А на широком подоконнике плетеная корзина с теми же составляющими стояла: омела, гвоздика и яблоки. Единственным отличием свечка оказалась, которая над всем этим чудом в самом центре возвышалась. Справа же от корзины керамический светильник выглядывал – один из обязательных символов этого праздника. Небольшой по высоте, он в себя одну свечу вмещал, а стенки его замысловатыми узорами расписаны были, изящный и дорогой вид придавая.

Заглянув за подоконник, Рино камин увидел, над которым так же венок внушительных размеров висел. Как и полагается, там дрова горели, а рядом полено лежало, которое по традиции в эту ночь сжечь следовало. Перед ним стол на пятерых человек стоял. Мальчик задумался, вспомнить пытаясь, кто же там проживает. К его сожалению, ему только рыжего кота припомнить удалось, которого на данный момент и видно-то нигде не было. «Кто живет в этом доме? – проговорил он про себя. – Странно, что я раньше здесь не бывал».

На самом деле, это и вправду очень странно. Рино парень общительный, так что практически каждый дом на этой улице мог похвастаться тем, что хотя бы раз его в гостях видел. «Надо сюда обязательно заглянуть вечером. У них наверняка должно быть много сладостей и яблок», – промелькнуло у него в голове.

Минут через сорок-пятьдесят Рино на рыночную площадь вышел, уже и позабыв обиду на мать. За время, пока он туда добирался, солнце весь замок осветить успело – тьма начала отступать.

Это огромные пространства были. Только ступив на нее открывалась возможность гигантские башни замка с острыми пиками увидеть, скрывающиеся за крышами домов до поры до времени. Многочисленные лавки, стеллажи, вывески – все это просто с ума своим разнообразием сводило. А отводя взгляд от всей этой красоты, что сделать довольно сложно было, глаза так или иначе на людях останавливались.

Кого и что здесь только не найти! Яркие и пастельные, длинные и короткие одежды рыночную площадь наводняли, от чего в глазах рябить начинало. Но главным ее отличием не стихающий шум оказался. Сложно даже представить, как рядом люди жили.

«Где же ты?..» – вслух сказал мальчик. Недолго думая, он в самую глубь этого водоворота красок и запахов зайти решил. Когда Рино мимо прилавка со специями прошел, в нос ему резкий запах перца ударил, так что даже отвернуться пришлось. Еще одной задачей было от идущих на встречу людей увернуться. Благо, рост его оставлял желать лучшего.

Потратив еще минут пятнадцать на поиски, он уже сдаться собирался, но в толпе знакомое лицо заметил. Пытаясь между двумя полными дамами пролезть, мальчик чуть было своего друга из виду не потерял.

«Может быть, он знает, в каком месте продается эта ягода?» – подумал он.

– Джулио, – крикнул ему Рино, но тот его не услышал. – Джулио Хакни, – снова прокричал ему мальчик.

Джулио обернулся и начал водить глазами по лицам прохожих в той стороне, откуда, как ему показалось, звук доносился. Пока мальчик выискивал того, кто его по имени позвал, Рино с большим усилием между все теми же полными дамами протиснулся, чтобы до друга добраться.

– Джулио, что ты здесь делаешь так рано? Ты говорил, что утром будешь помогать матери готовить, – запыхавшись сказал он.

– Привет, Рино! Не думал тебя здесь увидеть. Мама послала за хлебом. А ты что тут забыл? – спросил он, поправив темную шапку на копне русых волос.

– Брусника, – торжественно произнес Рино. – Представляешь? Моя мама забыла ее купить.

– Ты и брусника – вещи неотделимые. Ну, еще яблочный пирог можно сюда прибавить.

Глаза Джулио заблестели, а уголки рта в добродушной улыбке растянулись. Такой он был: легкий на подъем и добрый в душе. Рино всегда этим в нем восхищался. Ему казалось, что именно легкости в нем самом недостает. Да что уж греха таить, мысли его тоже не всегда чисты были, в чем, сказать по правде, он себе признаваться не хотел. Мальчик каждый раз себе кусок побольше урвать старался. Благо, ума и совести себя одергивать ему хватало. Пусть даже и в самый последний момент.

– Ты знаешь, где она продается?

– Скорее всего, где-то в стороне канала. Там еще рядом небольшая лавка с утварью господина Томаса.

– Покажешь?

– Почему бы и нет, – с той же широкой улыбкой ответил тот. – Идем. А то еще полчаса, и тут будет слишком много людей.

Пройдя пару стеллажей с тканями, Джулио налево повернул. Чтобы до магазина с утварью дойти, через самый центр рыночной площади пробраться предстояло: так гораздо быстрее было. Догнав Джулио, Рино его за рукав коричневой кофты схватил – и как он только не замерз? – чтобы не потеряться. Он имел смутное представление о том, где именно эта лавка расположена. Мальчику редко по торговой площади одному гулять приходилось. Всеми покупками, как правило, Элиза занималась. Играл же он, в основном, либо в порту, либо за стенами в пределах деревни. Дальше ему ходить не разрешали: мал еще был.

Солнце уже пригревало, когда они только до лавки добрались. Джулио огляделся вокруг и произнес:

– Это должно быть где-то здесь. Я как-то видел тут прилавки с ягодами.

– Ты уверен? Не припомню, чтобы здесь продавали что-то помимо ненужного барахла.

– Вот она, – указал пальцем Джулио куда-то в левую сторону. Он взял Рино под руку и пошел туда, где заметил ягоду.

Ягода та отменной оказалась: брусника, ежевика, малина. Мальчики с минуту стояли, ее глазами поедая.

– Да, что тут еще скажешь, – сказал слегка полноватый мужчина с южным акцентом. – Нет. Определенно, нет. Лучше ягоды вы не найдете. Тем более в самый разгар праздника.

– По чем у вас брусника? – спросил Рино у торговца, указав на нее пальцем.

– По чем… брусника… – стал он протягивать слово за словом. – Отдам пакетик за пол монетки серебра.

– Половина? – у Рино чуть глаза на лоб не полезли. – Она ведь не золотая!

– Мальчик мой, сейчас то самое время, когда все, что ты видишь на прилавках – золотое.

Цена не так уж и удивительна: ягода зимой – не такое частое явление.

– Но у меня только четыре медных монеты, господин, – промямлил он.

– Нет, четыре – слишком мало. За четыре монеты могу отдать тебе только пару ягод. Я сегодня добрый.

Мальчик даже не знал, что сказать. Однако нельзя такой праздник без брусники встречать. Можно было бы домой вернуться и еще денег попросить, но мать явно ему больше не даст. Да и раскупить уже все к тому времени могут, как он полагал.

Рино с Джулио в сторону от лавки отошли.

– Прости, Рино, у меня только пара медных монет. И то это на хлеб.

– Мне нужна эта ягода. Надо что-то придумать. Надо его отвлечь. Тогда я смогу взять пакетик.

– Нет, Рино, это неправильно. Так поступать нехорошо.

«Нехорошо, нехорошо», – пролетело у него в голове. Он и сам прекрасно понимал, что так поступать нехорошо. Но что было делать?

Джулио добавил:

– К тому же, ты можешь купить ягоду где-нибудь еще.

– Нет. Цена все равно будет такая же. И ты наверняка видел, на прилавке ее осталось слишком мало. Давай так: я заберу бруснику, но оставлю ему те четыре медные монеты. По моему мнению, это – честная сделка. Если бы не праздники, ягода бы стоила всего пару монет.

Видно было, что Джулио этот вариант явно не понравился.

– И как его отвлечь? – нехотя спросил его друг.

В душе Рино вкус победы почувствовал.

– Думаю, что все просто. Ты – отвлекаешь, я – «покупаю».

– Покупкой это назвать сложно.

– Почему? Я ведь плачу ему за это деньги.

– И как мне его отвлечь? – ухмыльнулся Джулио.

– Джулио, я верю, что у тебя все получится, – твердо сказал ему Рино. – В конце встретимся у главного входа на рынок.

Увидев вновь одного из детей, торговец демонстративно пакет с брусникой к себе в карман положил – одет он был в какое-то длинное теплое платье пастельных тонов – да еще на шаг от прилавка отошел, дабы между ним и мальчиком встать.

– Вернулся? Почему же один?

– Мой друг побежал домой за деньгами, – соврал Джулио.