Ровно в одиннадцать вечера я вышла из дома. Сырой воздух обволакивал улицу. Тусклый свет фонаря слабо освещал серебристый «лансер», почти потерявшийся в тумане. Саша стоял рядом и, увидев меня, сказал:

– Сегодня не будет экскурсий. Я просто покажу тебе место, куда я иногда приезжаю один. Поехали?

Он был каким-то другим. Не было того парня-весельчака Сашки, который развлекал меня три дня подряд, не переставая удивлять своим остроумием и позитивом. Был просто Саша – без масок и лишних слов.

– Куда мы едем?

– Скоро увидишь.

Большую часть пути мы ехали молча. Дорога не была мне знакомой. Спустя десять минут Саша показал на какие-то дома и сказал, что он тут живет, на девятом этаже, и что с его балкона открывается потрясающий вид на море. Еще через пятнадцать минут мне стало казаться, что мы вот-вот выйдем из города, и это еще больше озадачило меня. Но совсем скоро справа показался большой район с новостройками. Когда мы проехали и его, Саша сказал, что вон там слева, находилась знаменитая 35-ая береговая батарея, которая до последнего держала оборону Севастополя и что теперь там большой музейный комплекс.

Мы все ехали и ехали прямо, пока снова куда-то не свернули. Дорога пошла мимо частных домов, их мы тоже миновали и, когда я окончательно запуталась, Саша сказал, что буквально в двух шагах от нас обрывистый берег и море. Дорога стала совсем узкой. Вокруг уже не было домов. Впереди я увидела вспышку, которую ни с чем не спутаешь.

– Маяк! – сказала я.

– Верно, – улыбнулся Саша. – На сам маяк не попасть, но можно его немного обойти. Это Херсонесский маяк. У него есть брат-близнец на Тарханкуте. Здесь закончилась оборона Севастополя в июле сорок второго.

Припарковав машину, мы вышли. Саша достал карманный фонарик.

– Символ энергоблокады, – улыбнулся он.

– Как вы ее пережили? – спросила я.

Саша пожал плечами.

– Нормально. Многим это даже пошло на пользу. Люди больше общались, помогали друг другу. Вообще держались как-то вместе. Работать тогда приходилось тоже больше. У нас в ресторане были генераторы, и мы были открыты. Сидеть по домам без света никто не хотел, и в ресторане всегда было полно народу, – с улыбкой рассказывал он. – Я тогда и сам дома почти не бывал, все время на работе. Интересное было время. Давай руку.

Он взял меня за руку, и мы пошли вперед. Вокруг стояла глубокая тишина, впереди слышался шум волн. Дорога была каменистой и уже совсем скоро мы подошли к берегу. Волны с шумом разбивались о камни. Небо и море были настолько темными, что вместе они сливались в единое пространство. Если бы Саша выключил фонарик, то и берег бы тоже слился с этими двумя стихиями. Только маяк глядел своим одиноким глазом в морскую даль.

– Иногда я приезжаю сюда, когда тут никого нет. Сажусь на камни, смотрю, как море превращается в небо, и думаю о том, какого черта происходит в моей жизни, – он говорил все это с изрядной долей самоиронии. – Почему все складывается именно так, на что я могу повлиять, на что нет. Ты знаешь, Саш, я привык четко ставить перед собой цели, привык сам выправлять курс своей жизни. Но иногда судьба подкидывает такие сюрпризы, с которыми ничего не поделаешь, остается только смириться. И это нереально сложно.

Он замолчал, будто вспомнил о чем-то очень болезненном и даже страшном, что было в его жизни. Я колебалась между желанием расспросить и просто выслушать. Если захочет – расскажет сам.

Саша еще какое-то время молчал, а потом сказал мягко:

– Иди ко мне.

В эту ночь мне снова открылся истинный Саша – не парень-весельчак, у которого все в жизни как с картинки: работа, внешность, хобби, а настоящий Саша – со своими противоречиями, сложностями и непрерывной работой над собой. Как и у меня дома, мы много говорили о каждом из нас и о нашей прежней жизни. Саша задавал массу вопросов и, отвечая на них, я видела себя его глазами. Он интерпретировал мои ответы совершенно не так, как привыкла делать это я. Теперь я казалась себе другим человеком: незнакомым, но интересным и самобытным. Когда на часах было уже почти три, я сказала:

– Скоро мой автобус.

– Я не хочу с тобой расставаться, – произнес Саша и обнял меня за плечи. Я уткнулась лицом в его грудь, пытаясь запомнить запах.

Мы договорились, что Саша приедет в Новороссийск при первой возможности, но пока он не знал, когда ему на работе смогут предоставить хотя бы три выходных подряд. Мои выходные были фиксированными – суббота и воскресенье. Я могла выезжать к нему в пятницу сразу после работы и уезжать обратно в воскресенье после обеда. Таким образом, у нас была возможность побыть вместе почти полтора дня, учитывая, что и у Саши в эти дни тоже будут выходные. Всего полтора дня в неделю вместе! Но я не была уверена, что смогу ездить в Севастополь так часто. А Саша не был уверен, что ему будут давать выходные по субботам и воскресеньями, ведь это самые загруженные дни в ресторане. Еще никто не отменял шторма, и закрытие паромной переправы иногда на несколько суток, особенно, сейчас, осенью и зимой. Все это было очень непросто.

Случайно встретившись на набережной Севастополя несколько дней назад, мы стали очень близки друг другу душевно. Когда-то я читала, что людям достаточно нескольких секунд, чтобы влюбиться. Это был наш случай. Мы не знали, как сложатся наши отношения дальше, и сложатся ли они вообще. Мы оба прекрасно понимали, что легко не будет. И если я, в силу незрелости души, еще могла бы пойти на попятную, то Саша четко знал, чего он хочет. Он хотел быть со мной. Саша привык бороться за то, что хотел получить, как бы тяжело ему это не давалось. Своим поведением и образом жизни он дал мне те необходимые душевные силы, чтобы и я тоже смогла бороться за наше будущее. Сейчас, стоя на самом краю Севастополя, я понимала, что он мне нужен, как никто другой. Как я вообще могла жить без него все эти годы? Всего за пару дней Саша неосознанно научил меня тому, чему я безуспешно пыталась научиться несколько последних лет.

Я смотрела в окно автобуса, который увозил меня все дальше от Саши. Мы провели эту длинную и одновременно короткую ночь вместе. После прогулки у маяка, мы поехали ко мне, я собирала вещи. А потом…

Потом между нами почти случилось то, что было так ожидаемо и логично. Мы целовались, как голодные школьники в порыве первой страсти. Саша безумно меня завел, но я так и не смогла разрешить себе заняться с ним сексом. Слишком быстро, слишком страшно. Это такие популярные выражения – «сносит крышу» или «сойти с ума от любви». Они всегда казались мне слишком напыщенными. Теперь я сама была на грани. Это была не просто влюбленность, а какая-то глубинная ментальная связь. Как будто я знала его всю жизнь и даже дольше. Он чувствовал меня, понимал с полуслова. Я точно так же чувствовала его.

Он проводил меня до автобуса и пообещал скоро приехать. Никто из нас не знал, когда именно наступит это «скоро». Когда автобус отъехал от станции, я продолжала смотреть на Сашу. Он смотрел мне вслед. Усталый, красивый, такой настоящий. Мой. Уверенный, знающий чего он хочет, смелый, честный. Я буквально задыхалась, когда думала о нем. Как так вышло, что я урвала у судьбы этот подарок? За какие заслуги?

Когда автовокзал остался за поворотом, я откинула спинку кресла в положение «лежа» и закрыла глаза. Я усмехнулась. По пути в Севастополь я грустила, что мне не о ком мечтать. Теперь мне даже не нужна была музыка.

Я в своей квартире, солнце еще не встало, но уже довольно светло. Я стою лицом к окну, Саша у меня за спиной. Он уверенно кладет свои теплые руки мне на талию и продвигается ими ниже. Я чувствую его глубокое дыхание шеей и плечами. Сейчас я повернусь и поцелую его, я больше не боюсь.

Я поворачиваюсь и вздрагиваю. Вместо Саши рядом со мной стоит Дима.