– Встань, кому сказала! Ну же! – девушка продолжала тянуть Ала ад-Дина за локоть, но сил у нее не хватало. – Народ же смотрит, а я здесь тайно.

Базарный люд и вправду начинал оглядываться на странную пару, застывая на месте и создавая давку. Ведь где это видано, чтобы молодой парень гнул спину перед какой-то девушкой.

– Ах, тайно! – Ала ад-Дин тут же вскочил на ноги и огляделся. – Ну, чего вылупились? Оступился, упал – с кем не бывает.

Народ, качая головами, начал не спеша расходиться. Представление закончилось так и не начавшись.

– Пойдем, о принцесса Будур, я провожу тебя… вас. А то мало ли чего, – Ала ад-Дин пошел вперед не оглядываясь.

Девушка долго смотрела ему вслед, потом быстро догнала юношу и пошла рядышком с ним.

– Ну-ка, посторонись, – раздвигал руками народ Ала ад-Дин. – Посторонись, кому говорю! Прут будто стадо баранов. Да дайте же пройти! Нет, ну народ!..

– Прости, – почему-то шепотом спросила Будур, семеня рядом со своим проводником, – но что такое «баран».

– Баран? – Ала ад-Дин так внезапно остановился, что принцесса налетела на него и отшатнулась назад, пихнув локтем носильщика с тяжелым тюком на плечах. Тот огрызнулся, недобро зыркнув на девушку, и скрылся в толпе. – Ты не знаешь, что такое баран? – обернулся к девушке Ала ад-Дин. Глаза его выражали крайнюю степень недоумения и удивления.

Будур только плечиками повела и томно вздохнула, опустив глазки.

– Баран – это такое лохматое кудрявое животное с рогами и выпученными глазами и с вот такой, – показал Ала ад-Дин, чуть разведя в стороны руки, – зад… о, простите, Ваше Высочество! С таким вот курдюком.

– А что такое курдюк? – заинтересовалась красавица.

– Как же вам объяснить?.. Из него делают жир. Еще когда готовят шашлык, между кусочками мяса насаживают его.

– Так бы и сказал, что баран – это шашлык! – фыркнула Будур. – Пошли дальше.

– И вовсе баран не шашлык, – заупрямился Ала ад-Дин. – Какой же он шашлык, если он бегает и говорит вот так: «бе-е-е».

– Бе-э-э, – отозвался баран, привязанный к деревянному столбу мясной лавки.

– Во! Вот это и есть баран, – указал на него пальцем Ала алд-Дин.

– Бе-э-э! – недовольно потряс рогами баран.

– Вот это? – глаза принцессы вновь расширились. – Это баран?

– Разумеется, а что тут такого?

– А-а… как же его жарят на палочках? – не поверила Будур, и Ала ад-Дин только хлопнул себя ладонью по лбу.

– Вы и вправду ничего не знаете?

– Можешь говорить мне «ты». Мне нравится, когда ко мне обращаются на «ты». А тебе?

– Никогда об этом не думал, – честно признался Ала ад-Дин. – Да и какая разница, о принцесса Будур!

– Огромная! И прекрати уже окать, – топнула она ножкой, обутой в изящную туфельку, обшитую жемчугом. – Во дворце окают, на улице окают. Ты вот еще… Но ты так и не сказал, как его жарят.

– Кого?

– Да барана! Кого же еще? – вспылила Будур.

– Ах, барана, – понимающе протянул Ала ад-Дин. – Ну, значит, его режут, затем освежевывают…

У девушки закатились глаза, она покачнулась и с тихим стоном растянулась на земле.

– О Аллах, что с вами, о принцесса?! – бросился к ней Ала ад-Дин. – Припадочная, что ли, какая-то?

– Бе-э! – рванулся вперед баран так, что дрогнул столб.

– Ай! – мгновенно пришла в себя принцесса и, поспешно сев, прижалась к ногам Ала ад-Дина. – Не хочу про баранов! И шашлык тоже больше есть не буду.

– А я бы сейчас съел палочку, а может, и две, – мечтательно облизнулся Ала ад-Дин и потянул носом воздух.

– Да? – Будур посмотрела на него снизу вверх, затем поднялась с земли и отряхнула платье. – Так пошел бы и съел.

– Интересно, на что? – хмыкнул Ала ад-Дин.

– О чем это ты?

– О деньгах, разумеется. Деньги нужны, – Ала ад-Дин потер средний и большой пальцы руки один о другой.

– Деньги? Разве шашлык дают за деньги?

– Ты где вообще росла, принцесса? – подозрительно покосился на нее Ала ад-Дин.

– Во дворце! – бросила ему красавица, поправляя никаб. – И нечего на меня так смотреть!

– Оно и видно, что во дворце. А у нас за все платить надо. Пошли уже, а то до вечера до твоего дворца не доберемся, – Ала ад-Дин развернулся и быстро зашагал прочь с базара.

– Постой! А разве у тебя нет денег? – догнала его Будур, вновь зашагав рядышком. – Наш главный визирь Юсуф вечно говорит, что народ счастлив и живет в достатке.

– Врет он все ваш визирь, – поморщившись, сплюнул в сторону Ала ад-Дин.

– Как врет?

– Ну, откуда же я знаю! Врет и все тут, – буркнул Ала ад-Дин. Эта детская наивность уже порядком надоела ему. – Если хочешь, то сама спроси у людей, как они живут.

– А меня замуж хотят выдать, – немного помолчав, неожиданно заявила Будур, опуская голову.

– Так ты из-за этого сбежала из дворца?

– Не убежала, а ушла развеяться. Он некрасивый, даже страшный. И старый.

– Ты его что, видела?

– Конечно! Он же часто к моему отцу приезжает в гости. Постой, не туда, – принцесса потянула Ала ад-Дина за рукав, уводя его в сторону, лишь они немного отдалились от шумного базара и углубились в довольно грязный район города, застроенный ветхими домишками.

– Куда ты? – не понял Ала ад-Дин. – Дворец там, – указал юноша общее направление рукой.

– Ты думаешь, я через ворота вышла?

– Я ничего не думаю. А разве нет?

– Нет!

– Но как ты в таком случае собираешься попасть обратно во дворец?

– Через забор, разумеется, как же еще?

– Ты что, через забор перелезла? – не поверил девушке Ала ад-Дин. Картина перелезающей через высокий трехметровый забор принцессы так и застыла у него перед глазами.

– А что, нельзя?

– Нет, почему же. Только мне кажется, через ворота было бы проще.

– А кто меня выпустил бы через ворота?

– Почем я знаю, – дернул плечами Ала ад-Дин, едва поспевая за девушкой. – Ты же все-таки принцесса.

– Постой… – Будур вдруг остановилась на распутье трех дорог, закрутив головой. – Кажется, вот сюда.

– Да тут везде забор, куда ни пойди, – сказал Ала ад-Дин, засунув руки в дырявые карманы.

– Сама знаю! – огрызнулась принцесса не оборачиваясь. – Идем сюда, – и указала она пальчиком не совсем уверенно вправо.

– А может, прямо или влево?

– Нет, именно вправо. Я метку запомнила на стене.

– Ах, метку, – понимающе покачал головой Ала ад-Дин. – Тогда другое дело.

Но принцесса уже не слушала его, устремившись к только ей одной известной цели. Ала ад-Дин поковылял за девушкой следом, посмеиваясь про себя.

Вскоре они вышли к высокой каменной стене, тянувшейся насколько хватало глаз вдоль широкой безлюдной улицы. Из-за забора торчали ветви старых платанов и пальмы с широкими листьями, под которыми гроздьями свисали зеленовато-желтые неспелые бананы. Из листьев одной из пальм на Ала ад-Дина таращилась наглая обезьяна, кривлялась, противно визжала и корчила ему рожи, но юноша решил не связываться с ней. Мало ли, вдруг окажется какая-нибудь царственнородная мартышка – все-таки дворец султана, как-никак!

Игнорируя нахальное животное, Ала ад-Дин придирчиво оглядел стену, что-то прикидывая в уме. Принцесса тем временем подошла к самой стене, приложила к ней руку и задрала голову.

– И как же ты здесь перелезла, о принцесса? – насмешливо спросил Ала ад-Дин.

– Ничего смешного, – нахмурилась Будур, обернувшись через плечо. – У меня с той стороны лесенка была, а тут я спрыгнула.

– Да, но ведь здесь нет лесенки.

– Нет, – растерянно уставилась на своего провожатого принцесса. – Ой, мамочки, – тихо проговорила она, прижимая пальцы к скрытым за плотной материей губам. – Как я же туда попаду?

– А если все-таки через ворота? – вновь предложил Ала ад-Дин.

– Да что ты привязался ко мне с этими воротами! – вспылила на ровном месте Будур. – Ворота, ворота! Знаешь, что будет, если отец узнает о моей прогулке?

– Нет, а что? – наивно спросил Ала ад-Дин. Ему-то уж точно этого было не понять.