- Очнулась? - заботливо осведомился остроухий толстяк, на миг оторвавшись от потрошения последнего шкафа. - Долго ж ты пробыла в отключке. Видать, я выбрал недостаточно легкую книгу. Признаться, я не хотел бить тебя по голове, это не мои методы, но ты не оставила мне выбора - сразу начала драться шваброй... А это, между прочим, больно! - закончил он жалобно.
Окинув взглядом сначала толстого эльфа, потом царящий в кабинете разгром, потом рваные портьеры, Игнэ все-таки заплакала. И не тихо, пытаясь сохранить остатки гордости, а громко, со всхлипами и подвываниями, с гулкими шлепками слез, капающих на инкрустированную резными фигурками из разных пород дерева столешницу. Эльф поспешно отвернулся к шкафу и с нарочито усиленным рвением вернулся к перебиранию книг. Хватило его, однако, минуты на две, не больше, и толстяк, тяжело вздохнув, подошел к Игнэ, пошарил по карманам, извлек большой мятый платок и начал осторожно вытирать лицо ревущей в три ручья девушки.
- Ну-ну, не надо плакать, - приговаривал он, размазывая слезы Игнэ по щекам. - Подумаешь, по лбу стукнули и к креслу привязали. Это ж я не со зла, просто так получилось. Меня вот вначале службы не только к стулу привязывали, но и на дерево подвешивали, и к полу приклеивали... Но мне стыдно, честное слово.
- Дай высморкаться, - пробурчала между всхлипами эйри Клиро, которой, с одной стороны, уже и самой было неловко за свою истерику, с которой она никак не могла справиться, а, с другой, она была довольна уже тем, что поставила в неловкое положение и заставила нервничать пузатого похитителя книг.
Нос утонул в платке, уже изрядно промокшем, да еще и пахнущим чем-то острым и пряным.
- Фу! - высморкавшись, Игнэ не выдержала и расчихалась. - Ты что, этим платком руки от соуса оттирал?
- Ну, вообще-то, так и есть, - замялся эльф. - Извозился вчера за обедом, руки вытер, а платок в стирку положить забыл...
Игнэ снова чихнула. Извозился он, видите ли! Кстати, ее догадка о любви потрошителя книжных шкафов к сочной жирной пище оказалась верна: соус, которым пропах его носовой платок, подавался исключительно к жареным на открытом огне бараньим ребрышкам. Ох, она никогда не пробовала такие ребрышки, но знала, что пахло сие блюдо так, что эйри Клиро едва слюной не захлебывалась. И сейчас запах приправы вызвал новый поток слез.
- Ну, подумаешь, платок грязный, - эльф вконец расстроился. - Меня как-то головой в краску макнули, причем родные сестры! Хорошо хоть, что не в нужник...
Игнэ нервно хихикнула. Насыщенная, должно быть, у толстяка жизнь.
- А вообще, зря ты рыдаешь, - толстяк присел на краешек стола, натужно заскрипевший под его весом, и принялся обмахиваться платком. - Ты в данной ситуации жертва, и даже самый дотошный дознаватель не сумеет доказать обратное. Да, возможно, ты поступила не совсем умно, когда попыталась задержать грабителя своими силами, а не побежала звать стражу, но ты девушка, от тебя никто особого ума не ждет. Будешь говорить, что испугалась, растерялась, схватила швабру, но грабитель оказался проворнее...
Игнэ рассмеялась. Глядя на неуклюжего пузана, затянутого в черные тряпки не по размеру, назвать его проворным, ловким или быстрым у нее просто не поворачивался язык. А тот еще и надулся обиженно, отчего его толстая физиономия стала казаться еще толще.
- Что, даже соврать так про меня не можешь, да? - недовольно пробурчал эльф.
Вместо ответа девушка только помотала головой, не в силах вымолвить ни слова из-за распиравшего ее смеха.
- Ну и ладно, - толстяк высокомерно фыркнул и отвернулся, гордо задрав нос, что, учитывая жирный загривок, было непросто сделать. - Тогда сама себе отмазку придумывай. А она тебе понадобится, будь уверена!
Игнэ начала икать от смеха - видимо, так давало себя знать напряжение этого злосчастного дня.
- Чихал Мерт на мои... и-ик... отмазки, - с непередаваемой смесью хохота, икания и шмыганья носом сообщила Игнэ. - Он меня... и-ик... и слушать не станет, наорет, жалованья... и-ик... лишит и выгонит... и-ик... без выходного пособия.
А потом вдруг, сама не зная, зачем, начала рассказывать толстяку о своей жизни. О том, как случайно обнаружила в себе дар волшебства, как сбежала из родительского дома, чтобы, вопреки воле родителей, простых ремесленников, считавших, что негоже девчонке, чье дело хозяйство вести и детей рожать, учиться магии, как долго и изнурительно добиралась в столицу в трюме торгового судна, прячась от мореходов в пустой бочке из-под вина, и чуть не погибла при выгрузке товара, как три дня жила в пришкольном парке, не желая тратить и без того крохотные средства, которые смогла скопить и, что уж греха таить, стащить из отцовского кошеля в ночь побега, как не смогла с первой попытки поступить во Вланег, после чего до ночи лихорадочно металась между салонами по оказанию магических услуг, магическими лавками и лавками, торгующими учебной литературой для будущих магов... И повезло ей только в лавке Карриса Мерта...
- А про то, где несостоявшемуся ученику лучше опыта набираться, сама сообразила? - спросил Ахис. - Или надоумил кто?
Во время ее сбивчивого рассказа остроухий толстяк так и сидел на краю стола, жалобно стонавшего под его весом, и заинтересованно таращился на нее, время от времени вытирая ей слезы все тем же несвежим платком.
- Надоумили, - призналась Игнэ. - Думаешь, я одна во Вланегском парке ночевала, ожидая вступительного испытания? А вот и нет! Там кроме меня человек десять обретались, не меньше, и многие не первый раз поступить пытались.
- Понятно, - хмыкнул эльф. - А как к Мерту тебя угораздило?
- У него как раз прежняя работница сбежала, - пояснила эйри Клиро. - И тут я подвернулась. Успела в его дверь прежде остальных вломиться. Повезло.
Толстяк что-то промычал себе под нос с непонятной интонацией.
- Чего-чего? - Игнэ повернулась к нему ухом и даже чуточку оттопырила кончик органа слуха. - Чего ты там бурчишь?
- Говорю, что везения в том немного, - помедлив, ответил толстяк. - Скажи-ка лучше, тебе предшественницу свою по нелегкому делу служения в этой лавке встречать не доводилось? Или, может, слышала о ней что?
