– Здесь Смерть себе воздвигла трон, здесь город, призрачный, как сон, – прошептал он, подкрадываясь к алтарю.

Черные туфли мягко ступали по красной дорожке, а зрачки расширились, наблюдая за желаемым объектом.

За самым сладким десертом, которым он сегодня вдоволь налакомится.

О чем она думает, когда тупит взор и перебирает скудные рюши на своём подоле? Хотелось влезть в голову, намотать на палец липкие, как мед мысли. В двадцать первом веке видеть женщин в средневековых нарядах завораживающее зрелище.

Канувшая в небыль эпоха, оставила только невзрачный отголосок. Истязания, пытки, конный галоп… Крепкая сбруя, преобразовалась в хлипкие хлысты и портупеи. А эти чокеры, на тонких женских шеях… В изменчивой человеческой натуре осталось желание кому-то принадлежать.

Так устроен мир – кто-то правит, а кто-то почитает и приклоняется.

Милая, сладкая, Джес…

В глазах растерянность, полная отрешенность и ощущение непричастности к празднику… Сколько она ещё продержится?

Самбер уверенно продолжил надвигаться в сторону девушки. Он прикидывал, какое развитие событий его больше устроит. Люди вокруг них превратились в шумную декорацию, и потеряли резкость.

Около десятка последних шагов разделяло его до объекта чаяний, когда лакированный ботинок замер над упавшей к его ногам алой розе.

– Цветок прекрасный подари,

Женись на мне, или умри…

Нога тяжело опустилась на упругий свежий бутон и оставила под подошвой нежные лепестки. Мэр снял очки, чтобы встретиться глазами с той, кому принадлежали эти строки.

Его серые, почти стальные глаза, выиграли короткую схватку. Девушка опустила взгляд к полу и сделала реверанс. Ее светлые длинные волосы струились волнистыми змеями по обнаженным плечам. Высокая грудь была приподнята тугим корсетом. Ее лицо не было разукрашено косметикой, а бледная кожа приковывала к себе взгляд. Она была похожа на мертвую невесту из готического мультфильма. И похоже, она сама еще не понимала куда попала.

– Ты испортил мой цветок, мистер…

Конечно, она не знала кто перед ней стоит.

– Во время торжества, жених выбирает невесту, не наоборот, – проговорил Самбер.

Его холодный взгляд, как и тон, выражали неприкрытое призрение.

–Ты не производишь впечатление человека, который следует правилам.

Она с любопытством рассматривала его. Наивно и пытливо. Но Самбер знал как никто другой, что внешность бывает обманчива. Он умел делать больно и смотреть нежным взглядом.

– Меня зовут Амели, ты уничтожил мою розу, и теперь обязан составить мне пару.

Мэр усмехнулся. Виновница его злости все так же с вызовом смотрела в его лицо. Не отводила глаз. Не боялась?

Известный факт: опустить глаза, значит признать преклонение перед противником. Отвести взгляд – значило проиграть. А здесь явно никто не хотел проигрывать.

– Я уже занят, – мистер Самбер моргнул и грубо оттолкнул от себя девушку.

Она выиграла зрительную атаку. Но он и не хотел с ней играть.

Он искоренял из своего города таких женщин. Они возвращали его в далекое прошлое. Но в данном случае, разве не это было его целью? Милой Амели ещё рано было знать об этом.

Прежняя жизнь, которая состояла из людей и машин, из шикарных женщин, крепких напитков и легких наркотиков, ему быстро наскучила. Все это было своего рода тетрисом на маленьком экране. Самбер не мог ровно сложить кубики, и когда шкала заполнилась, он не стал начинать новый уровень. Но Самбервилль был иным. Самбервилль был совершенным. Он сотворил его больше чем за семь дней, но город получился идеальным. Богу стоило поучиться у таких умелых скульпторов, как мистер Самбер.

Привлекательная, но совершенно неинтересная блондинка осталась позади, когда его взгляд снова сфокусировался на Джес.

– Я выбираю тебя.

Джес невольно вздрогнула, когда услышала его голос. Он видел, как ее пальцы ещё сильнее вцепились в тяжёлое платье.

– Какое задание ты придумаешь для меня?

Ответом была тишина. Джес смотрела на его лицо, на губы, на выточенные, словно из камня скулы, мужественный подбородок и слегка нахмуренные брови.

И ей хотелось провалиться сквозь землю, черт возьми. Но по всей видимости, черт и собирался этим заняться, пока ожидал её ответа.

– Мистер Самбер, я не…

– Кайл.

От бархатного голоса запершило в горле. С такой интонацией ласкают шею ножом, убаюкивая напоследок.

– Ты можешь звать меня Кайл, – он коснулся ее онемевших пальцев, – так что насчёт задания?

– Я не думала, что ты подойдешь ко мне, я не готовилась…

Джес было неуютно. От изучающего взгляда, от горячих пальцев, от старого платья.

Она не могла понять, почему он выбрал ее? Неужели её вид настолько жалок, что даже сам господин мэр сжалился?

– Я же не зря пригласил тебя сюда, я думал, ты догадаешься…

– Мистер Самбер…

– Кайл.

На повторное исправление Джес качнула головой, будто не верила в происходящее.

– Прости, это была глупая идея, меня здесь не должно быть.

Джес засуетилась, но крепкие пальцы не отпускали ее руку.

– Моим заданием будет возможность заставить тебя думать, что твое место именно здесь, – твердо произнес он.

Джес боялась словить на себе взгляд кого-то из жителей, потому что мэр мало на кого обращал внимание, мало с кем общался. Этот случай вне сомнений вызовет кучу сплетен и станет поводом обсуждений.

– Наплевать на то, что думают они, – Самбер кивнул головой, в сторону толпы.

Но как он…? Как он узнал, о чем она думает? Неужели она настолько читаема? Неужели настолько растеряла женственность, похоронила ее в могиле мужа? Или же, мистер Самбер, само исчадия ада?

– Я вижу, как ты смотришь на них. С опаской, – пояснил он, – боишься лишнего взгляда, сплетен. Джес, мы с тобой давно не дети, и имеем право делать то, чего нам на самом деле хочется. Ты пришла сюда не потому, что хотела этого, а потому что так сказал тебе я.

– Я не могла отказать.

– Я ценю твою покорность. Но мне бы было приятней, если бы ты исполняла свои желания, а не мои. Чего тебе хочется сейчас?

Холодный стальной взгляд неотрывно следил за ней, и она не могла понять его посыл. Это не было похоже на жалость, но не было похоже на мужскую заинтересованность.

О боже. Джес одернула себя. Какая заинтересованность? Разве может он, иметь влечение к такой, как она? Разве вообще кто-нибудь может увлечься серой тенью, без всякого намека на жизнь? Джес чувствовала себя приведением, а мистера Самбера мощным медиумом, который заметил ее оболочку и призвал.

– Чего тебе хочется? – эхом снова отозвалось в ушах.

– Уйти. Я хочу отсюда уйти.

Если Самбер призвал ее душу, то пора сматывать удочки.

– Пойдем.

Мэр сильнее сжал руку Джес, настойчиво пробираясь сквозь толпу.

– Зачем? – она позволила себе задать вопрос после того, как они вышли на пустынную улицу.

Она и правда не понимала зачем он это делает. Господин мэр не был падок на поблажки. Не был падок и на женщин.

– Ты особенная. Я люблю особенных, – ответил он, – я хочу, чтобы ты научилась хоть немного получать от жизни кайф.

– Я хотела уехать из города, —решила признаться Джес.

Иногда ей казалось, что если она уедет отсюда, то ее отпустит. Отпустит боль и отчаяние.

– Почему же не уехала? – поинтересовался он.

– Я…, – она поежилась, потому что его холодная рука доставляла дискомфорт.

Они так долго держались за руки, но он так и не заразился ее теплом.

– Я не хочу оставлять его здесь. Одного. Его могила порастет травой и затеряется. Я не могу себе этого позволить.

– Джес, – Самбер резко остановился, – трупы не умеют любить. Не умеют жалеть. Все, что у тебя осталось от него – оно здесь, – он коснулся пальцем ее виска, – ты можешь увезти воспоминания с собой куда угодно. Но это пустой разговор, потому что я тебя никуда не отпущу. Ты нужна нашему городу.

– Вместо меня наливать пиво может кто угодно, – улыбнулась она, – я люблю Самбервилль и ненавижу одновременно.