Я осведомился:

— Какой именно закон физики он бы нарушил?

— Ты его не проходил. Вспомни, где находилась четвертая бомба.

— В «Боинге», серия «Веер», номер не помню.

Шеф зарычал.

— В первом отсеке энергоустановок, — тут же уточнил я. — В шкафу, где хранятся скафандры для проведения аварийного ремонта в активной зоне. Бомбу довольно хитро замаскировали под кислородный аппарат одного из скафандров. Чтобы добраться до нее, пришлось отсоединять шланги водопроводным ключом, который я одолжил у…

— Достаточно. А пломбу на шкафу ты видел?

— Шеф, бог с вами, до взрыва оставалось двадцать секунд, какие пломбы?!

— На нем стояла заводская пломба. Ее навесили еще до сдачи корабля приемной комиссии из «Соляр-Спейс-Трэвэлинг», то есть за три недели до старта с Терминала Земли. Советник Доусон и его следователи считают, что за сутки до старта, когда уже стало ясно, что делегация полетит на «Боинге», террорист проник на корабль, вскрыл шкаф и подменил скафандр. В этом случае, он, конечно, повредил бы пломбу, но поскольку ты ее сорвал не глядя, то невозможно с достоверностью установить, вскрывали шкаф перед стартом или нет. Следователи решили, что вскрывали, так как лишь в эти сутки террорист мог узнать о смене корабля. Они не потрудились прикинуть каким таким образом Евклиду удалось протащить на корабль громоздкий скафандр. И им не пришло в голову исследовать одежду и перчатки, в которых ты орудовал водопроводным ключом. Зато это сделали наши люди. Они нашли на твоих перчатках микрочастицы, соответствующие материалу пломбы в единственном месте разрыва. Следовательно, до тебя пломбу никто не трогал…

— Так вот куда они пропали! — осенило меня. — Могли бы и предупредить. Я их обыскался.

— Ты был занят своим делом. Перчатками занимался Рогов из службы внешнего наблюдения. Он, как ты помнишь, летал вместе с тобой охранять нашу делегацию. Вывод напрашивается абсурдный: бомбу установили еще до того, как ауранацы купили билет, причем не на тот корабль, которым они в конце концов полетели. Ты представляешь? За три недели до взрыва Евклид уже знал, что делегация Ауры полетит на новом «Боинге»!

Кто кроме него об этом знал?

Один человек в правительстве, назовем его X. Его нельзя заподозрить в предательстве, поскольку он летел тем злополучным рейсом. Теперь выяснилось, что X получил письмо, в котором содержалась просьба уточнить, каким кораблем они собираются лететь. Авторизатор определил, что письмо пришло от другого члена правительства, Y, которому Х доверял и который летел на Землю вместе с ним. X, естественно, ответил. Мы установили, что это не первый случай, когда авторизатор, используемый правительством Ауры, ошибся.

А его нельзя обмануть?

Нельзя. Принцип его работы основан на определенных свойствах некоторых числовых функций. Эти функции превращают упорядоченный текст в случайный, вернее, неотличимый от случайного, набор букв. Обратная задача, то есть задача восстановления исходного текста алгоритмически неразрешима. В нашем случае исходным текстом является подпись автора письма. Эта подпись известна только ему, а как я уже сказал, мы не можем заподозрить Y в предательстве. Интересно, что если Евклид умеет подбирать правильную подпись, то и выиграть в «ШДТ» ему не составило бы труда. Если бы уничтожить делегацию Ауры требовалось в компьютерной игре, мы бы сказали, что и Евклид и Счастливчик использовали одни и те же методы. Расчет событий, на первый взгляд случайных. Расчет, запрещенный теоремой об аттракторах. Но запрещенный при некоторых оговорках… М-да, все крайне зыбко… — С этими словами Шеф прибавил шаг. Мы подошли к опушке леса. Отсюда начинаются красные дюны, стометровой полосой они разделяют озеро и «редакционный» лес. Дюны нисколько не возвышаются на уровнем озера и в ветреную погоду — как, например, сегодня, — кажется, что волны вот-вот захлестнут песок. И озерные волны и песчаные сейчас были одного размера и формы. Я сказал:

— Достигнув берега, озерная волна мгновенно обращается в песок. Поэтому, даже если западный ветер усилится, низкий берег вода не затопит.

— Когда ветер усилится, озеро замерзнет, — по привычке возразил мне Шеф. Он вытягивал из-под воротника шарф, стараясь натянуть его до носа. Наверное, под озером Шеф подразумевал себя.

— А я думал, с бородой теплее… — сорвалось у меня с языка.

Заметив, что лысеет, Шеф отпустил бороду, поэтому любое упоминание о бороде он воспринимает как намек на расползавшуюся на макушке плешь. Он буркнул: — Не над тем думаешь. Ну да ладно, — он обернулся на Редакцию, — прогулялись и хватит. Пойдем, Виттенгер нас заждался.

— Да вряд ли. Надеюсь, Яна его развлекла, пока мы тут бродили.

— В каком смысле? — В его голосе были слышны нотки ревности.

— В хорошем, Шеф, только в хорошем.

Мы пошагали назад тем же путем.

Виттенгер нас не только не ждал — похоже, наше скорое возвращение его расстроило. Он собирался улизнуть из Отдела до нашего прихода. Пока мы гуляли, Яна потчевала инспектора черным кофе с шоколадными конфетами и светским разговором. От коньяка и виски Виттенгер отказался.

— О, я думал вы уже не вернетесь! — воскликнул он, вытирая испачканные шоколадом пальцы дорогой шелковой салфеткой из неприкосновенного запаса Отдела. Я указал на вазочку, где вчера лежали конфеты — тоже из НЗ.

— Там что-нибудь осталось?

— Не думаю… Но Яна сказала, что у вас их еще много.

— Вы ее больше слушайте. Хью, как ты такое допустил?

— Меня не спрашивали, — ответил эксперт, зачем-то вышедший нас встречать.

— Инспектор, вы уходите? — удивился Шеф.

— Да-с, служба-с, — Виттенгер театрально развел руками и стал пятиться к дверям. — Служба-с…— Тихо прикрыв за собою дверь, он удалился. Яна помахала ему ручкой и заметила:

— Когда инспектор улыбается, он похож на крокодила.

— Обожравшегося импортного шоколада, — прибавил я.

— Яна, с инспектором все в порядке? — поинтересовался Шеф и покрутил проволочкой у виска.

— Наверное, у него просто хорошее настроение.

— После общения с тобой?

— Да, я умею улучшать людям настроение. Инспектор приходил на разведку. Ему хотелось узнать, не летит ли кто из нас на Ауру. Я убедила его, что никто туда не летит. Ведь никто же не летит, так, шеф?

Шеф смущенно посмотрел на меня. Выходит, Яна была не в курсе моей командировки на Ауру.

— Я сделала что-то не так? — напряглась Яна.

— Ты умница, — ласково сказал Шеф. — Виттенгер не должен знать о наших планах.

— Интересно, почему он-то вдруг заинтересовался Аурой… — вслух недоумевал я.

Шаф как бы спохватился:

— Забыл тебе сказать. Некий господин пожаловался охране Терминала ТКЛ— четырнадцать-семьдесят шесть, что у него украли документы и билет с транзитом до Ауры. Когда просмотрели видеозапись пассажиров, садившихся на рейс до Ауры, обнаружили Бенедикта. Виттенгер, пройдоха, попытался скрыть от меня такую новость! — Шеф произнес это так веско, будто Виттенгер скрыл новость не от него, а от правосудия.

Я поинтересовался:

— ТКЛ— четырнадцать-семьдесят шесть — это который? Путеводитель по галактике у меня, к сожалению, в флаере.

— Развилка на границе секторов Фаона, Кита и Земли. От семьдесят шестого есть три пути: назад к Фаону, к Земле и к Ауре.

— Шеф, — недовольно заметила Яна, — похоже, мне вы забыли сказать, что кто-то из нас летит на Ауру за Бенедиктом. Из-за вашей забывчивости я солгала начальнику Департамента Тяжких Преступлений!

— Я полагал, Виттенгер нас дождется, и мы все обговорим, — оправдался Шеф. — Итак, как говорится, все концы ведут на Ауру.

— В Рим, — поправил я.

Яна продолжала злиться:

— Дикие вы. В Рим — дороги, концы — в воду.

— Ты не солгала, — стал успокаивать ее Шеф, — ведь ты не знала, что Федр летит на Ауру.

— А должна была знать! — она обиженно топнула и ушла жаловаться Бьярки.