На пороге кухни появился Гаврила Мефодьевич с пустой кружкой в морщинистых руках.

  - Не спишь, - неодобрительно поджал губы домовой. - Хватит уже полуночничать.

  Подобные разговоры домовой вел частенько, больше по привычке, отлично зная, что на друга-подопечного они не действуют.

  - Как она? - спросил Ворон и зачем-то накрыл книгу кухонным полотенцем. Подумав, он водрузил сверху две трехлитровые банки с засоленными хозяйственным Гаврилой еще в прошлом году огурцами.

  - Девочка уснула, - ответил домовой и, не глядя, швырнул кружку в раковину. - Помылась и сразу легла, от еды отказалась. Еле-еле заставил укрепляющий отвар выпить. Спиной она сильно ударилась, позвонок сместился и, кажись, нерв пережал Болеть будет страшно. Костоправ поопытней тебя нужен.

  Ворон дернул плечом, лихорадочно соображая, где б найти такого костоправа. По всему выходило, что негде.

  - И тяжело у нее на сердце, черно прямо, - вздохнул домовой - бедняжка, что же ей пришлось пережить...

  Ворон промолчал. Пересказывать то, что рассказала ему Дара, не хотелось.

  Заветница, пусть и никогда не читала книг из библиотеки Северного Стража и не приносила клятву верности ордену Древнего завета, текст которой за почти полтора тысячелетия не изменился (по крайней мере, ему хотелось на это надеяться): защищать мир живых от порождений Мира-за-гранью. Заветница по духу, хотя сама того не осознает.

  - Утром не буди ее, хорошо, - попросил маг - когда проснется, тогда проснется.

  - Понял уже, - вздохнул домовой - пускай спит себе спокойно, я постерегу. Возраст, бессонница одолевает... Ты сам-то не засиживайся до утра, оно хоть и мудренее вечера, но это только при условии, что ты ночью спал. А так...

  Ворон сдержанно поблагодарил друга-опекуна и, признав его правоту, отправился на боковую. Дара под надежным присмотром, и за нее можно не волноваться, по крайней мере, до тех пор, пока она не проснется.