Рассерженный дед был еще забавнее, и губы сами собой расплылись в улыбке. А потом я подумала, что маленький старичок обладает недюжинной для своего росточка силой, ведь 'козленок' при более тщательном рассмотрении хоть и оказался ростом на треть ниже дедка Гаврилы, но вот массы тела в нем было куда больше. Когда дед за шкирку вытащил это непонятное существо из кресла, моему взору открылись и внушительное пузцо, и поистине монументальный зад.
- Ой-ой-ой! - залебезил 'бесовское отродье'. - Не знаем ничего, Гаврила Мефодьич. Мы, квартирные бесы, честные, не чета другим! Не клевещи, хрю-хрю, зазря, Гаврила Мефодьич, сколько раз играли-то, уж не упомнить.
Вдруг из густой шерсти 'мутанта' высыпалось, наверное, полколоды карт. Разъяренный Гаврила Мефодьич принялся еще рьянее трясти 'бесовское отродье' за шкирку:
- У, гад паршивый, вы все одно: что квартирные, что рыночные, что подвальные! Без обману минуты не проживете! Вам палец в пасть положи - вы всего с костями схрупаете, и не поперхнетесь даже!
- Ну, так как же, хрю... Природа у нас, хрю, такая... Уж не обессудь... Бес, он и в Африке, хрю, бес... - заныло 'бесовское отродье'. - Ить нельзя мне по другому, Гаврила Мефодьич! Работенка нервная, к ежечасному мозговому штурму располагает, да и опасная подчас! Эти ж новомодные штучки-дрючки повсюду понатыканы, так вообще для жизни опасно! Вот, вчерась хвост в вентилятор закрутило, так пришлось четыре часа ламбаду вокруг этого капкана отплясывать, пока хозяйка не отключила! Хорошо еще, что в маленький, без решетки, а то совсем бы без него, родимого, остался. А потом еще два ждать, пока она уснет, чтобы остаток ночи собственный хвост из этой сбрендившей мельницы вытаскивать, да еще так, чтоб хозяева не проснулись! Мужик-то бутылочку скушает и дрыхнет так, что ему хоть скалкой по лбу стучи - не проснется! А вот у грымзы его сон, как у полковника милиции!.. Но зато ка-а-акую я ей подножку шикарную поставил... А она как выматерится, что на ровном месте...
- Ты мне, зараза мохнатая, еще за то, что 'Титаник' утонул ответишь! - бушевал дед, на которого сбивчивые жалобы никакого впечатления не произвели, и вид у него при этом был самый решительный. Я на две секунды задумалась, при чем тут 'Титаник', но потом поняла, что это просто угроза, дедок Гаврила сейчас, вспоминая свой недавний позор, готов припомнить незадачливому шулеру все беды от сотворения мира. И 'бесовское отродье', судя по бешено вращающимся зенкам, спешно старалось придумать, как бы слинять побыстрее с наименьшими потерями. Кажется, подобные ситуации ему не в новинку, и, похоже, так ничему и не научили. Вот радость-то: постоянно наступать на одни и те же грабли.
И что-то мне не верится, будто эта сцена происходит в действительности. Несмотря на то, что это были уже явные 'глюки', я вынуждена была вцепиться зубами в одеяло, чтобы сдержать смех. А говорили, что безумие тягостно и тоскливо. Оказалось, что очень даже забавно.
- Я к тому 'Титанику', хрю, отношения не имею! - бес визжал и вертелся в воздухе, пытаясь вырваться. Однако, хватка у 'деда' была бульдожья. - Я вообще воды боюсь! А колдун твой все грозится меня утопить, хрю...
- Это как же? - дедок удивленно вскинул кустистые брови и даже на минуту прекратил энергичное встряхивания партнера по игре в 'дурака'. Так, теперь еще и колдун какой-то вырисовывается. Да-а, весело в родной психушке! - Он же с тобой и парой слов за все время не перекинулся!
- Зато как глянет, так шерсть дыбом, - проникновенно пожаловался бес, напуская слезы на наглые зенки.
- И правильно, - зарокотал дед Гаврила, свободной рукой ухватив беса за хвост, отчего тот завизжал в диапазоне ультразвука. У меня аж все зубы заныли. - С вами, прощелыгами рогатыми, только так и надо!
Больше сдерживаться сил не было, и я захохотала в голос. Дед, услышав меня, от неожиданности выпустил беса, а тот, воспользовавшись моментом, попытался раствориться в воздухе. Однако он забыл, что Гаврила Мефодьевич крепко держал его за хвост, поэтому он вновь шлепнулся объемистым задом на неброский ковер цвета бордо и, тяжело вздохнув, покорился судьбе. А я никак не могла остановиться - так меня распирало: раз уж все равно сходить с ума, так с огоньком, песнями, плясками и еще чем-нибудь веселым - чтобы потом было, что вспомнить. Очки слетели с носа 'деда' и смешно болтались, зацепившись единственной дужкой за ухо. Минуты на две он остолбенел посреди комнаты, глядя на меня выпученными глазами, а после завопил:
- Ворон! Ворон, она проснулась! - сейчас он напоминал безумного сверчка...
И причем тут вороны. О, в моих 'глюках' еще и птички есть!.. Определенно, медицина мне уже не поможет, видно, придется доживать свой век в уютном местечке в лесопарковой зоне, которое у нас в народе именуется психушкой. И самыми близкими моими друзьями навсегда останутся деды-сверчки, вороны, бесы и прочая нечисть. А может, я уже в психушке? Я окинула взглядом комнату. Нет, вроде не похоже: кремово-бежевый высокий потолок с лепниной, стены оклеены шелковыми обоями, на окнах портьеры цвета красного вина, из мебели только книжный шкаф, круглый столик, два бежевых кресла и диван, на котором я, собственно, и валяюсь. Все-таки, не в психушке. Тогда где? Ничего не понимаю.
Шаги за дверью быстро приближались. Пока я усиленно шевелила мозгами, пытаясь сообразить, насколько все серьезно, дед Гаврила вдруг хлопнул себя по лбу и свободной рукой быстро-быстро подобрал рассыпанные по ковру карты и так ловко спрятал колоду в незримую щелку в подлокотнике кресла, что я на миг задумалась: а были ли они, карты? А 'бесовское отродье' лишь тяжело вздохнуло и, покосившись недобро на деда, все еще держащего его за хвост, с видом обреченного на казнь поудобнее устроило объемистый зад на ковре. Крепкая деревянная дверь распахнулась от сильного толчка, и в комнату вошел высокий парень, весь в черном, с длинными, ниже плеч, темно-русыми волосами. Было в нем что-то такое, что мне тут же захотелось спрятаться под одеяло. Ну да, тот самый, из 'Розового берега', я еще зачем-то на него кинулась, а он, похоже, хотел мне помочь. Ой, занесло же меня! Незнакомец окинул меня бесстрастным взглядом и так же бесстрастно обратился к дедку:
- Гаврила, принеси воды, нашатырь и отвар из духовки, думаю, это понадобится.
Дедок согласно кивнул и, наконец-то отпустив хвост беса, растворился в воздухе, только персиковая с вышивкой скатерть на столе заколыхалась. Вместе с ним исчезли грязные чашки и полупустые вазочки с вареньем и конфетами. А бес, обеими когтистыми ручонками прижав к цыплячьей груди собственный хвост с изрядно помятой кисточкой, поспешно просочился сквозь пол, стоило незнакомцу лишь шевельнуть бровью. Я не смогла сдержать возгласа удивления.
