— Я имею в виду не новый.

Они переглянулись.

— Сам-то ты откуда? — подозрительно спросил старший звена.

— Будь осторожен, они — копы, — предупредил его Дуг.

Я возразил:

— Я — не коп, я простой турист с Фаона. Фаон не в вашем Секторе, поэтому до ваших левых приработков мне нет никакого дела.

— А тот громила? — старший махнул в сторону лифта.

— Он полицейский, но к Галактической Полиции не имеет никакого отношения. Прилетел сюда по частному делу. О нашей сделке он вообще не узнает.

Они снова переглянулись. Наконец, жадность победила.

— Пятьдесят тысяч, — сказал шепотом старший. — Деньги вперед.

На Фаоне за пятьдесят тысяч можно купить новый «Ровер-Джет», правда, фаонской сборки. А Шеф велел экономить. Но, подумал я, президент Краузли не послал бы Вейлинга в такую глушь, если бы речь не шла о миллионах. Поэтому к черту экономию. Я сказал:

— Двадцать, вперед — половина.

— Издеваешься? Сорок… ладно, тридцать пять. Вперед, так и быть, половина, — было заметно, что он волнуется.

Я согласился на тридцать пять.

— Тогда, действуй, — он показал на компьютер в углу ангара.

— Если позволишь, я со своего…

Я включил комлог и соединился с банковским счетом «на непредвиденные расходы». Затем перевел деньги, куда мне указали. — Всё, деньги ушли. Показывай машину.

Он подвел меня к компьютеру.

— Ты что, торгуешь через Канал?

— Сейчас увидишь…

К моему удивлению, он открыл карту Ламонтаньи.

— Он здесь. — старший звена ткнул пальцем в ледник в двадцати километрах к северу от Вершины Грез.

— А кроме шуток?

— Никаких шуток. Он там, целехонек, правда, Дуг?

— Чтоб мне еще раз там завалиться, — поклялся тот.

Мне пояснили:

— Дуга сбил ураган. Флаер зарылся в снег, но уцелел. К счастью, Дуг летел без пассажиров. Для всех — флаер разбился и восстановлению не подлежит. Страховщики уже всё оплатили, поэтому он ничей. Страховщики поленились его поднять. Слишком рискованно, сказали они. Точнее, мы их в этом убедили. Так что всё в порядке, пользуйся, — он сделал великодушный жест.

— Как я туда доберусь?

— Дуг отвезет.

— И замените батареи, — вспомнил я про спальник Виттенгера.

— Заменим, — кивнул старший звена. — Поможешь? — спросил он Дуга.

— Не вопрос. Дождемся темноты и полетим. Не хочу, чтобы нас заметили.

Я возразил:

— Мне нужно сейчас. В темноте я не сориентируюсь.

Старший звена подошел к окну, посмотрел в бинокль. Ауранское солнце шло на закат.

— Там уже тень, Дуг. Вас не увидят.

— Необходимо время, чтобы подготовить батареи. Приходите сюда через час, — сказал он мне.

Мы ударили по рукам и разошлись.

— Горячее еще не готово. Приходите через час, — грубовато проговорил шеф-повар.

Час на суп, час на батареи… Склоняюсь к мысли, что это все-таки совпадение.

— А от завтрака есть что-нибудь?

— Только скорлупа. Замороженную пиццу разогреть?

Повар говорил со мной через окно на кухню. Произнося фразы, он кивал своею огромной головой, высокий колпак при этом стукался о верхнюю раму и постепенно съезжал на затылок. Я тянул время, ожидая, что колпак вот-вот упадет

— Из вчерашних объедков? Нет, увольте.

— Тогда все вопросы через официантов, — и он захлопнул окно. В последний момент я заметил, как колпак слетел, но, к сожалению, на пол, а не в кастрюлю.

Потратив тридцать пять тысяч на полуразбитый флаер, было бы глупо экономить на еде. Я заказал что подороже. Тот же довод убеждал меня, что пора переехать в люкс, поближе к Цансу.

Когда я закончил с устрицами, до назначенного времени оставалось минут двадцать. Я обошел смотровую галерею, спустился в нижнюю гостиную.

В стремлении не придерживаться какого-то одного стиля владельцы турбазы шли до конца. После казенных номеров с зеркальными часами и современного ресторана с веселыми биороботами, восточный ковер на полу и кожаные диваны смахивают на вещи, забытые кем-то из постояльцев. Или на имущество, принятое в качестве оплаты номера. Или на остатки груза после кораблекрушения. Все три варианта не подходили только к камину, сложенному из прозрачных — словно ледяных — блоков со множеством затейливых внутренних трещин. Сейчас камин не горел, но копоть в нем была — натуральней некуда.

Посреди холла, под колпаком, стоял макет окрестностей «Ламонтаньи». Размер основания макета — три на три. Снег на вершинах пенопластовых гор сверкал, как настоящий. Как нарочно, турбазу поместили ближе к западному краю макета, поэтому Центр Радиокосмических Наблюдений, остался за кадром.

Постояльцев в нижней гостиной было немного. Кто-то пил кофе за резными столиками с крышками, расчерченными на клетки, кто-то сидел за компьютером, кто-то просто поглядывал в окно. Трое молодых парней не нашли лучшего места, чтобы проверить альпинистское снаряжение. Они громко спорили и гремели какими-то железками. После того, как кто-то из постояльцев споткнулся о разбросанные на полу веревки, молодых людей попросили удалиться вместе со снаряжением.

Вейлинг и Цанс — единственные, кого я знал — сидели на диване и о чем-то беседовали. Вейлинг держал в руках коробку с компьютерной игрой, потом протянул ее Цансу. Цанс взял коробку и стал внимательно читать аннотацию. Я решил не вмешиваться.

Если Цанс познакомит Вейлинга с Брубером (он почему-то этого до сих пор не сделал), не проболтается ли Вейлинг, что я частный детектив? На мой взгляд, не должен. В контракте, который мы подписали с «Виртуальными Играми», было два взаимосвязанных пункта. Мы обязуемся не разглашать содержание заказа, клиент — имена тех, кто будет на него работать. Болтать Вейлингу невыгодно, это факт.

Перед тем, как двинуться к авиабазе, я зашел к себе в номер и проверил надпись на стене. Она была нетронута. Новых надписей не появилось. Бластер перекочевал из рюкзака во внутренний карман куртки, остальные карманы я заполнил универсальными батареями, подходившими в том числе и к бластеру.

Я шел к лифту, когда в конце коридора показался робот-уборщик. Он отпер один из номеров и скрылся за дверью. Видимо, живые горничные убирают только в люксах. До моей комнаты очередь дойдет минут через тридцать-сорок. Я вернулся в номер и прихватил сканер-пеленгатор, затем бегом помчался к инспектору.

Ругань за дверью в триста сорок пятый номер была слышна в коридоре. Орал, конечно же, инспектор. Я вошел без стука — инспектор все равно бы не услышал из-за громыхания собственного голоса.

— Вы… вы понимаете, что вы препятствуете правосудию! Вы… вы надутый осел, вот вы кто… Вы дождетесь, что вас отправят… — ну и так далее. Не все выражения инспектора вытерпит бумага.

— О фаонском хамстве мы слышали, и где-то даже смирились, но вы переходите все границы! — заявил ему с экрана надутый господин чиновного вида, потом экран опустел.

Виттенгер тяжело опустился на столик у стены, столик хрустнул и обвалился. Инспектор еле удержался на ногах. Он опустил поднятую на ночь кровать и сел на нее. За все то время, что я находился в комнате, он ни разу не взглянул в мою сторону.

— Инспектор, соберите волю в кулак. У вас есть шанс обойтись без этих надутых ослов. Времени у меня мало, поэтому слушайте и не перебивайте…

На самом деле я пришел очень вовремя, поскольку к моему приходу Виттенгер достиг той стадии возмущения, когда он уже не в силах говорить. В такие минуты главное — не нарваться на его железный кулак, который иногда бывает красноречивей хозяина. Я продолжил:

— Вот вам сканер. Я знаю, вы умеете с ним обращаться. На моем этаже сейчас работает робот-уборщик. Возьмите сканер, найдите частоту на которой робот обменивается сигналами с местным компьютером, затем запеленгуйте источник сигнала. Источников должно быть два как минимум. Найдите оба. Объяснять ничего не буду, задание вам по силам. Когда найдете источники сигналов, сами все поймете.

Я бросил сканер на койку и ушел, так и не дождавшись ответа.