Даниэль тогда не спеша и молча со своей кобылы слез, а потом и жене руку подал. Роберта тоже торопиться не намеревалась, время потянуть пытаясь. Однако ей, в отличие от мужа, все-таки хватило смелости прямо перед собой посмотреть. Вот только зря она это сделала. Лучше бы так в неведении и оставалась: перед ней небольшая группа северян возникла. Нельзя было скрыться или убежать; не было пути назад. Женщина вновь супруга за рукав схватила.

– Не зря мы свернули тогда на развилке, – сказал один из мужчин, сидевший на серой кобыле. – Хоть здесь кусок себе отхватим.

Он поерзал в седле так, что в ножнах меч зазвенел. Роберта от этого звона даже слегка вздрогнула.

– Ну, и что будем делать дальше? – спросил человек, неожиданно возникший в темноте позади них. У него были карие глаза и шрам на шее. Он был похож на зверя, который совсем недавно вырвался из клетки.

Казалось, целая минута до того момента прошла, пока Роберта заговорила. Ведь хоть каких-то действий от мужа она так и не смогла дождаться.

– Прошу вас, мы отдадим вам все, что у нас есть. Только сжальтесь, – взмолилась та, обратив на него глаза полные страха, отчаяния и надежды.

– Отдадите, – отрезал один из сидящих на лошади где-то позади нее.

Роберта свой зеленый гребень в знак платы сняла.

– Забирайте, – попыталась она вложить его им прямо в руки. – Мы отдадим вам все.

Мужчина на него посмотрел, но брать не стал. Вместо него это Олле сделал, тот, кто неожиданно прямо позади них очутился. Выхватив гребень, он украшение в карман сунул, даже оценить не соизволив. А потом ни с того ни с сего резко женщину к себе притянул. Инстинкты Роберты сразу о себе знать дали. Пытаясь из его цепких рук вырваться, она его только разозлила.

– Мало от них проку, Йормунд. Давай избавимся от обоих, и дело с концом.

– Нет, прошу вас. Умоляю, не надо, – вновь взмолилась Роберта. Ее ноги подкосились, и, казалось, что она вот-вот упадет коленями на землю, но руки Олле не дали ей «пасть так низко». – Мы отдадим вам все, что у нас есть. Только отпустите.

– Конечно, отдадите, – усмехнулся Олле.

Страх сам собой прошел. Точнее, он на самое дно живота опустился. На смену ему безысходность пришла. «Ведь все не может кончиться вот так, – крутилось в голове у женщины. – Не может. Не должно».

– Вы же хотите денег? Мы отдадим вам деньги – столько, сколько потребуете.

– Йормунд, может, она говорит правду? Посмотри на то, как они одеты. У них явно есть, чем поживиться, – сказал какой-то северянин.

Йормундом мужчину звали, велевшего им с лошадей слезать. Именно он тем самым человеком был, который своим приказом жизнь Роберте и ее мужу разрушил.

– Где вы живете? – спросил он наконец.

– В столице. Но у нас есть небольшой дом в неделе пути по дороге на восток, а потом пол дня по дороге на юг. Умоляю вас, мы отдадим вам все, что захотите. Только пощадите.

Йормунд молчал. И молчание это мучительным было. А страх неизвестности для нее оказался хуже осознания того, что ты сейчас умрешь. Ведь тогда появляется надежда. Пусть она совсем небольшая, но она есть. Невыносимее этой надежды может быть только иллюзия, которую так любит человеческий мозг создавать. Вот у тебя появился шанс спастись, а тут уже возникла возможность, что тебя не тронут. В конце же тебя отпускают, и ты забываешь все это как страшный сон.

– Нет, – сказал Йормунд.

У Роберты тогда настоящая истерика началась. Ведь у нее забрали надежду на спасение – то, что дороже самого воздуха было; то, что сейчас для нее даже цены не имело. Какой смысл в воздухе, если тебе жизнь не сохранят?

– Почему? – спросил Йормунда Олле. – Думаю, мы еще успеем вернуться.

– Не успеем, – только и ответил Йормунд.

В глазах Роберты из северян они тут же в берраров превратились. В тех самых животных, которые в пещерах обитают: жестоких, злых. Теперь она понимала, почему это прозвище так среди этого народа прижилось.

– Прошу, – сквозь слезы еле выговорила женщина. – Прошу вас.

– Этот слишком тихий, – указал на Даниэля кто-то в толпе позади Йормунда. – Может, и его послушать.

Теперь все глаза на Даниэля устремились. Молчавший до этого мужчина, сначала на свою жену посмотрел, а затем на Йормунда. Сложно описать то, с каким трудом ему первые слова дались.

– Есть поместье. Совсем близко. Прямо по дороге, только в обратную сторону. Там живет семья богатого торговца.

Вокруг радостные возгласы раздались. На лицах людей довольные ухмылки появились, а глаза заблестели от предвкушения того, что не зря они все-таки рискнули и от войска отделиться решили.

Йормунд на женщину взглянул, а потом в сторону Даниэля кивнул.

– Это правда?

Его голос низок был. Такое чувство, что он от земли отдавался, до самых ее колен доходя. Она же молчала.

– Правда, – твердо ответил за нее Даниэль.

– Сказал бы раньше, не пришлось бы так долго мучиться, – вставил пару слов Олле.

В лице Йормунда что-то поменялось; что-то неуловимое, но очевидное. Мужчина к Даниэлю почти вплотную подошел и ему руку на плечо положил. У того чуть было ноги не подкосились, но он стойко этот «удар» судьбы выдержал.

– Сразу бы сказал, и было бы проще. Гораздо проще. Мы бы не тратили столько времени впустую. Знаешь, нас когда-то прозвали беррарами. Отчасти они были правы. Но у нас тоже есть правила и мораль. Так вот, – он подошел еще ближе и прошептал ему в самое ухо, – мы не терпим предателей.

Даниэль, наверное, и сам не понял, что произошло. Только крик жены услышал. Он как будто издалека звучал: приглушенно, протяжно. А когда Йормунд его плечо отпустил, то мужчина упал. Оказывается, левая рука этого северянина последним была, что родственника Аверина с миром живых связывало. Иронично, ведь правая его совсем в другое место тянула.

Засунув нож обратно и к Роберте подойдя, он встал перед ней на колено так, чтобы женщине прямо в глаза посмотреть.

– Твоего мужа нет. Забудь о нем. У него не было шанса. Но тебе я готов его дать. Видишь его?

Сначала Роберта подумала, что Йормунд про тот самый шанс спросил. Ей хотелось было ему «нет» ответить, однако мужчина пальцем куда-то в сторону своих людей указал, которые на лошадях сидели. Осознание чуть позже пришло. Просто среди скакунов женщина большое животное увидела, похожее на помесь волка с собакой и чего-то еще.

– Ты не такая, как этот мужчина. Он был низким человеком. В тебе же есть стойкость и преданность, – сказал Йормунд, вставая с колен. – Я дам тебе пятнадцать минут. Делай, что хочешь.

А затем мужчина к своей пегой лошади направился, Роберту в замешательстве оставив. Трудно ей в тот момент с мыслями совладать было. Однако разговоры берраров услышав, женщина все-таки сконцентрироваться попыталась.

И стоило ей на мужа быстрый взгляд бросить, как до нее доходить начало, что на самом деле происходит. Тварь же ее без лишнего движения ожидала. Да так внимательно за ней наблюдала, что впору и человеку такому разумному взгляду подивиться. Но медлить нельзя было: несколько минут Роберта уже точно потеряла.

Еле как встав, она развернулась и пошла. Сначала медленно, потому что ноги ее почти не держали, а затем побежала и в темном лесу скрылась. Ветки царапали и со всей силы ее по спине хлестали. Но боли она не чувствовала. Была лишь навязчивая мысль себе жизнь спасти. Женщина не знала, какое расстояние ей пробежать удалось, но впереди вдруг шум реки послышался. Вот он, шанс на спасение; иллюзия, что дурманит человеческие головы. Роберта в воду прыгнула и на другой берег переплыла. Выбравшись немного правее, женщина дальше устремилась в надежде на то, что река ее следы скроет да запах отобьет.

– Сейчас направимся по дороге в поместье, – сказал Йормунд всем тем, кто находился вокруг. Его внимательно слушали не менее десяти человек. – Задерживаться там не будем. Всем ясно?

Северяне одобрительно кивнули. Йормунд на колени рядом со зверем присел и того по голове погладил. Он ничего не сказал: животное все само поняло. Не став ждать, зверь с места рванул. Мужчина же не оглянулся. Эти люди ему безразличны были. Он просто ей шанс дал. А спасется она или нет, пусть уже боги решают. Забравшись на лошадь, Йормунд ее в бока ударил и в сторону поместья Аверина и его семьи направился. Остальные молча за ним последовали.