– Присядь на лавку, боярин. Ты проделал длинный путь, наверняка сильно устал с дороги, – они отпили меда и закусили телятиной в яблоках. – Юрий Всеволодович пишет, что зовет меня в поход под его началом, но не как вассала, а как союзника – это не похоже на Владимирского князя, обычно он полон гордыни и самомнения. Что скажешь, боярин?

– А то скажу, княже, противник идет уж больно серьезный. И очень хорошо, что Великий князь это вовремя осознал. Если мы не будем действовать решительно и по плану, то быть беде большой, погубим русскую землю.

– Сколько Русь била и хазар, и печенегов, и половцев, Бог даст и этих, как их там, тартар тоже побьем. С чего ты взял, что они сильнее всех наших прежних врагов?

– Мы пришли во Владимир с моим князем Всеславом из Хорезма, куда мы путешествовали, сами мы из Тмутаракани, сейчас она под Романией. Так вот, княже, ты бы видел, какие разрушения совершили там эти тартары, сколько людей побили и замучили! Сам Хорезмшах Мухаммед, до этого считавшийся непобедимым, с позором бежал от них. Это никакие не кочевники из степи, а очень организованные и обученные воины.

– Понятно, – помрачнев, проговорил Галицкий князь и прихлебнул из кубка. Но почему же он тогда не зовет в поход других князей, ведь чем больше силы, тем лучше?

Олекса вспомнил, когда наступил этот решительный момент в его миссии:

– Это не тот случай, князь, здесь решать все будет не количество войска, а его качество и организация. Ты же знаешь лучше меня русских князей, им бы никому не подчиняться и только счеты друг с другом сводить! Что толку в их количестве, если они каждый сам по себе? Скажу тебе больше. Мой господин, князь Всеслав, имеет Божий дар: он видит сквозь время. Он видел, как южнорусские князья: Галицкий, Владимиро-Волынский, Киевский, Черниговский, Смоленский, Турово-Пинский будут у реки Калки, что перед Днепром, побеждены войсками Ведической империи и затем жестоко убиты, спасешься только ты с зятем. Но этим дело не кончится, тартары придут через 15 лет и завоюют всю Русь на 240 лет. Вот этого-то, княже, никак нельзя допустить.

Мстислав встал и не спеша прошелся по гриднице, заложив руки за спину; он долго размышлял, периодически поглядывая на собеседника:

– Мы погубим все из-за отсутствия общего командования, понимаю. А не хочет ли Владимирский князь стяжать себе всю славу?

В глазах Галицкого князя сверкнули искорки недоверия:

– Если бы он этого хотел, то один выступил бы в поход, дождался бы, когда тартары вас разобьют и уже попытался напасть на них – сильно ослабленных. Он же имеет другой план, и в нем тебе, княже, и Даниилу Романовичу отводится очень важная роль.

Мстислав вновь сел за стол, и они выпили меду еще и закусили:

– Может, ты хочешь заморского вина, так я прикажу. – Олекса отрицательно покачал головой:

– Прикажи лучше принести ключевой воды, я слышал она здесь бесподобная, а то захмелел я зело, а разговор у нас пошел очень серьезный.

Мстислав вновь вызвал прислугу.

– Говоришь, мне и зятю уготована в плане Владимирского князя особая роль. Что ж, давай выкладывай, – после этих слов он дал знак личной охране выйти за дверь. – Говори спокойно, нас никто не слушает.

– Ведическое войско вышло с предгорий Кавказа и движется в составе двух конных туменов, они разобьют кипчаков и в конце цветеня будут у Днепра. Собрать и доставить туда в срок большое пешее войско невозможно, поэтому решили использовать только конницу…

Тут Галицкий князь прервал Олексу:

– Решили – это кто?

– Юрий Всеволодович назначил моего князя Главным воеводой над своими полками.

Мстислав понимающе закивал.

– Владимирская конница совершает скоростной марш, и 29 мая выходит к реке Калке, где будет ждать неприятеля. Галицко-волынские конные дружины выходят в то же место, но немного западнее, и 31 мая начнут глубокий охват ведического войска по согласованию с Главным воеводой. Он тем временем вступит в бой и завяжет сечу на перемалывание, не поддаваясь на ложные отступления. Будет произведен тактический охват левого крыла тартарского войска, чтобы не дать ему уйти в степь. В это время вы с Даниилом Романовичем ударите им в спину, причем не на рассечение, а широким фронтом. Они не выдержат и побегут. Вот тут мы все и начнем их преследовать вплоть до Днепра, часть догоним и изрубим, оставшихся же прикончим в воде стрелами. Как видите, именно от вашего удара будет зависеть очень много.

– План хорош, нет слов, – глаза князя вновь возбужденно блестели. – Честно говоря, давно хочется заняться серьезным делом, и это как раз то, что мне сейчас жизненно необходимо. Вот только сразу возникает несколько вопросов. Во-первых, Владимирский князь не очень любит сам ходить в военные походы, а здесь подразумевается такой дальний бросок конницы; он сам отправится или поведет один воевода? Во-вторых, как мы узнаем нужное место расположения наших дружин перед атакой и точное время самой атаки? И, пожалуй, самое главное: чьи команды все должны будут выполнять?

Олекса был готов к этим вопросам, поэтому ответил сразу:

– Юрий Всеволодович будет с войском и все будут объединены под Владимирским темно-красным стягом с образом Спаса, но все распоряжения будут отдаваться через Главного воеводу, то есть через князя Всеслава; именно он будет оперативно руководить движением войск и самим сражением. Что касается второго вопроса, то здесь не беспокойтесь, я пойду с Вами, а у нас со Всеславом имеется связь на уровне подсознания, я прекрасно вижу и чувствую то, чего он хочет. И место, и время начала атаки будут точно определены, от Вас нужна только храбрость и отвага, а Вам ее не занимать, не зря же на Руси Вас кличут Мстиславом Удалым! Великий князь Юрий Всеволодович уже собирает войска, теперь ваша очередь, Мстислав Мстиславич с Даниилом Романовичем.

Галицкий князь встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен:

– Я тебя услышал, боярин. Сейчас тебя отведут в другую горницу, там соснешь, а я еще поразмыслю над грамотой Владимирского князя и твоими словами. Утром сообщу о своем решении.

…Олекса лежал, глядя в потолок: «Так какое решение примешь ты, княже, завтра? Вот если не согласится? Подведу тогда сильно капитана», – он глубоко вздохнул и перевернулся на бок, в этот момент сон свалил его, и он, отключившись, захрапел.

– Боярин, вставай, князь зовет, он ждет тебя в гриднице, – гридень тряс Олексу за плечо. Весеннее светило било лучами сквозь цветное окно и сильно слепило глаза. Морщась, он встал и, умывшись, направился с воином в гридницу. Галицкий князь сидел у окна и нетерпеливо постукивал пальцами по подоконнику:

– Ну и спать ты, боярин! Будешь слушать мой ответ или в трапезную пойдешь? Вон плечи какие, чай, поди, опять проголодался?

Мстислав не громко, но весело засмеялся. Олекса сел на лавку рядом с князем:

– Дело важней. Говори, что решил, княже?

– Что решил? Обида сильная у меня на князя Юрия: он вместе с братом Ярославом дрался со мной на Липице, но Господь даровал тогда победу нам с Константином. Всю ночь мучили меня сомнения, но под утро Господь вразумил: прав Юрий Всеволодович, свобода Руси важней наших обид и распрей, и хорошо, что он, как Великий князь, взялся за устройство похода. И тебе спасибо, много правильных и нужных слов сказал, а то я бы блуждал, как в потемках. Хорошо, что ты с нами останешься, полюбился ты мне храбростью и ясностью ума! Сейчас откушаешь и собирайся в дорогу, поедешь во Владимир-Волынский к Даниилу, все расскажешь ему, как и мне. Отписал я ему, что зовет нас в поход Великий князь Владимирский и прошу, не мешкая, выступить конно в Галич, а там уж вместе двинемся. Десять дружинников поедут с тобой, а сам я собираться начну. При таком деле хлопот очень много предстоит…

В центре лагеря, на месте вырубленного кустарника, был установлен невысокий, вместительный походный шатер с кругом расставленными маленькими табуретами для совещающихся. Тридцать дружинников окружили шатер плотным кольцом и ждали приезда князя. Наконец, затрубили боевые рога, и Юрий Всеволодович с Всеславом в сопровождении охраны въехали в лагерь. У шатра было выставлено темно-красное полотнище с изображением Спаса Нерукотворного – символ Владимирской Великокняжеской власти. Князь присел на табурет напротив входа в шатер, а Главный воевода пригласил удельных князей, воевод и тысяцких, они расселись по левую и правую руку князя, оставив место рядом с Великим князем для Всеслава. Юрий Всеволодович начал военный Совет: