– Мария, я так рад. – Его голос был сдавленным от переполняющих его эмоций.

Мальчик заерзал в постели, сдерживая любопытство. Потом вздохнул и снова напряг слух, вслушиваясь в тихие голоса.

– Вингельм! – Мать поманила мальчика рукой. – Раз ты не спишь, подойди сюда.

Он послушно подбежал к ним. Отец посадил сына на колени. Мальчик удивился, он не помнил, чтобы раньше отец вел себя так.

– Милый, скоро у тебя будет маленький братик или сестренка. – Женщина погладила сына по голове.

– У меня будет братик? – Мальчик широко распахнул свои огромные голубые озера.

– Будет, но не скоро. Придется немного подождать.

– И я смогу с ним играть?

– Конечно, милый. – Мария прижала сына к себе. В глубине души она понимала, ее мальчик немного не такой как другие. Но ему, так же как и всем хочется друзей, чтобы играть и веселиться с ними.

Вингельм долго не мог заснуть в ту ночь, представляя, как он играет с братиком. Сжав свои крошечные кулачки, он пообещал Господу хорошо о нем заботиться.

«Поскорее бы братик уже пришел». – Подумал мальчик, проваливаясь в сон.

***

Тьма задумчиво затянулся, глядя на шахматное поле.

– Хммм…. – Он поднял взгляд на брата, как – будто задумавшись над чем – то.

– Пешка на е6. – С ухмылкой Тьма откинулся в кресле и выпустил сигаретный дым.

Глаза Света выражали боль.

– Почему ты каждый раз так поступаешь? Зачем ты лишаешь их тепла и материнской любви в самом начале их пути?

– Зачем? Ты спрашиваешь «зачем»? Ты действительно не можешь понять? – Тьма снисходительно вскинул темную идеальной формы бровь.

Роды начались внезапно, до назначенного срока было еще около шести недель. Женщина схватилась за живот и осела на пол. На улице стоял поздний вечер. Джек испуганно подбежал к жене, поднял ее на руки и уложил на кровать. Она тяжело дышала, испарина покрывала ее лоб. Но губы были изогнуты в подобии улыбки, она пыталась успокоить перепуганного насмерть мужчину.

– Я приведу врача! Вингельм присмотри за матерью! – Джек в спешке одевался, а потом выбежал в темный провал двери.

Мать мальчика неделю не вставала с кровати. Ее мучили сильные боли. Врач, пришедший на зов перепуганного мужчины, только развел руками. Женщина медленно угасала. В то утро она вздохнула в последний раз. Младенец, не переставая кричал, требуя внимания. Но мать уже не могла откликнуться на его зов. Отец стоял на коленях перед постелью жены. Держа ее тонкую, будто высохшую руку. Он смотрел на ее тонкие нежные черты лица, на бледную кожу. В голове не было мыслей, только тишина. Крик ребенка не достигал его опустошенного разума.

– Боже, почему ты отнял ее у меня? За что ты наказываешь меня? Как я буду жить без нее? Она моя жизнь. – Слезы потекли по его впалым щекам, застывший взгляд был устремлен в пустоту.

Вингельм сидел в углу, смотря на эту картину большими испуганными глазами. Страх сковал все его тело, слишком мал он был, чтобы понять всю глубину случившегося несчастья. Только чувствовал своим маленьким, детским сердечком, что произошло что – то страшное. Никогда раньше он не видел отца в таком состоянии. Никогда раньше не видел его слез. Мальчик хотел подойти к отцу, обнять его, но было страшно, невыносимо страшно. Громко плакал его маленький брат. Сколько они просидели так? Вингельму казалось, что прошла вечность. Сколько в действительности прошло времени? Час? День? Неделя? Он почувствовал, как комок подкатывает к горлу, а живот нестерпимо сводит от голода. Во рту пересохло, а ноги свело от неподвижности. Ребенок вдруг как – будто захлебнулся криком, и наступила звенящая тишина. Отец не шелохнулся, он так и сидел, склонившись над женой.

***

– Пешка на b4. – Свет нахмурив тонкие брови, передвинул фигуру.

Когда комнату накрыло темнотой, в дверь постучали. Вингельм поднялся на ноги, они так затекли, что мальчик чуть не упал. Подождав пока ногам вернется чувствительность, он двинулся к двери.

– Кто там? – Спросил он тихим шепотом, как – будто боялся нарушить тишину комнаты.

– Вингельм? Где Джек? – Мальчик узнал соседа, с которым часто видел отца. Он дотянулся до ручки и приоткрыл дверь, впуская ночной воздух и незваного гостя.

Мужчина замер на пороге, вглядываясь в темноту. Ахнув, он бросился к другу.

– Джек! Джек! Ты слышишь меня?! – Он потряс его за плечо. Нет ответа.

– Джек! – Повернув мужчину к себе, он пытался привести его в чувства, отвесив пару увесистых пощечин. Вздрогнув, Джек медленно поднял глаза.

– Джек? Ты как? Пришел в себя?

– Да… – Голос мужчины был бесцветным. Глаза обычно яркие, как весеннее небо, утратили свой блеск. Он походил на человека в раз лишившегося души.

– Генри? Откуда? – Джек с трудом осознавал реальность, но уже возвращался в нее.

– Мария… Она… – Генри не мог подобрать слов. Наконец разглядев в темноте причину состояния друга.

– Она ушла … Почему она ушла?

– Джек, а ребенок? Что с вашим ребенком?

– Ребенок? – Мужчина казалось, удивился.

Генри пристально посмотрел на Джека.

– Видно горе свело его с ума. – Тихо пробурчал он себе под нос.

Вингельм подергал мужчину за рукав и указал худенькой рукой на кучу смятых тряпок на кровати.

– Братик там. Он наверно голоден, недавно так громко плакал, а теперь молчит. – Мальчик чувствовал, как страх отступает, мужчина рядом вселял в него уверенность.

Генри подошел туда, куда он указывал. Поднял на руки ребенка, тихонько похлопал его по щечкам. Он боялся, что и малыш последовал за матерью. Но в ответ тот громко заплакал.

– Фух… – Мужчина шумно выдохнул. И повернулся к Вингельму.

– Я позову жену, она знает, что делать. – Мальчик кивнул.

Ему исполнилось только пять лет, когда он потерял мать. Этот страшный день еще долго преследовал его в ночных кошмарах. Детский разум запомнил и приукрасил каждую деталь. И раз из раза все страшнее вставали перед ним тени прошлого.

***

– Уф… – Свет выглядел довольным. Он откинул свои длинные волосы за спину. В одну белоснежную прядь была вплетена ядовито – розовая лента. Тьма то и дело спотыкался о нее взглядом, и это ему уже порядком надоело. Он с трудом сдерживал раздражение, покусывая фильтр сигареты.

– И зачем ты оставил этого ребенка в живых? – Наконец спросил он.

– Этот мальчик будет дарить нашему творению свет надежды. Ему нужен кто – то, кто спасет его от одиночества. – Свет снова поправил волосы. Зубы Тьмы еще сильнее сомкнулись на фильтре.

– Сними ее.

–А? Снять что? – Свет невинно посмотрел на брата.

– Эту ленту. – Ставя, ударение на каждый слог прорычал Тьма.

– Эту? Зачем? Разве мне не идет? – Свет невинно похлопал серебряными ресницами.

– Фух…. – Тьма обреченно вздохнул.

Свет очень любил людские изобретения. Он тащил из нижнего мира, много всякого хлама. Ядовитая лента была еще не самым страшным его приобретением. Как – то раз он притащил шотландскую юбку. Тьма увидевший брата в этом безобразии потерял дар речи. Но Свет был настолько счастлив, пользуясь этих хламом, что Тьма просто не мог заставить себя сказать брату, что он думает на самом деле.

3 года спустя.

***

Тьма громко рассмеялся. Свет с удивлением воззрился на брата.

– Мне пришла в голову презабавная идея. Уверен, ты ее оценишь. Ферзь на F6, – Все еще посмеиваясь, Тьма сделал свой ход.

Стояла глубокая ночь, когда пьяный мужчина ввалился в дом. С трудом волоча ноги и дыша перегаром, он упал на кровать и мгновенно заснул. Вингельм наконец мог расслабиться и уснуть. После смерти матери, отца как подменили. Он работал до позднего вечера, а потом шел в бар, возвращаясь, домой под утро. Как – будто незачем было больше торопиться домой. Мальчик как мог своими силами, занимался домашними делами, чтобы облегчить жизнь отцу. И самому как – то прожить. Без матери все в доме опустело, теперь он все время проводил один. О его маленьком братике заботилась семья Генри, друга отца. Джек только давал им денег на ребенка. Совершенно не желая с ним видеться и воспитывать. Вингельм часто забегал, поиграть с малышом. Эти дни стали его единственной отдушиной. С отцом они почти совсем перестали общаться. Он никогда не спрашивал, как дела у сына или чем он был занят целый день. И раньше, будучи закрытым человеком, сейчас мужчина отгородился от мира совсем.