С того дня минуло более трех столетий. Тогда Ворон, одержимый желанием любой ценой вернуться в свой родной мир, теоретически уже знал, как это сделать, но на тот момент теория не могла воплотиться в жизнь. А все потому, что у мира, ставшего темницей для проклятого мага, слишком плотная - больше десятка мощных защитных слоев - шкура, и, хуже того, эти слои постоянно в движении. Едва успеешь ценой поистине титанических усилий проделать маленькую трещинку в первом слое 'шкуры', самом жестком и неподатливом из всех, как она тут же уносится неизвестно куда, и отыскать этот призрачный намек на портал в вихревом потоке защитного слоя невозможно. Поэтому маг метался по всему свету в поисках подходящего якоря для портала, а именно крупного камня, желательно драгоценного, способного не только вбирать в себя магическую энергию, но, и это главное, не отдавать ее ни под каким предлогом, эдакий амулет-скряга. Благо времени у него было много. Куда больше, чем нужно.

  Однажды лютый мороз и злая буря русской зимы, к которой он так и не привык за годы заточения в этом мире, вынудили его прервать путешествие и на несколько дней остановиться в давным-давно покинутой деревушке в глухих лесах Приуралья. Плохое место, сразу почувствовал маг, зло притаилось в земле, наверное, поэтому люди ушли отсюда. Но уж лучше дремлющее зло, чем яростный мороз, сугробы по пояс и ветер, сбивающий с ног. Поэтому маг, принимая решение остановиться в деревушке, не колебался ни минуты.

  Собственно, и деревушки никакой уже не было - лишь две ветхих полуразрушенных лачуги, жалобно скрипящий журавль с заметными следами гниения, из которого был сделан, над едва заметным под толщей снега колодцем да редкие колья ограды. Единственными живыми там были древняя, как сама смерть старуха и ничуть не уступавший ей возрастом черный пес. Старуха в плату за гостеприимство потребовала залатать щели в чудом держащейся крыше... То, как ходил в лес в разгар ненастья за еловыми лапами и гибкой осиновой корой, как, стуча зубами от холода, укладывал лапник поверх гнилых стропил, как варил вяжущую жижу из бесчисленных старухиных снадобий, Ворон помнил смутно. Зато слова, произнесенные ею на прощание, накрепко запомнились магу. Иногда во сне он вновь и вновь слышал голос старой ведьмы:

  - Не будет тебе пути назад, человек. Жди, дочь у тебя будет, тебе под стать, да другая, она тебе путь укажет. Безумная, пьяная да босая вполовину. Найдешь ее на берегу, так сбереги! А другой ты и не заслуживаешь!

  Тогда маг, с трудом сдерживая улыбку, ответил, что у него не может быть детей, а в предсказания он не верит. Старуха выругалась и захлопнула дверь, а Ворон пошел своей дорогой. На обратном пути он, несмотря на все усилия, так и не смог найти то место, покинутую деревню...

  Ворон смотрел на уснувшую за столом Дару и думал, что иногда, крайне редко и только в виде исключения будет верить в предсказания, которые, как он сам только что убедился, не всегда являются бредом. Старая ведьма не ошиблась, суля магу дочь. Она просто не знала, да и не могла знать, что для магов-заветников понятия 'дочь' и 'ученица' почти равнозначны. И сейчас он благодарил судьбу, неведомо за какие заслуги подарившую ему Дару, дочку. Именно дочь, без 'почти'. Да и гнусная забегаловка называется 'Розовый берег'!

  Теплый плед, увлекаемый силой мага, опустился на плечи девушки, под голову скользнула подушка.

  - Пусть хватит тебе сил принять свой путь, девочка, - чуть слышно проговорил он, легко касаясь волос ученицы. Горло сжималось, а щекам вдруг стало горячо-горячо. - И пройти до конца, куда бы он не вел. Пусть он приведет тебя к счастью, Дара.

  И поклялся себе сделать все возможное и невозможное, вывернуться наизнанку, но вырвать ученицу из лап адепта Пятого, не навредив ей при этом. А пока пусть спит, решил маг, силы ей понадобятся, и притом очень скоро. Впереди длинный путь.

  Глава 5

  Около семи утра я в сопровождении Ворона вышла во двор новостройки и неспешно побрела в сторону остановки. Редкие прохожие мирно досматривали на ходу сладкие утренние сны и внимания на нас не обращали. Оно и к лучшему. И даже Ворон не хватался за сигареты, он молча шел рядом и со скучающим видом разглядывал молодые яблони во дворе. Наверное, весной тут очень красиво.

  Несмотря на мои возражения и доводы, маг решил самолично отвести меня домой, объясняя это тем, что теперь мне ни на минуту нельзя оставаться одной, уже хотя бы потому, что побитый мной Павел (самолюбие которого травмировано на всю жизнь) наверняка захочет отомстить. И потом, он же хотел увезти меня куда-то, разве нет? Ну вот, еще одна шишка на мою голову. Увесистая такая.

  На улице прохладно, на асфальте широкие лужи, которые приходится обходить по бордюрчику, но сквозь бреши в серой завесе туч пробиваются золотистые лучики солнца. Наверное, еще распогодится. Я зябко поежилась и чихнула.

  - Избавить тебя от лихорадки не могу, извини, - вздохнул Ворон - при всем желании не могу.

  - Дай угадаю, - потерла подбородок я - лихорадка тоже имеет магическую природу?

  - Не совсем, но, в целом, ты двигаешься в правильном направлении, авэ, - ответил маг - после Изменения в твоей крови появилось много чего нового, чего в крови обычного человека не найти и вооружившись супермикроскопом. Это новое, не буду вдаваться в подробности, что именно - очень полезные штуки. Одни защищают от болезней, другие от ядов, третьи замедляют старение организма, но в настоящую силу эти штучки входят, когда, так сказать, активизируется дар мага. Процесс этот может быть очень долгим, и лихорадка - одно из его проявлений, физическое, так сказать.

  Авэ, как учитель объяснил мне за завтраком, это девочка-ученица на его родном языке. Кажется, мне еще много слов из иного мира предстоит выучить. Так, глядишь, и язык иномирового государства, Лексорской империи, выучу. И через пару дней привыкну к температуре, тупой боли в висках и ломоте в суставах как к родным, и даже буду скучать, когда лихорадка, наконец, пройдет. Шучу. Конечно, не буду.

  - А нефизические проявления? - заранее содрогаясь, спросила я.

  Ответа я не дождалась. Потому как в следующую секунду со сдавленным писком спряталась за спину учителя.

  Случилось то, чего мне очень не хотелось бы: появился ненужный свидетель моего знакомства с Вороном и того, что я не ночевала дома. Из крайнего подъезда вышел Дима, мой одногруппник, который вчера звал меня в клуб. Ну да, если б я вернулась домой по-тихому, без приключений, это было бы неинтересно! Я поспешно занавесила лицо волосами и сделала вид, что Диму впервые в жизни вижу и вообще ужасно спешу, но поздно: Дима меня заметил и решил поздороваться.