов представлял из себя неслабую. Да и вообще: бронежилет в наше неспокойное время вещь полезная. В кармане у зомби в бронежилете обнаружилась запасная обойма к “макарову”, что, в общем-то, было странным: насколько я знаю, в нашем стабильном и спокойном государстве даже патрульные милиционеры не носили с собой запасных магазинов. В общем, я положил автомат и запасную обойму от ПМ на сиденье, туда же отправил малость окровавленный бронежилет, и уже полез смотреть, что в сумке под сиденьем, как вдруг за моей спиной прозвучал хриплый голос: – Парень, отойди от машины. Я так и представил себе пару суровых дядей в милицейской форме, и у меня все внутри аж похолодело. Я медленно обернулся и сразу отметил для себя две новости: одну хорошую, а другую плохую. Хорошая: ментов там не было, там был пожилой дядька в кожаной кепке, сером городском камуфляже и замшевых туфлях. Плохая: в руках у дядьки была двустволка-“горизонталка”, через плечо свисал патронташ с виднеющимися в нем красными пластиковыми гильзами. – Не, мужик. Не отойду, – сказал я. Мужик даже офигел слегка и как-то нерешительно выговорил: – Я ведь того... Пальну в тебя! – Вот именно. Ты в меня можешь пальнуть, а я в тебя нет... – на самом деле я дико нервничал, и порол всякую хрень: – А почему я не могу в тебя пальнуть? Потому как у меня ружья нет, а у тебя есть... – У тебя вон, автомат в машине! – сказал дядька. – Дай-ка его сюда, только медленно! – Не, мужик, не дам. Потому как мне хана без автомата, – отреагировал я. Краем глаза я увидел Леху, выходящего из магазина с полными руками покупок. Он сразу же врубил ситуацию, тихонько опустил покупки на землю, оставив только пятилитровую бутыль с водой в правой руке, и по широкой дуге стал заходить мужику за спину. Дядька направил оба ствола своего ружья мне в живот и сказал, взводя курки: – Мне автомат нужен. Уж извини. Или ты уходишь, или я в тебя стреляю. – Ладно, ладно мужик! Видишь, я уже ухожу... – я стал отступать от машины, Леха же наоборот приближался к нему сзади, стараясь идти как можно тише. Мужик вдруг направил двустволку мне в голову и сказал: – Снимай ботинки! – Че? – не понял я. – Ботинки, говорю, снимай. У тебя размер вроде как 45, а мне в моих штиблетах сейчас несподручно... – Уважаемый, это вообще ни в какие... – я не стал договаривать, потому что Леха с размаху опустил пятилитровый баллон на кожаную кепку мужика. Мужик рухнул на землю, и я тут же кинулся к нему. Леха, не обращая внимания на мычание и вялые попытки сопротивляться, снял у дядьки патронташ, поднял выпавшее из рук ружье и сказал: – Давай бегом за продуктами, вон, у входа лежат. Загружай, и поехали, я пока заведу машину. Я метнулся за пакетами с едой, потом, с полными руками – назад, к машине. Задняя дверь, которая была одновременно и дверью сейфа для денег, была не заперта, и я кинул пакеты туда. – Жека, давай быстрее! Сожрут же на хрен! – Леха нервничал и стучал пальцами по рулю. Со стороны остановки к нам брело с дюжину зомби. Я влез на переднее сидение, положил автомат на колени, бронежилеты кинул сверху на непонятную сумку, уазик фыркнул, выпустил клуб дыма из выхлопной трубы и рванул с места, оставляя у магазина полотняные сумки с деньгами, двух мертвых инкассаторов и мужика в кожаной кепке, который уже сумел встать, и теперь старался оказаться как можно дальше от заметивших его зомби. При этом он держался обеими руками за голову. 2. МОЛОТОВ Уазик фыркнул выхлопами, Леха переключил передачу и мы рванули от магазина. Наша общага располагалась в одном из спальных районов города, название которого осталось с канувших в топке истории советских времен: “район имени Молотова”. Или просто – “Молотов”, как говорили в народе. Здесь кругом панельные серые многоэтажки, магазинчики, фирмочки, местами – новостройки. Жуткое место при сегодняшних реалиях. Вырулив со стоянки, мы промчались по улице имени одного местного поэта и свернули к озерам. Там было меньше ковыляющих силуэтов оживших мертвецов, что давало надежду на короткую передышку. Стараясь не задеть бредущие фигуры мертвецов, Леха крутил руль и матерился. В какой-то момент он сказал: – А, хрен с ним! – и смачно врубился бампером в одного из зомби, который старательно пытался преградить нам дорогу. С глухим полустуком-полухрустом мертвяк отлетел в сторону, а Леха оскалился и произнес сквозь зубы: – Как же это охеренно!.. Я и не очень-то понял, что “охеренно” – сбивать зомби? Или это такая ирония? Или что? Но не спросил, а залез в сумку, доставшуюся в наследство от инкассаторов и присвистнул: масляный блеск патронов калибра 5х45 поднял мой пессимистичный настрой на несколько пунктов вверх. Я пошерудил внутри еще и извлек на свет божий коробку патронов для ПМ. Леха глянул в мою сторону и одобрительно хмыкнул. – Че там еще? В общем-то, больше ничего там и не было. Только большой черный фонарик, похожий на дубинку. Я взвесил его в руке и задумчиво сказал: – Таким неплохо можно приложить... Наш уазик остановился на выложенном плиточкой тротуаре между двумя озерами. Зомби тут почти не было, только на противоположном берегу у беседки из каких-то витых кованых железных хреновин пялились в нашу сторону парочка гоповатого вида типов с обгрызенными лицами. – Так что делать будем? – Леха нервно постукивал пальцами по рулю. Я потер лоб ладонью, пытаясь сосредоточиться. – Ну, нужно постараться, чтоб нас не сожрали. Это раз. Нужно как-то выбраться из города и добраться до своих. Это два... – И для того, чтобы выполнить эти два пункта, нам нужен как минимум бензин, которого у нас 10 литров. И как ты себе это представляешь, нам ведь в разные стороны ехать! Я задумался. На самом деле, Лехин городок был километрах в двухстах на север, в сторону столицы, мой родной дом – гораздо ближе. Так я и сказал. – До меня ближе. Поехали ко мне, дальше потом разберемся. Или попутчика найдем тебе, или мы с братом с тобой прокатимся. Леха пожал плечами, и по всему было видно, что ему не очень улыбается отдаляться от дома. А я сказал: – Позвони родителям, посоветуйся. А я пока осмотрюсь. Я взял автомат, вылез из машины и хлопнул дверью. Над озерами гулял сырой, не по-весеннему промозглый ветерок, так что я накинул капюшон байки и осмотрелся. Гоповатые обгрызенные типы потихоньку вдоль берега двигались к нам. В воду лезть почему-то боялись, хотя мертвецам в общем-то пофиг должно быть... Или как? Я щелкнул складным прикладом, вскинул автомат и прицелился в голову одного из зомби, потом перевел ствол на второго... Не стрелял ни разу по людям еще. Ни по живым, ни по мертвым. Но, видимо, придется... Послышался звук открываемой двери и Леха спросил: – Ты че делаешь? – Наверное, грибы собираю, – язвительно проговорил я и перевел предохранитель АКСУ в положение “одиночные”. – Завалим вон тех? Леха хмыкнул, сунул руку в салон “уазика” и достал трофейную двустволку. Проверив наличие патронов, он утвердительно кивнул и предложил: – Пусть поближе подойдут... Тогда мы их... Облокотившись на капот машины мы поджидали группу мертвяков, которые брели-ковыляли к нам. Мне показалось, я даже слышал сипение, которое раздавалось из их мертвых глоток. Мертвяки таки решились зайти в воду и побрели по мелководью к нам, срезая дугу берега. У меня аж мурашки по коже пробежали, когда я представил температуру воды. Всего зомбей было четыре, и когда у переднего из них просто-напросто расхерачилась башка от выстрела дуплетом, который раздался над самым моим ухом, я аж подпрыгнул на месте и заорал: – Ты что, дебил?!! Леха довольно оскалился и переломил стволы, чтобы достать пустые гильзы. Я выматерился, упер раму приклада в плечо, прицелился и со второй попытки таки попал в голову и свалил самого толстого парня в дутой куртке. Он грянулся в воду, всплыл и лег в дрейф вдоль берега. – А что, если... – пробормотал Леха и пальнул в грудь одному из двух оставшихся мертвяков. Мертвяка отбросило назад, он даже упал, но потом поднялся и зашагал к нам, протянув руки и сипя. Кровь из чудовищной раны в грудной клетке почему-то не лилась. Я матюгнулся, осознав, что зомби подошли уже слишком близко: до нас оставалось шагов пятнадцать. Леха прицелился и выстрелил недобитому мертвяку в левое колено. Нога зомби подкосилась, и он рухнул в воду, однако не остановился и пополз к нам, отталкиваясь ногой и загребая руками. – Какого хрена ты творишь?! – взбесился я, и застрелил обоих мертвецов довольно точными выстрелами. Одному снесло верхнюю часть черепа, второму, ползучему, попало в лицо. – Я ставил научный эксперимент! – заявил Леха. – И как оно, гипотеза подтвердилась? – я отсоединил магазин от автомата, зачем-то посмотрел на масляный блеск желтых патронов. – Их можно убить только в голову, и боли они не чувствуют. – Ну, охренеть теперь! – сказал я, щелкнул магазином и передернул затвор. Леха ухмыльнулся и полувопросительно-полуутвердительно проговорил: – Ну что, поехали?! – Поехали... Куда поехали-то? – К тебе. Мне батя сказал, у них там все нормально, менты что-то вроде добровольной народной дружины для отстрела этих... зомби в общем... организовали. Из бывших силовиков, охотников, ну, в общем, из тех, кто знает с какой стороны за оружие браться. Короче, взяли ситуацию под контроль, постреляли с утра малость. У нас ведь глушь, городок маленький... Ну ты понял. В общем, посоветовал нам не разделяться и выбираться из города. А потом уже будем думать, как мне домой попасть. Я, честно говоря, обрадовался до усрачки! Просто представить себе боялся, как я, не умея толком машину водить, буду добираться с Молотова к себе. Я так и сказал: – Чувак, я охренительно рад это слышать! – Поехали, чучело. Нам ведь на Лунную надо? Лунная – это выезд из областного центра на автостраду, по которой запросто можно добраться до моего родного Берегового. Береговой – это город тысяч на 60, живу я там, в диких трущобах частного сектора. В общем, я кивнул. Леха выматерился коротко, мысленно представляя себе маршрут через весь город, набитый зомби, паникующими гражданами и агрессивными силовиками, и мы влезли в инкассаторский “уазик”. Леха уверенно вел машину мимо многоэтажек, по всей видимости, мечтая добраться до автозаправки. Мелькающие за окном картины напоминали фильм ужасов: бредущие силуэты живых мертвецов... окровавленные лица, жрущие что-то бесформенное и красное прямо на тротуаре... бегущие прямо по проезжей части парень и девушка, оба с рюкзаками, в руках у парня – кусок арматуры, заляпанный алым и желтым... – Заткнись уже!!! – рявкнул Леха, и только тут я понял, что бормочу себе под нос “твою мать, твою мать, твою мать...”. Я заткнулся, и скоро мы выехали к виднеющейся за поворотом заправке. – Что будем делать? – спросил я. – Светить машину не стоит, не очень-то мы похожи на инкассаторов. – Млять... – глубокомысленно изрек Леха. Я лихорадочно прокручивал в голове варианты развития событий, и, наконец, выдал что-то дельное: – Бронежилеты надеваем под одежду, чтобы не было видно. Ты берешь “макаров”, тоже прячешь его. Эти зомби – они медленные, чуть что – сбежим или отобьемся, этого должно хватить, – я ткнул пальцем в топор и биту. – А если лихие люди наедут – тогда уже достанешь ПМ и мы сваливаем как можно быстрее. – А бензин? – спросил Леха, и сам же ответил: – Там должны быть канистры. Должны же продаваться пустые канистры? – Да-да, я видел такие металлические хреновины литров на 15-20, там солярку, бензин можно хранить. Стоит тысяч 200, ну сейчас не до того, чтоб деньги считать. – Короче, покупаем канистру, заливаем в нее бензин, даем на лапу администраторше, чтоб не доколупывалась, что сливаем в тару и... – И сваливаем к машине, которую мы поставим вот здесь, – я ткнул пальцами в какие-то заросли кустарника вдоль обочины. Леха кивнул и резко вывернул руль, так что я долбанулся о панель головой. – Аккуратнее, кретин! – возопил я, и потер лоб. Эта сволочь ничего не ответил, только дал по тормозам, и на сей раз я долбанулся затылком. – Уууу, ссука! Я, млять, добью тебя, если тебя укусят, даже не сомневайся! – Это взаимно, чувак, это взаимно... Погнали! Мы спрятали автомат и ружье под заднее сиденье и прикрыли это дело сумкой, помогли застегнуть друг другу бронежилеты и, хлопнув дверями, выбрались наружу. Леха тщательно проверил, чтобы все двери были закрыты, сунул ключи в карман, и мы трусцой рванули к заправке. Нашим взглядам предстала картина поистине эпичная: две патрульные машины милиции перегородили въезд и выезд на заправку, бойцы внутренних войск в полной боевой выкладке контролировали выдачу топлива целой очереди машин, которая выстроилась вдоль обочины. – Твою мать... – сказал Леха. – Ну, пошли глянем че как. Может все-таки удастся разжиться горючкой... Я с сомнением покачал головой, и мы двинули к ближайшей сине-белой машине с мигалками. Заметивший нас боец вскинул автомат, мы тут же остановились. Он заметил биту и топор, опустил “калашников”, одобрительно кивнул и махнул рукой. Мол, проходите. Мы приблизились, и немолодой уже капитан милиции, который был здесь за старшего, спросил: – Что у вам там? – Нам бы того, бензина девяносто второго... – А машина где? – Там... – неопределенно махнул рукой Леха. Капитан скорчил какую-то непонятную гримасу, а потом сказал: – Пятнадцать литров в одни руки. Тара есть? – Не-а... – мы даже виноватыми себя почувствовали. – Ну, олухи... Метлицкий! Дай пацанам канистры, и бегом обратно. Боец по фамилии Метлицкий отвел нас в здание заправки, ткнул пальцем в металлические зеленые канистры, стоящие в ряд на полке. Мы полезли в карманы за деньгами, но рядовой поморщился и сказал: – Кому они теперь надо, бумажки эти? Всем ведь ясно, что всё пошло в задницу. Берите две и бегом наружу. Мы схватили по канистре каждый и рванули на улицу. Остановил нас грохот автоматных очередей и смачный мат капитана. Леха спрятался за колонну, которая поддерживала крышу заправки, я укрылся за мусорным баком. К заправке перла толпа зомбаков, привлеченная скоплением людей и машин. Бойцы щедро поливали их из автоматов, но эффекта было мало. Автомобили пытались убраться подальше из ставшего опасным места, сигналили, выруливали на дорогу, увеличивая общий хаос. Леха вдруг высунулся из-за колонны и заорал: – В голову их мочите, в голову! Капитан как-то испуганно обернулся, потом снова прицелился из своего табельного “макарова” и стал точными выстрелами валить зомбей одного за другим. Бойцы врубили, в чем дело, и выстрели стали реже и точнее. – Жека, они че, реально не в курсе, что в голову мочить нужно?! – прокричал Леха. Дикий крик не дал мне ответить. До кого-то явно добрались... Я вертел головой во все стороны, и тут заметил брошенную кем-то белую пластиковую канистру. Стояла она как раз у колонки с надписью АИ-92, и была наполовину пустой. Или наполовину полной, с какой стороны на это посмотреть. – Чувак, прикрой меня! – крикнул я и взглядом показал на канистру. Леха кивнул и достал из-за пояса ПМ. Я бросил ненужную металлическую тару и в два прыжка оказался рядом с белой канистрой. – Мляяяя.... – ко мне тянула обкусанные руки тетка в бигудях!!! Два выстрела слились в один, я краем взгляда заметил рядового Метлицкого, уже выбирающего очередную цель, и Леху с пистолетом в руках, закусившего нижнюю губу. Тетка свалилась на землю. Я переложил биту в левую руку, схватил неожиданно тяжелую канистру (литров 15 наверное!) в правую... – Сваливаем, сваливаем, сваливаем!!! Топоча ботинками по асфальту, мы рванули прочь от автозаправки. Несколько зомбяков попытались преградить нам дорогу, но мы просто обогнули их по широкой дуге и нырнули в кусты, где должен был стоять “уаз”. Машина была на месте. Только кроме нее на том же месте топталась парочка мертвецов. – Да что за хрень! – Леха перехватил топор обеими руками. – Не хрень, а город на 570 тысяч душ. Мертвых душ, млять, – глубокомысленно изрек я, поставил канистру на землю, перебросил биту из руки в руку и мы с Лехой стали обходить машину с двух сторон. – Только не... – начал он, но было уже поздно. Я, хорошенько размахнувшись, припечатал в висок ближнего мертвеца – какого-то хипстера в клетчатой рубашке. Он рухнул прямо на борт машины, заляпав кровищей надпись “ИНКАССАЦИЯ”. Сам Леха ударил топором сверху вниз, размозжив мертвецу голову. Я только и увидел, что взметнувшийся над крышей машины топор. Потом я заливал в бак бензин, а Леха смотрел по сторонам, чтобы никто к нам не подобрался. В таких моделях УАЗа вроде как два бака сразу, 15 литров ушли как в бездонную бочку... – Итого у нас литров двадцать. До Берегового хватит с головой, а там разберемся по ходу дела, – сказал я. – Ну, будем надеяться, что нам не придется нарезать круги по городу... Сейчас ведь на дорогах черти что твориться, а? – парировал Леха. – Не трынди, а то накаркаешь... Мы влезли в машину, достали спрятанное оружие. Леха повернул ключ в замке, я положил автомат на колени и, вырулив на дорогу, наш “уазик”, порыкивая мотором, умчал нас подальше от заправки, на которой менты достреливали последних зомби. Работают всё-таки! Вокруг озер на Молотове было относительно мало мертвецов, да и автомобильные заторы пока не встречались. Наш маршрут вынуждал нас ехать в сторону центра, а там и машин, и людей будет явно больше, так что оба мы серьезно нервничали. – Что будем делать, если нас менты остановят? – спросил Леха. – Скажем все как есть. – Так они тебе и поверят... – недоверчиво пробормотал он. Мы проехали мимо универсама “Смоленский”, завернули к Болотному рынку и по широкой четырехполосной дороге покатили в сторону центра. Приходилось объезжать ставшие машины, иногда Леха сворачивал с дороги и гнал по тротуару, не обращая внимания на попадающихся на пути мертвяков. – Не сбей кого-нибудь нормального! – сказал я, а Леха только поморщился. Вдруг я заметил кое-что на другой стороне дороги: – А ну-ка притормози! Там просто кипела жизнь! Огромный гипермаркет “Олни” стал центром бешеной активности. Какие-то люди выкатывали сквозь автоматические двери тележку за тележкой. Я заметил ментовский “автозак”, куда бойцы в серой форме патрульно-постовой службы грузили упаковки с питьевой водой и какими-то консервами. Четыре ППС-ника с автоматами стояли на крыше машины, высматривая зомби. Я видел, как целая семья с полными фирменных пакетов руками загружалась в минивэн, и отец с монтировкой в руках поторапливал свою благоверную. Как четыре парня, не обращая внимания на милицию, запросто выбили стекло какого-то седана, один стал копошиться под приборной панелью, а остальные загружали багажник чем-то из тележек для покупок. Гипермаркет растаскивали подчистую... – Насмотрелся? – спросил Леха. – Может заедем, затаримся чем-нибудь полезным? – На этой машине? Не-не-не... Лучше куда-нибудь, где потише. Ты смотри по сторонам, может магазинчик какой или ларек еще нетронутый... – Понял. “Олни” остался позади, и я почти расслабился, как вдруг Леха резко дал по тормозам, ругнулся и показал рукой куда-то вглубь многоэтажек, стоявших квадратом. Я повернул голову и увидел детский садик, сорванные с петель ворота и что-то около трех десятков ходячих трупов, которые ломились в фанерные двери парадного входа. На втором этаже в окне была вывешена простыня, на которой крупными буквами при помощи рыжей краски для пола было написано: “ПОМОГИТЕ, ЗДЕСЬ ДЕТИ!” У меня заколотилось сердце, я, честно говоря, растерялся. Леха вцепился обеими руками в руль, а потом треснул ладонями по нему и спросил: – И че делать? Ментов звать? В этот момент дверь детского садика дала слабину, треснув в самой середине. – Вот же м-мать! – вырвалось у меня. – Погнали, погнали быстрее!!! Лехе объяснять дальше ничего не надо было. Он рванул прямо к детскому саду, а я приоткрыл дверь и выставил ствол АКСУ наружу. – Попробуем отвлечь на себя? – уточнил Леха, и я судорожно кивнул. Как только он дал по тормозам, заехав в проем между домами, я начал стрелять, стараясь попасть в тех зомби, которые были ближе к двери. В окне мелькнуло бледное лицо женщины в воспитательском халате, которая быстро скрылась где-то в глубине помещения. Я стал целиться точнее, и свалил нескольких выстрелами в голову, и тут случилось нечто логичное: кончились патроны. Леха хлопнув дверью, выскочил из машины, и я услышал, как бабахнуло два раза, и увидел рухнувшего зомби с раскуроченной рожей, и тут большая часть толпы повалила к нам. Леха завертел головой, оглядываясь, потом запрыгнул обратно в машину и сунул мне ружье: – Зарядить сможешь? – Разберемся... – я переломил ствол, выковырял гильзы, вставил в стволы два патрона с дробью. Леха дал газу и протаранил толпу бредущих на нас зомби. Сбил одного, второго... Машина забуксовала, из-под колес брызнуло красным... Несколько мертвецов окружили машину, стали долбить ладонями в бронестекла. Это вам не “ауди”, тут стекло так просто не высадишь! – Хер вам, а не инкассаторский уазик! – злобно выкрикнул я, приоткрыл маленькую кругленькую бойницу в передней части окна, чуть-чуть высунул ствол ружья и пальнул в рожу небритого мужика бомжеватого вида. Лехе удалось наконец сдвинуть машину с места, нас сильно тряхнуло, так, что я случайно выстрелил еще раз, бестолково высадив второй заряд дроби в какого-то долговязого мертвяка. Леха, не разгоняясь, вел машину по кругу, отвлекая зомби от детского сада. Я прекрасно понимал, что набивать магазин от автомата патронами из сумки бессмысленно, я просто не успею это сделать. Поэтому я снова сунул два патрона в стволы ружья, приоткрыл дверь и, прицелившись так тщательно, как это позволяла моя скрюченная поза, выстрелил сначала один, а, промахнувшись, и второй раз. Леха притормозил, заметив, что зомби растянулись в цепочку и брели за нами. – Стрелять – никаких патронов не хватит, – сказал он, и вытянул из-под сиденья топор. Я вздохнул, глянул сначала на ружье. потом на биту, уже выщербленную о головы зомби, и грустно отложил двустволку в сторону. Хлопнула дверь, и Леха спрыгнул на землю. Топор в его крепких руках, привыкших тягать железо в качалке, выглядел весьма внушительно. “Надо бы и мне такую хреновину раздобыть...” – подумал я, вылез из машины и взмахнул битой. – Ну что, будем крушить черепа? – как-то оптимистично уточнил Леха, а я лишь покачал головой. Мне бы его оптимизм! Леха хекнул и сверху вниз рубанул ближайшего зомби. По голове не попал, но зато почти отрубил руку, она теперь болталась на тонком ошметке кожи. Меня чуть не вырвало, но я пересилил себя и ударом биты сбил однорукого мертвеца с ног. Леха выдал вечное “млять”, и добил его. Оставалось еще около дюжины... Главное – не останавливаться, не тормозить, не давать им подойти всем сразу... Если не удавалось размозжить голову одним ударом, то я сбивал мертвяка на землю и не давал подняться, а Леха парой ударов отрубал ему голову. Так мы завалили семерых или восьмерых, и в какой-то момент потеряли бдительность. Какая-то тварь схватила меня за щиколотку и я рухнул на асфальт, содрав кожу на руке и дико треснувшись головой. Не успел я и глазом моргнуть, как на меня навалился зомби в спецовке дорожного рабочего, я только и успел, что выставить перед собой на вытянутых руках биту, держа ее за оба конца, в которую он и вцепился зубами. За щиколотку меня продолжали тянуть, я скосил глаза и заорал от ужаса: меня за ботинок кусала пожилая, некогда респектабельная дама в деловом костюме! Пнув ее второй ногой, я боролся с рабочим, но толку было мало, я чувствовал, что вот-вот и я не смогу больше держать биту. Леху тоже здорово прижали. Его топор застрял в башке какого-то типа, и здоровенный толстяк без уха и с откушенными пальцами на левой руке схватил Леху за плечо и тянул на себя. – Ах ты ссука! – рявкнул Леха, вывернулся, вытянул из-за пояса пистолет... Ба-бах! В голове у толстяка образовалась дырка. Бах! Дорожный рабочий свалился на меня кулем, не проявляя никакой активности. Я вывернулся из-под него, пнул хорошенько тетку, вскочил на ноги и ударом, похожим на тот, которым пользуются игроки в гольф, раскроил битой ей череп. Громко хрустнуло, и у меня в руках остался только ручка. Бита раскололась на несколько частей. – Говнище китайское, – изрек я. Зомби почти не осталось, только брел к нам какой-то сутулый парень в идиотской шапке с помпончиком. Еще раз бахнуло, и парень свалился на землю. – Короче, Жека, без огнестрела нехрен ловить с этими зомби. Или нужно что-то вроде доспехов... – подвел итог Леха. – Да уж, млять, ты просто гребаный капитан Очевидность, – огрызнулся я. – Заткнись и пошли деток спасать, чучело. Ты бы сейчас себя видел, – ухмыльнулся Леха. Я отер лицо и глянул на ладонь: она вся была красной. Дерьмо собачье! – Это я вот с этим деток спасать буду? – я повертел в руках обломок биты. – Найди что-нибудь, блин! Мне тебя что, учить? Бормоча матерные слова, я огляделся и увидел, что на территории сада были посажены деревца, вокруг которых была сооружена своеобразная ограда: железные штыри, перемотанные сигнальной красно-белой лентой. – Прикрой-ка меня... – бросил я Лехе, и, перемахнув ограду, оказался у одного из таких деревьев. Хорошенько расшатав и освободив от сигналки, я извлек на свет Божий отличный штырь, чуть длиннее метра и диаметром с большой палец. – Во! – сказал я, и махнул штырем над головой так, что загудел воздух. – Гут! – кивнул Леха. Я посмотрел на окна детского сада, на простыню с надписью “ПОМОГИТЕ, ЗДЕСЬ ДЕТИ!” и крикнул: – Эй, там! Не высовывайтесь, мы идем! В окне снова мелькнула женщина в воспитательском халате, она махала руками, а потом открыла форточку и крикнула: – Они в двери ломятся! Мы заперлись в музыкальном зале, здесь тридцать два ребенка! Скорее, ребята, скорее! На втором этаже! Мы ломанулись по крыльцу в выбитые двери парадного, я пинком отбросил стоявшего спиной зомби, обрушил на его голову железный штырь и кинулся к лестнице. Сзади топал Леха, громко сопя. На лестничной площадке, перед обычными застекленными дверями находились четыре зомби. Они стучали в стекло и гнусно сипели. – Па-аберегись! – крикнул я и дернул парня в кофте за капюшон. Он слетел по лестнице прямо под ноги Лехе, который от души прыгнул ему на лицо всем своим центнером веса. Я взял штырь обеими руками, как копье, и ткнул изо всех сил в глаз мертвецу, который начал оборачиваться. Резко выдернул и позволил ему рухнуть под ноги. В этот момент на лестничную площадку поднялся Леха и мы вдвоем разделались с оставшимися мертвецами. – Открывайте, это мы! – сказали мы. Дверь открыла та самая воспитательница в халате, и мы ввалились внутрь. Дети жались к соседней стене, там, на полу, был расстелен большой ковер и вокруг него стояли стульчики. Воспитательница смотрела на нас во все глаза, а потом сказал: – Там, в подсобке... – Что? – Наш музыкальный руководитель, Ирина Александровна... Она... – Млять... – выдал Леха и тут же прикрыл рот, вспомнив, что рядом дети. Я подошел к двери подсобки и прислушался. Оттуда слышалось то самое сипение, которое стопроцентно гарантировало присутствие зомби. – А что там? В подсобке этой? – Инструмент столяра нашего, всякий реквизит для утренников... – В общем, ничего срочного. Расскажите, как тут обстановка? Где остальные дети? Тут воспитательница расплакалась. А когда она, вытирая слезы, стала рассказывать , что весь садик с утра вышел на прогулку, а две группы (вот эти самые дети, которые сидели в зале) пошли на музыкальное занятие, когда все это началось... У меня внутри все похолодело. – Мы что-нибудь придумаем, мы вас не бросим... – говорил я, пытаясь успокоить бедную женщину. Потом мы с Лехой отошли в сторонку, посоветоваться. Первым, что он сказал, было: – Это ж дети! Их нельзя так кидать здесь! – Я и не собираюсь, придурок! Кто тебе сказал, что я собираюсь их тут оставить? – Ну, когда ты ее успокаивал, у тебя было такое лицо, какое бывает, когда ты заливаешь преподу на экзамене. Я-то тебя знаю, чучело! Рассказывай, что ты придумал. Я почесал затылок и сказал: – Нужно обыскать все здание, перебить тварей, или на крайняк запереть в помещениях. Потом хорошенько забаррикадировать двери и окна первого этажа, самим слезть из окон второго этажа. – И что, они все равно тут долго не просидят так! – А они и не будут. Мы ментам скажем, только найдем каких-нибудь адекватных. Деток ведь они так не оставят? – А если оставят? Если менты за ними не поедут? – Тогда найдем машину побольше... Ты сможешь микроавтобус вести? – Ну, хрен его знает... – Короче, ищем ментов, или военных, или еще кого, и едем с ними сюда. Чтобы убедиться, что все в порядке. А потом едем ко мне. Все так? – Яволь! – по-немецки согласился Леха. – Тогда пошли, разберемся с музыкальным руководителем. Мы изложили свой план воспитательнице, которую звали Валентина Ивановна, и она в целом согласилась. Только попросила помочь накормить детей. Столовая была на первом этаже, и туда мы решили направиться в первую очередь. С музыкальной руководительницей мы разделались быстро: я распахнул дверь, а Леха рубанул топором. Тщедушная бабулька развалилась чуть ли не пополам, заставив воспитательницу зажать рот руками и убежать к детям. Среди реквизита для утренников мы нашли здоровенное полотнище, и тут же решили, что в нем удобно будет таскать трупы. Кроме того, в инструментах столяра я приватизировал отличный гвоздодер, почти как в игре Half-Life, только черный. Он шикарно подходил для своей новой цели – разбивать головы. В общем, сначала мы таскали окончательно мертвых мертвецов в одно из открытых помещений на первом этаже, потом обыскивали детский садик. Опишу лишь самый дикий момент, которые заставил волосы на моей голове шевелиться. ... Мы забрели в какой-то коридор , в конце которого была дверь с надписью “группа 11”. Леха осторожно приоткрыл дверь, а я заглянул внутрь и обомлел: дети! Те, которые пришли с прогулки. Мертвые дети с мертвыми глазами бродили там, и некоторые из них поворачивались к нам и сипели, протягивая руки!... Эту дверь мы забили гвоздями, приколотили сверху пару досок и написали той самой рыжей половой краской: “НЕ ВХОДИТЬ!” У меня руки колотились, и я не попадал по гвоздям молотком, когда прибивал доски. А Леха спросил: – А если бы кто-нибудь из них на нас кинулся? – Ну тебя на хрен, даже думать об этом не хочу! В общем, с этим мы закончили. Потом мы нашли столовую, выманили оттуда толстую повариху с окровавленным лицом и я проломил ей голову гвоздодером. Мы отволокли ее в то помещение, где сложили все трупы, и которое раньше было кабинетом методиста. Хозяйка кабинета лежала тут же, в одном ряду с остальными. Когда мы отмыли с рук и лиц кровищу и решили дать детям покушать, было уже далеко за полдень. И жрать хотелось зверски. В столовой обнаружился творог, предназначенный для приготовления запеканки на завтрак. Ну, запеканку мы делать не стали, а выложили в большую эмалированную кастрюлю, туда же высыпали грамм семьсот изюма, почти килограмм сахара... В общем – обед называется мечта бодибилдера. А если к этому прибавить печенье, найденное нами на кухне и нормальный такой чаек в стеклянных стаканах ( я думал, вообще таких не осталось), то получалась и вовсе благодать Божия. Дети накинулись на творожок, и такого аппетита, я уверен, у них раньше не было. Леха держал в руках тарелку с огромной горой творожка, в котором торчали печеньки, ел и приговаривал: – В твороге много протеина и кальция. Кушайте, дети, и вырастите большими и сильными. Какая-то девочка спросила: – А у вас такие толстые руки потому, что вы творожок ели? А Леха сказал: – Они не толстые, они накачанные. Да, без творожка не было бы у меня таких рук. Валентина Ивановна была нам неимоверно благодарна, и все говорила о том, что она и представить себе не может, что бы она без нас делала. Перед уходом мы заперли все двери и постарались подтащить к ним что-нибудь потяжелее. Все помещения, у которых окна выходили на улицу, мы заперли, оставив открытыми только туалеты на втором этаже. В общем, мы сделали все, что могли. Нужно было ехать. Мы привязали к батарее какую-то бельевую веревку и спустились вниз. При этом сначала Леха прикрывал меня из “макарова”, стоя в окне, а когда спускался он, я стоял внизу наготове с гвоздодером.