Блуждающий по улице взгляд зацепился за цветастую вывеску, украшенную изображением спелых круглобоких фруктов, над которыми красуется гордое: Трактир «Белая Слива». Высоченный забор из дубовых досок, крепкие ворота по дневному времени распахнуты настежь. Внутри виднеется богатое подворье – ладная и крепкая конюшня, несколько нарядных домиков жмутся вокруг внушительного здания под черепичной крышей. Из труб в безоблачное небо уплывает дымок – на кухне вовсю готовят обед для постояльцев.

Рука сама собой направила Хитреца в сторону ворот, на лице появилась довольная и чуть мечтательная улыбка. Пару недель назад отчий дом казался ему нерушимой клеткой, прутья которой – словно незыблемая скала. Сколько ни бейся, все без толку. И вот – пожалуйста, сбылась мечта. Ни кола, ни двора, ни один угол он не может назвать своим, а одни лишь трактиры да пыль дорог смотрят из грядущего.

Кому-то такая жизнь может показаться сущим проклятьем. Но Рино, видит Небо, счастлив такой судьбе.

Конюхи, получив несколько медяков, охотно помогли распрячь Хитреца. Конь, в отличие от хозяина, к дальним дорогам совершенно не рвется. Мягкие лошадиные губы потянулись к щедро насыпанному овсу – и гори они огнем, любые путешествия. Потрепав друга по гнедому боку, Рино отправился в центральный домик.

Трактир встретил запахом свежего хлеба и нарядными алыми скатертями. Чистота, уют и благоустроенность, недвусмысленно намекающие на высокий статус заведения. И цены здесь, наверное, соответствующие…

– Милости просим. Чего изволите? – Пухлый хозяин за нарядной барной стойкой смотрит приветливо, но цепкий взгляд пробежался по гостю, просчитывая на предмет платежеспособности.

– Комнату на три дня. Здравствуйте. – Вежливо откликнулся Рино.

– Место на конюшне? – Уточнил толстячок, раскрыв здоровенную книгу. Страницы из тонковыделанного пергамента покрыты ровными рядами записей и цифр. Каждая буковка выведена с каллиграфическим изяществом.

Хозяин дождался кивка и, вооружившись чернильницей и гусиным пером, озвучил:

– Пять намий. Еда для вас и коня также входят в эту плату. В комнату или здесь – по вашему желанию.

– Пять намий?! – Не удержался Рино от ошарашенного возгласа. Он, конечно, ожидал, что цены в Ниланте кусаются, но пять растреклятых серебряных монет за комнату на три ночи?!

– Юный господин, комфорт, вкусная еда и чистые простыни в моем заведении возникают не из воздуха, – вежливо откликнулся трактирщик, наградив потенциального постояльца строгим взглядом. – Милада свидетельница – это вполне справедливая цена. И не такая уж высокая… Для Ниланты.

Богиня плодородия и процветания тут как тут – одобрительно смотрит из угла. Искусно вырезанная из дерева статуэтка ладной девушки, перед которой на жертвеннике разложены свежие цветы. Похоже, местный хозяин из набожных. Или просто откупается от улыбчивой богини, чтобы не удавила за чрезмерную алчность.

– Ладно, договорились. – Благообразный толстячок вряд ли согласится торговаться. И, в конце концов, деньги – дело наживное. Как-нибудь, да образуются, легкомысленно подумал Рино.

Хозяин с довольным видом принял звонкие монеты, ссыпал их в ящик где-то под барной стойкой.

– Сена! Эй, Сена! – на крик появилась миловидная девушка в белоснежном фартуке. – Отведи гостя в седьмую комнату. И распорядись, чтобы ему приготовили обед.

Служанка приветствовала гостя глубоким поклоном. Ну и нравы тут – не хуже, чем в Замке Ясеня…

Если бы пару месяцев назад ему сказали, что вкусный обед и баня – вполне достаточный повод для счастья, он бы, пожалуй, не понял, о чем речь. Но сейчас, избавившийся от дорожной грязи, в чистой одежде и с приятной тяжестью в животе, юноша почувствовал себя на вершине блаженства.

Какое-то время он провел, бесцельно валяясь на кровати. Из-за прикрытых тяжелыми шторами окон доносится едва различимый городской шум. Никогда раньше Рино не оказывался в одиночестве так далеко от дома. Тем более – в столь огромном городе. Только сейчас он сообразил, что теперь в его распоряжении – три совершенно свободных дня. Ни бесконечной дорожной пыли, ни еще более бесконечной тряски в седле, от которой даже привычное к верховой езде тело к вечеру кажется набитым соломой мешком.

Ну, хорошо, мелькнула в голове совсем уж паническая мысль. Три дня – это всего лишь три дня. Рано или поздно они закончатся, и его путь на восток возобновится. Но что потом? Однажды он въедет в распахнутые ворота Города Ключей, за которым раскинулся Великий Восточный Предел, закрытый для человеческого рода. Но ведь и там будет все то же самое – абсолютная пустота в голове и отсутствие планов и идей. От этого не убежишь и не спрячешься, как от охотников шаккура! На какое-то мгновение он показался себе настолько крохотным и беззащитным посреди огромного и равнодушного мира, что в пору разреветься, словно ребенок над собственноручно разбитой игрушкой.

Реветь он, разумеется, не стал. Что толку переливать из пустого в порожнее? Вот как на горизонте покажется Город Ключей – там и будем думать, как отыскать свое место в мире, каким бы оно ни было. А пока что – нет никакого смысла торчать в уютной комнате. Это ведь первый раз, когда он оказался за пределами Ясеневого владения. Конечно, могучая крепость правит не одними лишь деревнями. Два города признали властителя Ясеневого Замка своим владыкой. Рино не раз бывал и в сонной, степенной Айхаке, и в более шумном и деловитом Кеосанте, но провинциальные городки останутся провинциальными городками, какие бы склоки высокородных семей ни бурлили под сводами особняков местной знати. Землями Востока правят пять Великих Городов, и Ниланта – крупнейший среди них. И первый, в который он сумел вырваться.

Не забыв запереть дверь, он спустился по устланной ковром лестнице. Какое-то время размышлял, отправиться на прогулку верхом или оставить Хитреца в конюшне. Четвероногий друг, непривычный к долгим переходам и путешествиям, вряд ли так уж рвется на улицу. Да и как поведет себя непривычный к толпе конь, оказавшись посреди городской толчеи? Лучше уж размять ноги, не опасаясь, что Хитрец выместит раздражение на некстати подвернувшемся под копыто олухе.

Улица встретила знакомым беспокойным гомоном. Раскаленный диск Колесницы Шого стоит в зените, медленно клонясь к закату. Несколько часов он бесцельно бродил по залитым солнечным светом улицам Ниланты, совершенно по-провинциальному глазея на широкие бульвары и неизменную толпу, вобравшую в себя людей тысячи племен и народов.

В центре города возвышается циклопический Храм Неба – колоссальная многоярусная башня, уходящая высоко в небеса. Круглый год к ней стекаются бесконечные паломники, жаждущие соприкоснуться одной из величайших святынь религии Небесного Свода.

Более пяти столетий назад ополоумевшие от запредельного могущества чародеи устроили жуткое побоище, стремясь утвердить власть над миром. Вскипали реки, рушились горы, исчезали в магическом пламени страны и народы – и тогда Шого, утомленный не смолкающими день и ночь молитвами, положил конец колдовским бесчинствам.

Бог-Солнце даровал человечеству три печати. Огромные каменные плиты, украшенные божественными знаками, накрыли Силорию незримым и необоримым куполом, лишившим колдунов могущества. Чародеи и маги стали жалкой тенью самих себя. Те, в чьей власти было сжечь дотла целый материк, отныне обречены влачить существование, полное ограничений, в тоскливых воспоминаниях о той силе, которой им не хватило мудрости распорядиться разумно. А чтобы чародеи, пусть и усмиренные силой божественных печатей, не забыли урока Бога-Солнце, Шого даровал своим служителям особую власть: его жрецы способны и вовсе лишать колдовство гибельной силы, без которой любой чародей становится беспомощнее самого обычного пастуха.

Рино не удержал ехидной ухмылки. Из трех печатей, хранящихся в величайших храмах Небесного Свода, нилантийская – не совсем настоящая. Легенды гласят, что первые две Шого изготовил сам, но процесс сотворения каменных скрижалей оказался труден даже для него. Богу-Солнце бы передохнуть, да взяться за дело с новыми силами, но тут в игру вступила Шерхея. Каждому ведомо: где Ночная Хозяйка приложит руку – быть беде. Но Шого, убаюканный показной покорностью супруги, доверил той изготовление третьей скрижали.