Рассвет застал меня в состоянии глубокой задумчивости и весьма понуром расположении духа. Я, поджав ноги, сидела на кровати, обложившись бумагами, смотрела в стену, и последние крохи надежды на быстрое завершение расследования таяли, как капля росы под солнечным лучом. Изучение материалов последнего расследования сыщика Саноффи, самым интересным и информативным среди которых оказался блокнот с его личными записями, прояснило кое-какие важные для меня моменты, касающиеся личности Й'егрес, но вопросов породило еще больше.
Как мне стало ясно из записей сыщика, моя реципиентка действительно доводилась племянницей Хар'Эгронэлю-Ту Тар-Граорру - была единственной дочерью его старшей сестры, умершей почти десять лет назад. Короткая заметка рядом с этим записанном на шершавой, чуть желтоватой бумаге фактом была сделана чернилами другого цвета и гласила: 'Причина смерти либо неизвестна заказчику, либо тщательно замалчивается, равно как и ЛЮБЫЕ сведения об отце девочки'. Надо думать, Малья Эбир специально выделял свои мысли по поводу расследования, чтобы потом самому не путаться. И как же хорошо, что почерк у него ясный и разборчивый! Теперь его аккуратность и отсутствие лени очень облегчат мне жизнь. Спасибо, господин Саноффи. Я помолюсь за упокоение твоей души. При случае.
Хм, а то, что качество канцелярских принадлежностей оставляет желать лучшего, означает, что контора, в которой работал господин Саноффи, переживает не лучшие времена или просто экономит на всем, на чем только можно? Или же сие обстоятельство подтверждает мою догадку о том, что сыщик был стеснен в средствах? Ну, на дорогую одежду они есть, а вот на предметы служебной необходимости - увы. Как-то так...
Но вернемся к Й'егрес. Итак, родилась в Тарлонге, росла и воспитывалась дома, сначала матерью, Айрэ'Крис Тар-Граорр, а после ее смерти - всеми членами клана понемногу, но, в основном, бабушкой, Бер'Эурре Тар-Граорр. До пятнадцати лет находилась на домашнем обучении, школу, соответственно, до последнего курса не посещала, однако в последний год обучения сумела-таки уломать дядю и бабушку, чтобы те позволили ей учиться вместе со своими ровесниками. И, видимо, напрасно, так как хватило ее лишь на половину учебного года - не сложились отношения ни с одноклассниками, ни с учителями. Короче, выпускные экзамены оборотница вновь сдавала отдельно от прочих учеников, а аттестат получила по почте. Потом был почти год добровольного (добровольно-принудительного, по мнению Мальи Эбира) затворничества, в течение которого нервы Тар-Граоррам портились с особым рвением, и кульминацией этого стало происшествие с главой клана Гритраг в начале апреля. А через пару недель Й'егрес по-тихому пропала (по мнению сыщика, она попросту сбежала из дома, причем не без помощи кого-то из членов клана), не утруждая себя составлением прощальной записки и прихватив денежки на дорогу из дядюшкиного сейфа, причем не все, а лишь небольшие кучки серебра и медяшек.
Конечно, сыщику было бы гораздо проще начинать расследование по горячим следам, а не три недели спустя, когда дядя Хар нанял его для поисков племянницы. А до того... то ли оборотни пытались отыскать девушку своими силами, то ли поначалу махнули на нее рукой, а потом, под гнетом изменившихся обстоятельств передумали, но след Й'егрес уже простыл, так что иного пути, кроме как обращение к частному сыщику с хорошей репутацией, у них не оставалось - Малья Эбир так и не смог понять. Хотя его блокнот содержал немало нелестных эпитетов в адрес заказчика. И еще его несколько настораживало то обстоятельство, что Хар Тар-Граорр сразу поставил ему условие: об обращении к официальным властям или в храмы не может быть и речи. А господин Саноффи, надо сказать, в процессе своей деятельности частенько к указанным организациям обращался, привык, что часть работы они делают за него, и это условие заказчика было ему как кость в горле. К тому же, цена за услуги частного сыщика была на тот момент уже оговорена, а это условие существенно влияло на то, сколько из этих денег Малья Эбир положит себе в карман - неофициальное сотрудничество со жрецами и органами охраны правопорядка, да еще и по-тихому, в тайне от заказчика, обойдется в два раза дороже. Хорошо, если всего в два раза. Но, так или иначе, сыщик нуждался в деньгах, поэтому взялся за это расследование.
Начать он решил с самого простого: во-первых, поискать, у кого могла бы спрятаться беглянка, и, во-вторых, пройтись по городским и пригородным моргам в поисках трупа с подходящим описанием. И в обоих выбранных направлениях для расследования сыщик потерпел неудачу.
Неопознанных трупов оборотниц, как юных, так и не очень, в моргах Тарлонга, не оказалось.
Параллельно выяснилось, что друзей у девушки не было, знакомых можно было по пальцам пересчитать, круг ее общения ограничивался семьей, и среди этих людей и нелюдей точно не было никого, кто мог бы помочь Й'егрес залечь на дно. Причем дело даже не в том, что пропавшая особа не отличалась приветливостью и дружелюбным нравом (хотя характер Й'егрес сыграл далеко не последнюю роль в ее непростых отношениях с окружающими), а во влиянии клана в Тарлонге - связываться с ними рисковали лишь отпетые самоубийцы да те, кому уже нечего терять. Н-да, вздохнула я, повезло мне с родственничками...
А на следующих страницах шло краткие выдержки бесед сыщика с родственниками моей реципиентки, коих набралось аж восемь штук, с теми немногими одноклассниками, которые вообще могли сказать хоть что-то о пропавшей, а заодно и с совершенно посторонними гражданами, имевшими счастье встречаться с Й'егрес в последние две недели перед ее исчезновением. Содержание их я не смогла читать без лошадиной доз успокоительного, взять которое, конечно, было негде, а потому эти страницы я малодушно пролистала, решив оставить на потом. Читала лишь пометки Мальи Эбира, благодаря чему узнала, что бабушка Й'егрес явно недолюбливала и старшую внучку, и ее мать тоже; что дядюшке Хару племянница дорога, но лишь как средство достижения некой цели, которую до сыщика, естественно, не довели (а когда нам с Яросом рассказывал про договоренность с Гритрагом, так естественно изображал нежелание сдавать племянницу в аренду... вот актер - 'Борсокап' по нему плачет слезами горючими!); что младший сын дяди Хара, Эри'грир, скрывает что-то, связанное с Й'егрес, и это 'что-то' заставляет его стыдится; что кузину пропавшей, Ар'Рию, дочь младшего брата главы клана, до сих пор перекашивает при одном упоминании о Й'егрес - явно ненавидит кузину и почему-то сильно ей завидует; один из одноклассников оборотницы до сих пор сходит по ней с ума, а бывшая, настоящая, а потом снова бывшая его девушка - от ревности. Короче, недоброжелателей у моей реципиентки полно. Но что это мне дает?
Господину Саноффи, как я понимаю, собственные догадки и предположения тоже ничего не дали, ну, кроме, разве что ничем в записях не обоснованным выводом: Й'егрес жива, по крайней мере, была таковой, когда покидала Тарлонг.
А дальше сыщик, предположил, что, желая начать жизнь с чистого листа, подальше от родни, и будучи неглупой девушкой, Й'егрес могла отправиться в большой город, где проще затеряться. А еще, имея склонность к магии жизни и дар истинного алхимика, она наверняка попыталась бы поступить в учебное заведение для магов или же в ученичество к кому-нибудь из мастеров алхимии или магии жизни. Так что Малья Эбир принялся рассылать соответствующие запросы в управления магического контроля Миаствера, Наргонты и Аргеля, естественно, не ставя в известность о том дядюшку Хара. И не прогадал, так как вскоре из Наргонты пришел ответ с упоминанием о некой оборотнице, Искалоти Иолатэ, поступившей в обучение к титулованному алхимику Ансельму Тобберу. И господин Саноффи, сообщив предварительные выводы заказчику, отправился в Наргонту, прибыл сюда восьмого июня - о том свидетельствовала последняя запись в блокноте. Н-да...
