Я вошла в кабинет директора и села. Хоть бы предчувствие меня не обмануло, хоть бы командировка. Виктор Петрович кивнул и попросил подождать.

Пока он занят, я могу немного рассказать о себе, ведь обычно это делается в самом начале истории.

Что сказать? Я обычная. Без шуток. Самая-самая обыкновенная девушка, которых тысячи в моем городе, и не сосчитать, сколько во всей стране. У меня нет выдающихся талантов и способностей, хотя в школе я, например, неплохо танцевала. Сейчас от танцев осталась только осанка и любовь к марафонам в ночных клубах. О, нет, я не тусовщица. Я просто люблю танцевать. Мой рекорд – четыре часа на танцполе на шпильках без капли спиртного. Я плясала как заведенная, пытаясь изгнать из своей больной головы не менее больное прошлое. К утру прошлое осталось при мне, а вот туфли пришлось выбросить. Но об этом позже.

Моя внешность тоже максимально усреднена. Средний рост, средняя длина русых волос. К счастью, стройная фигура. В школе я считала себя серой мышью, что не могло не сказаться на моей самооценке. Мышь осталась при мне даже когда в университете я встречалась с самым классным парнем на курсе. Тогда мне казалось, что Дима – предел мечтаний каждой второй, да что там, первой девчонки. Он о себе был такого же мнения.

Вот тут я часто задаю себе вопрос: почему одни сразу самоопределяются как серые мыши или неудачники, а другие – как короли этой жизни? Самое смешное, что оба, завидев друг друга в толпе, сразу понимают, кто есть кто. Дима был прекрасным принцем на папином «лексусе», а я – невзрачной простолюдинкой, до которой он снизошел.

– Извини, Сашенька, нужно было срочно ответить на письмо, – сказал Виктор Петрович, отложив в сторону очки.

Расскажу позже. Кстати, Сашенька – это я. Очень приятно.

– Все в порядке, – ответила я.

– Как с отчетом за октябрь?

– Буквально пару штрихов и будет готово.

– Не сильно мы тратимся на рекламу? – спросил директор.

Я работаю пиар-менеджером в сети медицинских клиник «Вита». Занимаюсь планированием и оптимизацией бюджета на рекламные кампании.

– В пределах разумного, Виктор Петрович. Скоро сами убедитесь. Октябрь по показателям даже лучше сентября, – уверенно ответила я.

– Очень хорошо… – задумчиво произнес он. – Очень хорошо. Тогда заканчивай сегодня-завтра с отчетом, и готовься к командировке. Поедешь в Севастополь. Мне в последние месяцы не нравится, как они работают. То ли бюджет сливают, то ли еще что. В общем, поедешь и разберешься. Все как с Адлером в марте. В Севастополе-то была?

– Ни разу.

– Вот и посмотришь. Очень красивый город. На прогулки я тебе день разрешаю выделить. На набережную сходи обязательно и в Херсонес, поняла?

Я кивнула.

– Командировочные и все документы получишь в бухгалтерии.

– Спасибо, Виктор Петрович. Не подведу.

– Жду отчет, и в понедельник можешь выдвигаться. В пятницу у нас совещание, все филиалы будут на «скайпе». Надо будет и по севастопольскому все подготовить. Совещание в четыре, рассчитывай время, чтобы успеть.

– Хорошо.

– В общем-то, все. Можешь идти работать. На телефоне.

Я кивнула, пытаясь скрыть радость, и вышла из кабинета.

Как же я люблю свою работу! Еще больше я люблю путешествовать. Вот тут, пожалуй, самое время рассказать о себе подробнее.

Меня зовут Саша. Александра Крылова. Мне двадцать четыре. Два года назад я получила высшее образование в сфере рекламы и устроилась в головной офис сети медицинских клиник пиар-менеджером. За два года упорной работы я достигла неплохих результатов не только в трудовой книжке, но и в зарплате. Как оказалось, полное отсутствие личной жизни стремительно ускоряет карьерный рост. Из стажера я превратилась в главного пиар-менеджера с перспективой уже следующей весной стать руководителем рекламного отдела. Я счастливый человек, ведь я искренне люблю свою работу. А еще она дает мне возможность путешествовать.

Когда мне было пять, мои родители решили перебраться на юг. Они были молоды, и переезд из Мурманска в Новороссийск прошел быстро и незаметно. Вещи были собраны в рекордные сроки, квартира продана и через несколько дней пути мы оказались в теплом Новороссийске. Та дорога стала отправной точкой моей любви к путешествиям.

Пятилетняя девочка с глазами, полными восторга, два дня смотрела в окно поезда и видела, как сменяются пейзажи, как пролетают перроны неизвестных станций, и как бесконечно долго идут следом за поездом нити электрических проводов. Мы выходили на крупных станциях, покупали какие-то продукты у бабушек, кроссворды и журналы в дорогу. Я заглядывала в казавшуюся просто огромной дырку между поездом и перроном, и страшно боялась в нее провалиться. По пути менялось все: деревья, солнце, погода. До этого возраста я никогда не уезжала так далеко от Мурманска и даже понятия не имела о том, что где-то есть что-то еще.

Когда мы приехали в Новороссийск, родители купили небольшой домик в Мысхако1. Они устроили меня в сад, сами вышли на работу, и жизнь пошла привычным чередом. Скоро снежный Мурманск оказался полностью забыт. Моей новой родиной стал Новороссийск. Мой любимый город-Герой. Я думаю, родители не прогадали с выбором.

Но было одно «но». Переехав жить на юг, мама и папа четко уверились в том, что нам совершенно не нужно никуда ездить. Море – вот оно, из окна видно. Пешком можно дойти хоть в домашних тапочках. Что еще нужно для счастья? Мы никуда не выезжали. Все мои вылазки из города были совершены либо в рамках школьной учебы, либо уже в студенческом возрасте с друзьями.

Отсутствие перемещений в пространстве сильно меня тяготило. Я решила, во что бы то ни стало поскорее вырасти и купить себе машину, чтобы иметь возможность ездить куда и когда захочу, вне зависимости от чужих желаний, билетов, поездов и самолетов.

И вот я – владелица старой праворульной «тойоты» – выросла и могу путешествовать. Машина тоже была моей давней мечтой, которую я осуществила год назад. За этот год я уже успела много где побывать. Есть определенный кайф в том, чтобы приехать одной в незнакомый город и пройтись по его улицам, осознавая, что тебя там никто не знает. Такая игра в невидимку.

Я чистокровный интроверт, отягощенный многотонными любовными страданиями. Поездки стали для меня не только приятным досугом, но и способом сбежать от шумных дружеских встреч. Мои немногочисленные подруги со временем приняли эту странность и, наверное, чаще были рады моему отсутствию в компании. После расставания с Димой я бывала откровенно невыносима в своих страданиях.

Ну, а Дима был просто обалденным парнем. Сейчас я, конечно, уже так не считаю – у меня по нему все отболело. И отболело настолько хорошо, что вот уже три года я одинока.

Мы познакомились на первом курсе университета, сев за одну парту в сентябре. Тогда мне хотелось верить, что все это было не меньше, чем судьбой, волшебством и прочей романтической чушью. Между нами быстро завязались отношения. Он был классическим сыночком богатых родителей. Избалованный, эгоистичный и самоуверенный, но ничего на самом деле из себя не представляющий. Я, конечно же, видела его иначе: красивым, смелым, веселым, обаятельным и жутко сексуальным. Я влюбилась как последняя дура. Именно так я себя и вела все три с половиной года наших отношений. Как он вообще смог вытерпеть меня так долго?

Сначала все было красиво: цветы и поцелуи, прогулки под луной, обещания всегда быть вместе, общие планы и мечты. Мы ни дня не могли прожить друг без друга, всегда вместе – на занятиях и после – в яхт-клубе, на пляже, в кафе, в гостях. В общем, действительно везде. Нам не было скучно целый год, но потом начались проблемы. Я верила всему, что Дима говорил, а говорить он любил. Говорил всегда много, страстно. Даже когда факты кричали мне об обратном, я упорно твердила свое идиотское «Дима любит только меня». Дима любил и меня, и нашу одногруппницу Аню, и свою соседку Катю и, наверное, еще массу других девушек, о которых я даже не знала.