Саша обнял меня за плечи, опустил свою голову в мои волосы, и снова поцеловал в макушку. У меня побежали мурашки по спине.

– Спокойной ночи, тезка, – он аккуратно поднял мою голову за подбородок и улыбнулся.

– Спокойной ночи.

Весь следующий день до обеда я жила ожиданием встречи. Саша заставил меня переосмыслить мою жизнь всего после двух дней знакомства.

Кто я такая? Что я делаю? И, главное – счастлива ли я? Что я лично сделала для того, чтобы быть счастливой? Ответы на эти вопросы мне предстояло найти в ближайшее время, словно познакомиться с самой собой. Было и страшно, и интересно одновременно. Ведь совершенно не понятно, кто мог скрываться под маской спокойствия и предсказуемости теперь, когда я узнала, что можно жить иначе. Как странно, что раньше мне это не приходило в голову! Я жила как будто понарошку. Только и делала, что лила бесконечные слезы и мечтала, чтобы какой-то совершенно не достойный человек снова стал вытирать об меня ноги.

Мне, как никогда, хотелось жить, любить и чувствовать. Больше не забивать голову страхами, что что-то может пойти не так. Пусть. Ведь главное то, что сейчас. Если постоянно бояться будущего, настоящее пройдет мимо.

Саша позвонил в начале третьего, когда мы с главврачом планировали работу на завтрашний день. Спустя пятнадцать минут я вышла из клиники и на противоположной стороне дороги увидела знакомый «лансер». Саша сидел за рулем, машина моргала «аварийкой». Я остановилась на крыльце на несколько мгновений и вгляделась в его профиль – строгий, серьезный. Безумно красивый.

– Привет, тезка! – уже традиционно поздоровалась я, садясь на переднее пассажирское сиденье.

– Как дела?

– Все отлично, завтра последняя встреча, – бодро сказала я.

Саша криво ухмыльнулся и сказал, нахмурив лоб:

– И у меня впереди три рабочих дня.

Завтра мы почти не увидимся, и мне совсем скоро нужно уезжать. Об этом мы еще не говорили. Как всегда боясь пауз, неожиданно для себя я сказала:

– Приезжай в Новороссийск. Я, конечно, не могу гарантировать тебе такие интересные прогулки, но все же.

Саша довольно улыбнулся. Кажется, он ждал именно этого.

– Ловлю на слове, – уже веселее ответил он.

Мы ехали мимо каких-то портовых окраин и лодочных станций. Петляя по дороге вдоль бетонного забора, мы оказались на самом берегу Севастопольской бухты, я услышала шум моря.

– Как я и обещал, нас ждет Южный мол. Отличная погода, ветра почти нет, так что прогулка обещает быть приятной, – улыбнулся он, а потом добавил, – но во время шторма тут еще круче.

Мы шли по высокому парапету, который защищал бухту от волн. С другой стороны мола, у его основания, ближе к выходу из бухты, лежали нереального размера тетраподы. Мы прошли мимо огромной бетонной чашки – основания маяка, которого почему-то не было. Внизу на камнях сидели рыбаки.

– Вон там, – Саша указал рукой в сторону, – разводят мидий. В советское время, когда мол еще не построили, на этом месте были боновые заграждения, с железной сеткой до самого дна, чтобы ни одна вражеская рожа не попала в наш город, – рассказывал Саша. – Потом где-то в середине семидесятых, начали строительство молов. Насыпали подушку из камней, укрепили тетраподами, уложили бетонные кубы, и закатали асфальтом. Вот тут глубина совсем небольшая, не более пяти метров, а на последней сотне уже в районе шестнадцати. Летом здесь купаются и загорают. Люди приходят поглазеть на закат, на салют в день Победы или проводить корабли, до которых можно дотронуться рукой. Рыбаки, кажется, сидят тут в любую погоду. Сейчас, говорят, что ведется разработка проекта большого ландшафтного парка, который будет тянуться от Артбухты до Карантинной. Это там, где Херсонес. Интересно будет посмотреть, что из этого выйдет.

Мы дошли до конца мола, и остановились напротив Константиновской батареи. Я стояла лицом к городу и рассматривала его домики, казавшиеся издалека крошечными.

– Знаешь, я люблю Новороссийск. Я там выросла, знаю каждый камень на пляже, но ни одно место никогда не впечатляло меня так, как Севастополь. Отсюда не хочется уезжать. Тут почему-то забываешь о нерешенных проблемах. Вообще становишься какой-то другой. В чем дело? – улыбнувшись, спросила я.

Саша тоже улыбнулся и ответил:

– Все просто. У нас заколдованный город. Каждый, кто сюда попадает, начинает его любить. Посуди сама, сколько раз его пытались захватить? Англичане с французами, немцы, майданутые бандеровцы. И ни у кого не вышло. Действительно уникальное место. Я рад, что тебе понравилось у нас.

Мы стояли на краю мола и смотрели на панораму Севастопольской бухты. Саша взял меня за руку и несколько минут мы просто молчали. С ним было спокойно и, кажется, впервые в жизни мне не захотелось заполнять паузу болтовней. Я думала о том, что скоро уеду, и неизвестно когда мы увидимся снова. Наверное, это сложно – поддерживать отношения на два города. Выдержим ли мы? Нужно ли это Саше? Он не отпускал меня – ни сейчас мою руку, ни меня саму с того дня, как мы впервые увиделись у Памятника затопленным кораблям. Мне очень хотелось верить, что ему это тоже нужно.

Солнце двигалось к закату, спеша погрузиться в воды Черного моря где-то там за краем суши. С севера узкой полосой потянулись облака. Небо из голубого превращалось в огненно-рыжее. Саша вдруг сделался задумчивым, а я ломала голову над причинами в перемене его настроения. Спрашивать не решалась. Глядя на закат, на удивительно красивое и спокойное море, я почувствовала, что Севастополь вместе с Сашей дали мне силы перевернуть страницу больного прошлого и начать жить с чистого листа.

– Сашка, – нарушила тишину я. – Спасибо тебе.

– За что?

– Вообще.

Больше не нужно было ничего добавлять. Я не хотела рассказывать о своих прошлых отношениях. Зачем? Он улыбнулся и обнял меня за плечи. Солнце проделало небольшой путь по небосклону и плавно скрылось, оставляя за собой яркий отблеск. Представление закончилось.

У меня оставался последний рабочий день в Севастополе, и уже завтра рано утром я должна была уезжать. Билет на автобус с отправлением в шесть тридцать утра. Если бы не совещание, я осталась бы в Севастополе на выходные и вернулась домой в ночь с воскресенья на понедельник.

После прогулки по Южному молу Саша предложил заехать к нему, но я струсила. Я была уверена, что если соглашусь, то уже не смогу противостоять самой себе и между нами обязательно что-нибудь случится. Какой смысл соглашаться на приглашение в гости, если ты не намерена в этот вечер заниматься сексом? С одной стороны я понимала, что мы взрослые люди и между нами действительно что-то есть. Но мне не хотелось вот так сразу переходить к сексу. Возможно, некоторую роль здесь сыграл длительный период моего вынужденного воздержания. После расставания с Димой мне вообще долгое время казалось, что я никого не смогу подпустить к себе настолько близко. Тень прошлого окончательно развеялась, а страх, к моему разочарованию, остался. Но еще больше я не хотела, чтобы Саша подумал обо мне плохо.

– Во сколько ты завтра ляжешь спать? – спросил он, когда мы подъехали к моему дому.

– Вряд ли рано.

– Если я заеду после работы в одиннадцать, не будешь удивлена? – улыбнувшись, спросил он.

– Буду, – рассмеялась я, – но буду удивлена приятно.

– Я хочу еще кое-что тебе показать, пока ты не уехала. Конечно, туда лучше днем, но можно и ночью. Только ты не выспишься перед дорогой.

– Не страшно, досплю в автобусе или дома. Приезжай обязательно.

Ночью я долго не могла уснуть. Из головы не шли картины нашего будущего, которые я рисовала в своем воображении. Сценарии были совершенно разными: от идиотского счастья до тотальной безысходности.

Мне представлялось, что мы будем ездить каждые выходные друг к другу. Я уже видела себя за рулем «тойоты», жавшей педаль газа в пол и летевшей на крыльях любви в Севастополь. Точно таким же видела Сашу – спешившего ко мне в Новороссийск на своем «лансере». Я познакомлю его с подругами, и наконец-то Лена больше не будет говорить, что я превратилась в старую зануду в свои двадцать четыре. Наконец-то я буду неприлично счастлива.