Они вернулись с прогулки спустя сорок минут.

– Ну как… – начала было Миа, появившись в коридоре. Оливер быстро приложил палец к губам.

– Тшш… – остановил он её, затем прошептал. – Он спит. Поднимать коляску со спящим ребёнком – то ещё развлечение, скажу я тебе, – хмыкнул он. Миа улыбнулась и согласно кивнула. Она подошла к коляске и склонилась над ней. Осторожными движениями стала отстёгивать переноску от каркаса.

– Как погуляли? – тихо спросила у Оливера, не глядя на него.

– Хорошо. Посидели в парке, поболтали, – он в это время снимал с себя куртку.

– Поболтали? – хмыкнула Миа. На мгновение посмотрела на мужа. Тот уверенно кивнул.

– Ну да, а что? Он очень занятный собеседник, знаешь, – со знанием дела Оливер развёл руками, а Миа прыснула от этого, но смогла подавить смех.

Словно и не было никакой ссоры. Говорят, будто не ругались вовсе. Такое произошло впервые за все годы, что эти двое были вместе – в любой другой раз каждый бы отстаивал свою позицию до последнего. Теперь же они просто говорили о сыне. Может, дело именно в нем? Он примирил родителей одним своим присутствием – невозможно поругаться, когда говоришь об общем ребёнке. Оливер наблюдал, как Миа аккуратно несёт переноску наверх, как в испуге останавливается от каждого звука, боясь, что разбудила малыша. Заботливая мама и хорошая жена. Это тоже Миа, сейчас он её увидел именно такой. Он любит эту женщину, хоть иногда она выводит его из себя.

За весь день ни Миа, ни Оливер больше не слышали упрёков в свой адрес. Все вопросы они решали спокойно, не повышая голоса, без сарказма и издёвок. Оливер проработал остаток дня в своей мастерской над очередным заказом, а Миа готовилась к приходу подруги, пока Кевин спал. К приходу Линды ребёнок успел проснуться, поэтому он вновь был в центре внимания, когда пришли гости. Оливер не появлялся в гостиной, чтобы не видеться со стервой-подружкой и не начать ссору. Раз уж перепалка закончилась мирно, зачем нарушать перемирие?

Вся следующая неделя прошла в этом перемирии. Оливер возвращался с работы, твердо зная, что у него есть законные часы, в которые он будет заниматься с сыном, и даже если Миа будет вмешиваться – все равно он останется главным в это время. Больше не было ссор или брошенных в лицо упрёков. Они могли поспорить друг с другом или подшучивать, но это не перерастало в скандал.

Родители Оливера снова приехали в гости к детям, но на этот раз никто не заводил разговоров о разводе. Миссис Банч все время посвятила внуку, мистер Банч ненавязчиво пытался узнать у сына, как обстоят дела и не нужна ли помощь, но напрямую он не решался говорить ни с сыном, ни с невесткой.

В конце недели Оливер заметил, что прошла не просто неделя – это была четвертая неделя из тех трех месяцев, что у него были. Месяц прошел, а он не сдвинулся с места. Да, у него получилось отвоевать время с ребёнком, но ведь этого мало. Нужно отвоевать доверие Мии, и того, что он ведет себя точно так же, как и до ссоры, недостаточно. По сути, всё, что он делал, считалось его долгом – помогать своей жене, выполнять мужскую работу. Это не то, что вернёт её, нужно было придумать что-то другое, но пока у мужчины не было никаких мыслей на этот счет. Конечно, никто не отменял обычных знаков внимания – цветы, разные мелочи, комплименты, – но и это не то. Цветам Миа лишь слегка улыбнулась, когда Оливер принёс их. Хотя это и были ее любимые – ей очень нравилась лаванда, особенно когда веточки складывали в аккуратные букеты и обвязывали атласными лентами, – она не выказала восторга. Оливер почувствовал себя идиотом. Комплименты женщина принимала, как должное – да, она красивая и ухоженная, а еще у нее спортивная фигура, хоть следы беременности дают о себе знать; она знает, что хорошо готовит, и про порядок в доме Оливеру тоже не обязательно говорить. Она не реагировала ни на одну из тех вещей, что когда-то могли ее привлечь. Единственное, что привлекало ее внимание – Кевин. Может быть, ключик к ней кроется в ребёнке, и все силы надо бросить на занятия с ним?

С середины пятой недели – Оливер стал считать недели, чтобы не упустить время, – Мию стали часто вызывать на работу. Каждый день она туда ездила на несколько часов, а возвращалась до невозможного злой. Ее муж пытался выяснить, в чём дело, но женщина отмахивалась от него и повторяла, что всё ерунда, она сама разберется. Хорошо, что она не срывалась ни на ребёнка, ни на мужчину – взяв на руки Кевина, она сразу же успокаивалась и становилась заботливой и любящей мамой.

В воскресенье Миа не выдержала.

– Тупой мудак! – первое, что сказала она, войдя в дом и хлопнув дверью. Оливер в этот момент собирал Кевина на прогулку. Он спустился на первый этаж, держа мальчика подмышкой – это уже стало привычкой для них обоих, Кевину нравилось парить в воздухе, – и непонимающе посмотрел на жену. – Что? – шикнула она, резко расстёгивая пуговицы на плаще. Распущенные волосы были в беспорядке, щеки покрылись красными пятнами от гнева, который испытывала женщина. Она с силой сжала зубы и глубоко дышала, но это не помогало ей успокоиться. – Набрали уродов… – процедила самой себе.

– Пойдешь с нами гулять? – спросил Оливер, подойдя к ней. Обхватил ребенка обеими руками и встал так, чтобы малыш оказался прямо перед Мией. От этого она должна успокоиться.

– А… – она растерялась, увидев перед собой радостную улыбку своего сына. Закусила губу. – Блин, нет, погоди. Я не могу его на руки взять, я слишком злюсь, – она подняла глаза на мужчину. Он кивнул ей.

– Без проблем. Успокаивайся, и пойдём гулять все вместе, – подмигнул ей, а затем направился в гостиную, неся ребёнка перед собой. Кевин попытался протестовать, потянувшись назад, к маме, но Оливер не отреагировал на это. Малыш кряхтел и начал брыкаться, но и это не умилостивило отца. – Хочешь получить ни за что? У тебя мать сейчас на нервах, потерпи минут пять, – Оливер повернул к себе сына и стал на него смотреть. Тот продолжал капризничать и проситься на руки к матери. Вместо того, чтобы выполнить его прихоть, отец продолжил с ним разговор, слегка подкидывая его и качая из стороны в сторону. Это должно было отвлечь ребёнка.

– Давай его сюда. Уже слышу, как хныкать начинает, – послышалось где-то сзади. Миа подошла и протянула руки к малышу, тот ответил ей тем же. Она аккуратно взяла его на руки и прижала к груди, поцеловала русую макушку. Кевин приткнулся лицом и маленькими пальчиками схватил за ворот плаща, с облегчением выдохнул.

– Такое чувство, что я его мучил, и теперь он жалуется, – хмыкнул Оливер, наблюдая за этим.

– Точно не мучил? – Миа слегка улыбнулась, подобрев. Снова поцеловала сына, погладила его. Оливер поджал губы и закатил глаза. Женщина рассмеялась. – Ладно-ладно. Пойдём гулять.

Втроем они отправились на прогулку. Оливер катил пустую коляску, Миа несла на руках ребёнка. Успокаивала его своим присутствием прежде, чем положить. Спустя десять минут воркования у неё это получилось, и они остановились, чтобы женщина могла устроить сына в коляске. Оливер смотрел по сторонам, оглядывал окрестности. На другой стороне улицы он увидел Сару. Она неторопливо шла, думая о своём. Когда она посмотрела на Оливера, он слегка улыбнулся ей и кивнул, но женщина поджала губы, отвернулась и быстрее зашагала по улице.