– Мы приняли решение, что именно вы будете зачитывать доклад перед нашим Царем о достижениях и научных открытиях ученого сообщества. Вы один из самых талантливых и падающих большие надежды молодых людей, поэтому мы почти единогласно приняли такое решение. Я удивил вас таким заявлением?

– Нет, это было весьма предсказуемо, – не отрывая взгляда от предмета своего наблюдения ответил Маттиас.

– Да что с вами, Маттиас? Вы хоть понимаете какая это честь?

– Конечно понимаю и благодарен вам.

– Нет, юнец, я хочу, чтобы вы осознали всю важность происходящего! И в конце концов что с вами происходит? Вы уже пять дней ведете себя странно, летаете в облаках, не участвуете в дискуссиях, и я уже молчу про ваш не законченный до сих пор труд.

– Простите меня Христофор! – опустив глаза произнес он, – Если я хоть чем-то вас расстроил как моего учителя, то нет мне прощения. Я всё понимаю и осознаю важность всего происходящего как для моего будущего, так и для будущего всех нас. Вы будете мной гордиться, не переживайте, я всё сделаю даже лучше, чем вы все могли предположить. Положитесь на меня, – уверенно и почти с улыбкой произнес он, украдкой посмотрев на него.

– Я надеюсь юнец, как и всегда. По-другому вы не умеете, по крайней мере так было раньше. Пожалуй, на этом мы закончим наше сегодняшнее собрание. Я ухожу.

После этих слов Христофор обернулся и посмотрел в ту же сторону, что и Маттиас и остановив взгляд на несколько секунд, вздохнул и затем направился к выходу. А вместе с ним, и большая половина присутствующих этим выказывая почтение к его персоне.

В отличие от остальных Маттиас направился в противоположенном направлении прямиком к тому месту, от которого он не мог оторвать взгляда на протяжении всего вечера. Дойдя до одной из колонн, он остановился и теперь можно было с точной уверенностью сказать, кто стал объектом его наблюдений. На скамье сидела, не поднимая головы и что-то активно записывала молодая девушка. Её длинные, волнистые волосы спадали на плечи, которые покрывал белоснежный хитон с расписным орнаментом и приколотой необыкновенной красоты брошью в виде цветка мирта. Тонкие кисти рук и длинные пальцы, не знавшие тяжелой работы, бегло передвигались по папирусу от чего она, не замечая того пачкала их в чернилах, бормоча при этом что-то себе под нос.

– Мина, – произнес он с целью отвлечь девушку от столь увлеченного занятия, но никакой реакции не последовало.

– Мина, простите, – повторив уже чуть громче.

Но и во второй раз его слова не были услышаны. Тогда Маттиас наклонился настолько близко к лицу девушки, что можно было почувствовать её порывистое дыхание и приятный аромат исходивший от её волос, после чего вновь обратился к ней.

– Ох как я люблю запах цветочного мыла в сочетании с запахом папируса и чернил, – подняв глаза ответила она.

От столь неожиданной реакции, он резко отошел и даже немного пошатнулся.

– Я вас напугала, простите, но я всегда говорю, что чувствую и думаю, такова моя женская натура, – слегка рассмеявшись продолжила она.

– Нет, почти нет. Просто мне показалось, что вы не заметили моего присутствия. И конечно с научной точки зрения должна была сработать защитная реакция вашего тела, но…но в результате мы почти поменялись с вами местами.

– Наука тем и хороша, что до конца в ней ни в чем нельзя быть уверенным, правда ведь?

– Возможно доля истины есть в ваших словах, но я привлек ваше внимание с определенной целью. У меня к вам дело…то есть если быть точнее я бы хотел узнать о вас побольше, вы сильно напоминаете мне одного человека, хотя я пока не могу понять насколько.

– Я? Кого?

– Это сейчас не важно, я расскажу вам со временем, если, согласитесь. Мне хотелось бы понять зачем вы здесь? Какая у вас цель? Будучи весьма образованным, молодым ученым судя по нашей первой встрече в этом зале, – он сделал небольшую паузу поморщившись от явно неприятных воспоминаний, но затем продолжил. – Имея большое количество познаний в области естественных наук, так как вам удалось разбить мою, еще совсем прошу заметить сырую, но всё же теорию небесных тел вы почти всегда отмалчиваетесь и только все время что-то записываете, как простой писарь. Мне не понять вас сейчас, а когда я чего-то не понимаю я должен углубленно изучить это явление, чтобы не осталось белых пятен. Вы интересны мне до всей глубины моего сознания, и я хочу сделать вас объектом моего нового исследования.

– Я, объект исследования? О Боги как же это смешно, но одновременно интригующе и завораживает! А знаете, что, Маттиас, я соглашусь, но с одним условием с этого момента я буду называть вас никак иначе как Ученый, а наш совместный путь до дома и будет тем временем, когда я позволю вам узнавать меня, а вы мне себя. Таковы мои условия! Вы согласны?

– Я в замешательстве… Вы действительно выходите за рамки общепринятых представлений, но знаете, если таковы ваши условия, то я согласен. Предлагаю приступить сегодня же.

– Договорились, – скручивая свитки со своими записями ответила она.

Вечер, луны сегодня не видно и на небе ни одной звездочки. По знакомой тропе шли двое. Не спеша, периодически останавливаясь ведя при этом активную беседу.

– Правда, будучи маленькой девочкой, я и не думала о таком призвании. Мне нравилось красиво одеваться в мамины наряды, петь и ухаживать за нашим садом, как и всем маленьким девочкам, наверное. Да и мои родители хотели, чтобы я вышла замуж за сына хорошего друга моего отца для укрепления связей. Мы с ним были всегда вместе, сколько себя помню в этом возрасте. Играли, путешествовали семьями и всегда вместе. Когда родители уезжали по торговым делам, мы уже и жизни друг без друга не представляли, но потом все изменилось…Ну это уже другая история и не самая веселая, а что у вас Ученый? Как проходило ваше детство? О чем вы мечтали до того, как стали одним из самых известных молодых дарований Афин?

– Я…попрошу задать другой вопрос, как и обещал я расскажу обо всем, о чем вы меня спросите, но только этот этап своей жизни пока не готов обсуждать, вы примете такой ответ?

– Ну вот, теперь я буду еще больше желать узнать об этом, но я принимаю его. Единственное хочу сказать, что какова бы не была дорога которая Вас привела к данному моменту её пройти было необходимо, потому что это дорога и есть Ваш путь.

– Возможно…

– А какой Ваш любимый цветок?

– Цветок? Мина прошу не заставляйте меня вновь просить вас задать мне другой вопрос, мне будет неловко.

– Почему? Вопрос вполне лёгкий, да и ответ может уложиться в пару шагов.

– Я просто не знаю, как на него ответить…Точнее знаю, но мне кажется вас он не удовлетворит.

– Так дайте его мне! Не попробовав что-то сделать, мы никогда не узнаем результат, ведь так, господин Ученый?

– Да, но…

– Никаких, но, жду свой ответ! – твердым и уверенным голосом произнесла девушка.

«Почему она задает такие странные вопросы и мне от этого неловко, и сердце бьется в непривычном ритме. Ведь она знает, кто я и чем знаменит, тогда зачем…» – Мысль сменяла одна другую.

– Ученый, я жду…

– Хорошо, я отвечу… Просто я никогда об этом не думал. Я вообще не люблю цветы, они не долговечны, тонкие, легко сорвать, а если уж сорвал, то быстро сохнут.

– А аромат цветов? Он тоже не привлекает, неужели совсем?

– Аромат? Ну, если посмотреть под таким углом, хм…тогда мне нравится аромат, исходящий от ваших волос, простите, – немного покраснев, произнес он.

– Ох мои волосы… Это масло из цветков мирта.

– Тогда пусть моим любимым цветком будет он.

– Как замечательно всё складывается, я думаю.

– Вы это о чем?

– Мы столько нового узнали друг о друге, это же замечательно. Совсем недавно мы даже не были знакомы, а теперь вот идем одной дорогой и обсуждаем такие вещи.

– Мы идем одной дорогой потому что, это прямой путь до наших домов. Это логично.

– Логично, но неинтересно. Кстати, а почему Ученый, вы ходите более длинной и менее удобной дорогой, когда есть более короткий и оживленный путь?