Глава 6. ЕЩЕ ОДНА ПРИЯТНАЯ ВСТРЕЧА.

– Они пришли с юга, как и те двое, – доложил разведчик, вытирая перчаткой чужую кровь с бледного лица. – Двое живых, но голодных и слабых, и один тяжело ранен. Все трое в темнице. Это жнецы, сомнений нет.

– У нас нет потерь?

Вестник отрицательно покачал головой.

– Хорошая работа, Алибаст, хорошая, – Лерия помрачнела, ее пугала мысль о возможной войне, в которой разрозненный север несомненно потерпит поражение. Разведывательный отряд еще не вернулся с топей, а к ним уже пожаловали новые странные гости.

– Мне необходимо поговорить с ними, ты пойдешь со мной.

Шаги приближались, эхом проносясь по всему подземелью. Араваль с трудом разомкнул глаза, последние три ночи сон давался ему с трудом. Холодный каменный пол был лучше промерзлой земли, но спертый тюремный воздух вызывал лишь рвоту и помутнение сознания. Казематы под Асшаном были действительно жутким местом, сводящим узников с ума. Многоярусные подземные тоннели стали последним пристанищем для многих опасных преступников. Звук шагов усилился и к нему добавилось лязганье цепей. Новые соседи. До этого их компанию разбавлял лишь молчаливый старец, одиноко сидящий и иногда плачущий где-то на нижнем ярусе. Может он родился и вырос в этих казематах, оттого и не умел говорить.

Араваль приподнялся на одно колено. Спина отозвалась пронзающей болью от поясницы до самой шеи. Он замер, вслушиваясь в тишину, пытаясь уловить хоть что-то. Минута, еще одна, и зажегся факел у клетки напротив. Скрипнул замок и несколько фигур покорно шагнули во мглу своего нового пристанища.

– Три…

– Что три? – оторвался от своих размышлений Иад из противоположного угла клетки.

– Их трое, судя по шагам. Одного волокли, двое шли ладно, – Араваль продолжал вслушиваться.

– Преступники, что нам до них?

– А может и не преступники, – прошептал северянин, стараясь не нарушать тишины. – Мы же с тобой как-то здесь оказались.

– Оказались, – грустно вторил Иад. – Давно не заходила та охотница и.. знаешь, что самое страшное?

– Что же?

– То, что я уже начинаю привыкать к этому месту, – мрачно заключил юноша.

– Это далеко не самое страшное, малец. Думаю, их разведчики вернутся сегодня-завтра, и она явится, а с ней и наша свобода.

Стража захлопнула темницу и удалилась, погасив за собой огни. И снова мгла, к которой уже привыкли глаза. Снова тишина, к которой привыкли уши, в которой слышно сердцебиение, а урчание в желудках грохочет так же, как водопад там наверху.

– Я видел сон, горец, ты повел бессмертное войско в последний бой, – слова рассекли тишину, до боли знакомый голос продолжал, – воины падали и поднимались вновь, падали и ты опять их поднимал, невероятная сила, Араваль! – Горец вздрогнул, услышав свое имя и он знал из чьих уст оно прозвучало. – Ты наш шанс на спасение. Я мог перерезать тебе горло там в топях, но творцы уберегли твою жизнь, открыв мне будущее. Меня зовут Тодд, я всевед из Арко-Мора. Многих пугает мое имя, должен боятся и ты, одинокий вождь, – откашлявшись, он добавил, – но в этот раз, я буду на твоей стороне.

Тихим осенним утром у подножья холма Антаира прогуливалась королева Андара, в сопровождении своей небольшой свиты. Желтые листья, сдуваемые ветром с веток, кружили в воздухе, плавно опускаясь на воду. Течение, с радостью, подхватывало их и увлекало в головокружительный танец, спустя мгновения, выбрасывая на камни. Сегодня Андара плохо спала, ее предательски выдавали темные круги под глазами, которые были не частыми гостями на гладкой фарфоровой коже. В ее голове зрели недобрые мысли.

– Сестра! – позади раздался, дорогой сердцу, голос и королева обернулась.

В компании двух разведчиков к ней приближалась Лерия, в ее глазах читалась тревога. Этого Андара и боялась. Слова горца подтвердились и войны не избежать. Как ей нести это бремя, ведь она не их отец? Она ненавидела его, но Антаир был велик и в войне, и в мире. До сих пор его доспехи украшают королевские палаты, являясь реликвиями их народа. Что останется после нее, может лишь память? Память о последней королеве вечных, которую убили вместе с ее подданными или память о той, кто бросит свой город, чтобы потом гордо освободить его из-под гнета империи? Пальцы Андары занемели от волнения, а дыхание участилось. Возможно пришло время возложить все на чужие плечи и уйти.

– Войска, они в степях! Бело-красные шатры, флаги империи, горец не солгал, – Лерия приблизилась и добавила тише, – надо уводить людей, самим нам не защитить Асшан.

Андара невольно ужаснулась. Бросить свой дом, собственноручно отдать захватчикам водопад вечных. Пока это были лишь ее мысли, но вот они звучат из чужих уст: – Не забывайся, Лерия. Асшан не был сдан еще не одному врагу, и мы не будем первыми, кто сделает это! – нервная улыбка скривила губы королевы. Если она и уйдет, то уйдет одна, никто не должен знать об этом, даже сестра. Пусть держат оборону, сколько смогут, а она найдет другой путь.

– Он не был сдан, – охотница грустно посмотрела вдаль, – потому что его некому было сдавать. Ни одна из северных войн не дошла до врат Асшана. Отец и его предшественники бережно хранили мир и воевали вдали от дома, но мы бессильны. Подумай о людях. Они не заслужили такой конец. У нас еще есть время, чтобы уйти.

– У нас еще есть воины, еще есть стены и еще есть родная земля. Пока ничего не ясно, мы не покинем город. Они ведь даже не пересекли наших границ!

– Они выступят до наступления холодов, в этом можешь не сомневаться, – невесело заключила Лерия.

– Тогда и займешься обороной. Пока никакой паники! – королева сделала короткий повелительный жест рукой своим спутникам и те последовали за ней.

Лерия осталась одна, с досадой наблюдая, как удаляется вверх по кипарисовой аллее Андара. Рядом о камни, выложенные вокруг водопада, плескалась вода. Еще маленькими сестры любили купаться в источнике. Лерия помнила, как после босиком они бежали домой в верхний город по той же самой аллее, по которой теперь уходила Андара, забирая с собой надежду на спасение. Зрачки забегали слева направо, а в глазах скопилась жгучая влага. Лерия искала выход, но не могла его найти. Около тысячи солдат королевской стражи и несколько сотен охотников, вот и все, на что ей приходилось рассчитывать. На фоне огромной армии империи, они казались муравьиным отрядом, который растопчут, даже не заметив. Ее ногти впились в ладони и кровь выступила на нежной бледной коже.

«Думай, Лерия, думай…»

– Иад, Иад, Иад. Сохрани дары. Убереги от них. Они уже идут.

Юноша продрал глаза. Каменный пол недружелюбно царапал оголенные локти, на которые он сразу же оперся. Сон, пронзающей болью, еще пульсировал в голове. Придя в себя, Иад поймал на себе взгляд из противоположного угла темницы.

– Ты болтаешь во сне, малец. Много всего болтаешь. Я слушаю уже несколько ночей и знаешь, нет ничего хорошего в твоих разговорах, – Араваль говорил медленно, но в его голосе чувствовалась недовольство. Уже больше недели они находились в заточении и ночной бред сокамерника тревожил его, но он старался не придавать этому большого значения до сегодняшней ночи.

– Я не помню своих снов. Это могут быть просто кошмары, – Иад кое-как поднялся и залез на койку, с которой слетел ночью, – что ты слышал?

– Я слышал много и не слышал ничего, – Араваль отпил из миски и сплюнул тухлую воду на пол. Долго простояв в казематах, она приобретала горькое послевкусие и глотать ее было просто невозможно, но для полоскания пересохшего горла она вполне годилась.

– Прости, я не хотел ничего дурного.

– Причем тут это, – процедил Араваль. – Ты опять болтаешь о дарах. – Иад шептал ночами слова, присущие людям одержимым. Северянин таких не любил, его от таких трясло. Он однажды продырявил, слетевшего с катушек, горца, только лишь за странную болтовню о конце света. Иногда человек способен напугать словами, сильнее, чем окровавленным мечом в руках. У слов есть особенность, ты наверняка не знаешь, где истина, а где ложь. Араваль никогда не верил в то, что творцы зарыли на континенте волшебные доспехи. Сказки, для сосунков, говорил он. Но сны Иада сеяли сомнения даже в нем. Северянин облокотился спиной о холодные плиты тюремных стен и шумно втянул воздух широкими ноздрями, а затем со свистом выпустил его. Позвонки, почувствовав опору, совсем перестали ныть. Напряжение осталось только в сердце. – Так что, прекращай свои разговоры.