Девушка от исполнения моей просьбы отпихивалась руками и ногами, ссылаясь на правила гостиницы: никаких посторонних в номерах в отсутствии постояльца не будет, но я могу оставить бумагу на стойке регистрации, и, когда господин Саноффи вернется, она или ее сменщица обязательно передадут ему эту злосчастную бумагу.
Я же, демонстративно задумавшись и выхлебав еще один стакан воды, выдвинула встречное предложение: мне сдают номер в этой гостинице на одну ночь, чтобы я могла хоть немного отдохнуть и прийти в себя, а утром, если к тому времени не появятся мой начальник, я приму предложение девушки-регистратора. А до того, пока во мне еще остались крохи решимости встретиться с Мальей Эбиром лицом к лицу, я останусь в гостинице. И даже заплачу за номер!
Вероятность того, что мне позволят обшарить номер залетного трегнича, пусть даже под присмотром кого-то из персонала, была невысока, но я должна была попытаться. Уже хотя бы потому, что иные способы проникновения в заветную комнату будут менее законными.
Девушка, подумав, махнула рукой, правда, сразу предупредила, что моих средств - двух серебряных монет и двадцати медяшек - на съем номера в 'Подкове' не хватит, но предложила занять один из свободных номеров, правда, с условием освободить его тотчас, как появится постоялец. И - вот так удача! - предложенный мне номер находился рядом с тем, что занимал покойный господин Саноффи. Должно же было мне повезти!
Поломавшись для вида, я согласилась, и вскоре оказалась в небольшой, темной из-за того, что растущий прямо за окнами гостиницы вяз закрывал окно почти полностью, но достаточно уютной комнатке. Да я, собственно, и не рассчитывала на шикарные апартаменты, и обстановка мне сейчас до фонаря. Главное, этаж всего лишь второй (падать, если что, не так уж высоко), окна открываются, подоконники широкие, добраться по ним до соседнего окна несложно. А уж то, что окно номера господина Саноффи было прикрыто неплотно, что избавило меня от необходимости разбивать его, чтобы проникнуть внутрь, и вовсе привело меня в столь прекрасное расположение духа, то я едва напевать и пританцовывать не начала. Но смогла сдержать эмоции и, убедившись, что в апартаментах, точной копии тех, что отвели мне для ночлега, кроме меня никого нет, а также в том, что под дверью никто не подслушивает, приступила к обыску.
Вещей у покойного Мальи Эбира было немного: пара костюмов в шкафу, стопка белья, запасная пара ботинок, туалетные принадлежности, разве что средств для ухода за кожей многовато для мужчины. Впрочем, мне до них не было никакого дела. Гораздо больше меня заинтересовал дипломат сыщика, оснащенный самым простым замком, который я легко поддела удлинившимся ногтем. Внутри обнаружилась пухлая папка с записями о его последнем расследовании, а сверху в ней лежал отчет с кратким описанием оного, заглянув в который, я была неприятно удивлена: Саноффи разыскивал Й'егрес Тар-Граорр по заданию ее, а теперь уже и моего дядюшки Хара. Нет, конечно, я предполагала, что так и будет, но одно дело - предполагать, а совсем другое - знать точно.
И что из этого следует? Что двор для подбрасывания трупа сыщика был выбран не случайно? Да нет, тогда логичнее было бы выбрать дом Яроса или Мелиссы, где я снимала комнату до сих пор. Или кто-то следил за мной и потому точно знал, где я нахожусь? Или это все - просто дичайшее совпадение?
Да к чему такие сложности? Убийца желал подставить меня или моего дядюшку, у которого, согласно моим показаниям, алиби на время смерти сыщика может и не быть? Или же 'подарочек' подбросили в качестве устрашения? Но кому он адресован? Мне? Или же Ансельму? Или Эми? Просто голова идет кругом!
Хорошо, зайдем с другой стороны. Итак, предположим, сыщик в ходе расследования раскопал какой-нибудь секрет, за который вполне мог поплатиться жизнью. Хм, остановился в одной из самых дорогих гостиниц Наргонты, сделал в 'Черной лозе' заказ на кругленькую сумму, все вещи дорогие, отличного качества, не говоря уже о принадлежностях для бритья и прочей мелочевке (поневоле начнешь разбираться в качестве вещей, сходив два-три раза с Фыром за покупками). Надо думать, господин Саноффи привык жить на широкую ногу, а такой образ жизни требует немалых финансовых средств, и, возможно, сыщик, почуяв, что сохранение тайны принесет больше прибыли, чем ее огласка, попытался шантажировать... Кого? Видимо, своего будущего убийцу. А последний просто прикончил шантажиста? Хм, а зачем тогда подбрасывать тело сыщика на делянку Ансельма? Неужели нельзя было избавиться от него наверняка, просто выбросив в реку, например? Или же оставить его посреди людной площади, приколов на груди записку 'Смерть шантажистам!', раз уж так хотелось привлечь внимание к трупу? Нет, что-то тут не вяжется. Надо бы обдумать все еще раз, причем не в одиночку, а вместе с одним хвостатым сыщиком.
Толстая папка слегка оттягивала руки. Ох, Храрг побери! Я сейчас держу в руках то, что содержит разгадку смерти господина Саноффи и, скорей всего, здесь же кроется причина, по которой убийца попытался подставить главу клана Тар-Граорр. Ну, или леди Иолатэ.
Я едва сдерживалась, чтобы не начать читать содержимое папки прямо здесь, в номере покойного Мальи Эбира, причем отнюдь не царящая внутри темнота, разбавленная лишь льющимся из окон светом ночных светил, служила сдерживающим фактором - благодаря частичной трансформации я хорошо вижу в темноте. Нет, сосредоточиться на описании расследования исчезновения Й'егрес Тар-Граорр прямо сейчас мне не позволила вполне, на мой взгляд, здравая мысль о том, что не стоит давать столь ценные сведения в руки имперским дознавателям. По крайней мере, не стоит это делать до того, как сама прочитаю все материалы и выясню, из-за чего погиб проводивший расследование сыщик. А заодно... Есть у меня надежда, что сии материалы прольют свет на личность моей реципиентки и на ее жизнь до того, как я заняла ее место. Вот эти сведения мне бы тоже не хотелось доводить до широкой общественности - во избежание, так сказать. Мало ли что... Эх, Лотя, дожила! Уже улики из-под носа официального следствия воруешь! Может, это из-за того, что меня Фыр укусил пару раз? За то время, что я знаю этого кошака, я смогла убедиться, что он тот еще жук, и, преследуя свои (и не только) интересы, может пойти на нарушение закона. Верно говорят, что с кем поведешься, от того и наберешься. Так, если меня поймают, буду валить все на кота.
Спрятав папку под одежду на животе и для верности примотав ее тонким вязаным шарфом, найденном тут же, в шкафу среди вещей Мальи Эбира (и зачем он понадобился сыщику в июне-месяце?), я покинула номер тем же путем, что и проникла в него, и, только оказавшись в отведенном мне месте для ночлега, рухнула на застеленную кровать и дрожащими от нетерпения руками раскрыла папку...
14 июня
Искалоть
