– Так это вы уничтожили талисман!? – Вскинулся Рино. Он до сего момента был убежден, что это мерзавка Исанта сумела дотянуться из отцовского замка. Сестрица-колдунья, жаждущая продемонстрировать отцу собственную полезность, оказалась проблемой куда более далекой и незначительной, чем Афрей. Многое встало на свои места. Треклятый антиец оказался колдуном, и куда более искусным, чем неумеха-сестрица.

– Разумеется, – кивнул Афрей. – Мы, несомненно, еще поговорим, против кого вы использовали этот талисман, хотя сейчас, уверяю, вы можете совершенно не опасаться любых преследователей. У меня будет немало вопросов, юноша. Сейчас же я вынужден вас покинуть. Думаю, головокружение и прочие неприятные ощущения вскоре вас оставят. Добрый совет: рассматривайте сложившуюся ситуацию не как неприятность, но как новые перспективы. Для наследника шаккура Ясеневого владения союз с таким могущественным государством как Антия открывает немало увлекательных возможностей.

– Я не наследую титул отца, – не слишком любезно буркнул Рино. Может быть, сейчас и стоило бы вести себя повежливее, но чувствовать себя жертвой похищения – мало приятного.

– Разумеется, – на сухощавом лице Афрея – снисходительная полуулыбка, словно он разговаривает с несмышленым ребенком, только вчера выучившим первые слова. – Но ведь очередь наследования может и измениться. В жизни случаются разные… нелепые случайности, верно?

От вкрадчивости в голосе старика Рино передернуло. Ну конечно, случайности. Что может быть случайнее эссенции аконита в кубке вина? Всего одна чаша – и изменения в очереди наследования не заставят себя ждать.

– Как бы то ни было, вам придется некоторое время пользоваться моим гостеприимством. Особняк в вашем распоряжении. Между прочим, завтра в поместье из Антии прибудет моя внучка. Не сочтите за навязчивость, но не затруднит ли вас составить ей компанию? Она красива и получила недурное образование. Общение с вами расширит ее познания о Великом Востоке. Алиша же, уверен, с радостью расскажет вам о деспотии.

Афрей медленно поднялся. Рино, чуть помедлив, тоже встал. Он опасался очередного приступа тошноты, но колдун не солгал – обессиливающая гадость отступила. Лучше не перечить лишний раз треклятому старику. Скандалами и воплями он сейчас точно ничего хорошего не добьется. Афрей ответил на короткий кивок снисходительной усмешкой.

– Увы, сейчас дела требуют моего отъезда. Я вернусь через три или четыре дня – и мы немедленно отправимся в деспотию. Уверяю вас, юноша, в столице вас ждет воистину царский прием. Если желаете, можете смело воспользоваться моей библиотекой. Распоряжайтесь слугами, как вам заблагорассудится. Равно как и служанками. – На худощавом лице старика мелькнула сальная улыбочка. – До встречи, юноша.

– Прощайте, сударь, – вежливо ответил Рино.

Когда за колдуном закрылась дверь, он молча опустился в кресло. Что ж, могло быть и хуже. Гораздо хуже. Его не заковали в цепи, меч и золото действительно остались при нем. Впереди – увлекательное путешествие в далекую и сказочную Антию, страну тайн, загадок и соблазнов.

Иными словами – у него есть ровно три дня до возвращения Афрея, и за это время нужно любым способом дать деру из тьмой драного поместья.

Афрей полагает, что щедрые посулы и угрозы сделали свое дело – тем лучше. Хотя, еще вероятнее, старик попросту не воспринимает его всерьез. Кто он для умудренного сановника? Малолетний шалопай, невесть как оказавшийся вдали от дома. Сейчас ему полагается пускать слюни от ожидания, что добрые антийцы отправят папашу на Небо, а его усадят править осиротевшим замком. А то и, позабыв про политические дрязги, спешить к прелестям доступных служанок.

Вот только треклятый старик совсем забыл, что пленник – вовсе не сдуревшая от доступных красоток бестолочь. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы оценить политический расклад. Как только он окажется в Антии, его судьба – превратиться в послушную марионетку, разевающую рот ровно тогда, когда прикажут сановники деспота. С ним будут возиться, словно с величайшей драгоценностью, обкладывать дорогими дарами и наложницами, всячески подчеркивать высокий и благородный статус. Наследник шаккура! Когда вы изволите триумфально воссесть на принадлежащем вам троне, о высочайший? Ваш царственный брат Деспот Антийский шлет вам пожелания всего наилучшего, о высочайший! И прочая тому подобная гадость. Удел Рино – превратиться в угрозу для отцовской власти. Угрозу достаточную, чтобы тот стал чуть более сговорчивым по ряду вопросов – в обмен на прекращение дурной трагикомедии. И, как только антийский деспот и шаккур найдут общий язык, игра в «высочайшего» будет закончена. Пленника завернут в первый попавшийся ковер и отправят в Замок Ясеня.

Рино передернуло, когда он представил, как гвардейцы втаскивают его в знакомый зал. Отец восседает на троне, свитские обмениваются многозначительными шепотками, на лице братца Йорги – паскудная ухмылка. Он тот еще отморозок, братец Йорги, настоящий садист и…

Одним словом, встречаться с семьей, да еще в столь теплой обстановке, ни малейшего желания.

Афрей и впрямь уехал. Рино некоторое время смотрел в окно, как величавый старец медленно забирается в золоченую карету. Вокруг суетятся слуги, загружая багаж в несколько повозок. Неподалеку гарцуют всадники в черных доспехах, с островерхих шлемов на лица ниспадают алые шелковые шарфы. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два. Интересно только, какова судьба зеленоглазой чародейки?

Наконец, окруженная свитой и охранниками карета миновала ажурные ворота. Кованые створки бесшумно повернулись, отрезав путь на свободу, по обе стороны встали роскошно облаченные стражи. Какое-то время Рино всерьез прикидывал, не выпрыгнуть ли в одно из огромных окон. Вот только мимо стражников не прорваться, а ворота – единственный выход: слишком уж высока кованая ограда. Не выберешься.

Какое-то время он сидел на подоконнике, бессмысленный взгляд устремлен во двор. Рино так и не понял, сколько времени он провел за этим малосодержательным занятием. Просто в определенный момент он осознал себя вытаращившимся рыбьим взглядом на ворота. Встряхнул головой, сбрасывая остатки наведенного колдовством ступора.

Пару раз обвел взглядом роскошно обставленную комнату, и как раз собирался выйти не то на прогулку, не то на разведку, когда в дверь осторожно постучали.

– Не заперто! – Не слишком дружелюбно буркнул Рино. Наверное, зря. Лучше изображать из себя послушного и радующегося жизни болванчика.

Шелест открывающейся двери возвестил появление очередного антийца. Алый халат обильно украшен серебряным шитьем, короткая бородка умащена маслами до такой степени, что торчит, подобно копейному навершию. Перед вырядившимся, словно павлин, гостем плывет удушающий аромат благовоний.

– Благословенные да будут добры к тебе, о высочайший. – Антиец расплылся в подобострастной улыбке. Похоже, Афрей изрядно запудрил своим лакеям голову на предмет статуса почетного пленника. – Я Изгил, распорядитель этого дома.

– Здравствуй, Изгил. – вежливо отозвался Рино, твердо решив, что оскорбленную невинность он сможет разыграть чуть позже. – Что тебе угодно?

– Я всего лишь счастлив сообщить, о высочайший, что дом всецело в твоем распоряжении, – пропел антиец сочащимся медом голосом. – Каждый из слуг сочтет за великую радость исполнить любое твое повеление.

– Любое? – Не удержался от иронии Рино. Слуги – они везде слуги, но антийский этикет требует демонстрировать вышестоящим совершенно заоблачные уровни подхалимажа.

Изгил от невинного вопроса превратился в аллегорию уныния.

– Прости, о высочайший, – покаянно пробубнил он, опустив очи долу. – Хозяин Афрей сообщил мне, что для тебя закрыты двери его кабинета и ворота, что ведут за пределы поместья. И, разумеется, стражи у двери в подземелье также получили самые строгие запреты…

– А что такого в этом подземелье? – Немедленно спросил Рино.