Впрочем, стол ломился от вкусной домашней еды. Ради этого можно было пойти на любую авантюру. Дядя сам делал вино, да и напитки покрепче, таскал из погреба бутылку за бутылкой, и она быстро захмелела, а потом и разговорилась.
Застолье продолжалось допоздна. В открытую дверь на свет летела всякая живность. Комары, растопырив длинные лапы, с зудением парили над столом. Мотыльки падали в вино. Веронике стало так прекрасно наплевать на всё.
До своей комнаты Вероника добралась едва ли не под утро, повалилась на широкую низкую кровать с хрустящим прохладным бельём и сразу уснула.
Так она уже давно не спала – крепко, как ребёнок, без путаных снов. Как правило, её размышления плавно перетекали в сон и сливались с ним, так что, проснувшись, она не могла отделить сновидения от яви. В эту ночь она просто отключилась и открыла глаза только утром, когда лучи солнца ярко лились в окно. Она не задёрнула штору.
Вероника позволила себе немного поваляться в постели, размышляя, как всё необычно. Потом оделась и тихо выскользнула из комнаты.
Из кухни заманчиво тянуло кофе. Вероника двинулась на запах. Дядюшкина супруга улыбнулась ей, как старой знакомой. На столе стояла баночка со снятыми с вечернего молока сливками. Рядом в плетёной корзиночке лежали круглые печенья в сахарной пудре.
– Я хотела отнести тебе завтрак в постель, но не знала, спишь ты ещё или проснулась, – сказала женщина приветливо.
После завтрака и милой ненавязчивой болтовни, так и не дождавшись Романа и Диму, которые, должно быть, дрыхли, Вероника вышла за ворота и медленно пошла к реке. Конечно, она была разочарована, но изо всех сил старалась думать о чём-нибудь другом. Нет, кажется, она не жалела, что поехала. В конце концов, не родился ещё тот мужчина, из-за которого она потеряла бы голову окончательно и бесповоротно. Такими мыслями она утешала себя. Если бы знала, захватила с собой одну нудную статью, которую никак не могла дописать. В городе её постоянно отвлекали, а здесь было столько мест для уединения.
Вдруг Вероника, в буквальном смысле, наткнулась на дядюшку. Он сидел на берегу на траве, пожёвывал соломинку и, судя по всему, так же как она наслаждался одиночеством. Из воды торчали две массивные удочки.
– Присаживайся на мою куртку, Вероника, – сказал он спокойно, не поворачивая головы, – Только говори потише. Строишь планы на будущее?
– Да, нет, просто гуляю, – Вероника опустилась на траву рядом с курткой, – Красивое местечко, умиротворяющее. Ну а вы-то почему сбежали ото всех?
– Пытаюсь ощутить в полной мере выходной.
Дядя оглядел Веронику и как-то странно улыбнулся.
– Что же получается, Роман не успел жениться и уже увлёкся? С каких это пор ему нравятся интеллектуалки?
– Мы просто друзья, – поспешила заверить Вероника, приведённая в замешательство и даже обиженная таким заявлением, – Хотя, если честно меня удивило его приглашение, особенно сейчас…
Ирину она снова не решилась упомянуть. С момента приезда она не слышала о ней ни слова, как будто её не существовало. Вообще-то она с нескрываемым интересом разглядывала исподлобья этого редкого преуспевающего фермера. Оказалось, в прошлом он ещё и коренной горожанин.
– Здесь и, правда, красиво. Я много где побывал за свою жизнь, но другого такого места, куда бы так тянуло, не видел.
Дядя из-под полуопущенных ресниц хитро наблюдал за Вероникой.
– Всё равно я не смогла бы жить здесь постоянно, – задумчиво произнесла она.
– Скучно? Нужны великие свершения?
– Не знаю…– Вероника пожала плечами, – Не совсем поэтому. Это не скука, а какая-то тоска, даже не скажу, по чему конкретно.
– Город никому не даёт покоя со своим бешеным ритмом. Он заставляет бедных людей лезть из кожи вон, чтобы добиться того, что на самом деле им совсем не нужно. Только они поздно это осознают, когда обратной дороги уже нет.
– Наверное, вы правы, но я всё равно не хотела бы остаться здесь навсегда. Я люблю большие города. Не потому, что надо непременно чего-то добиться.
Вероника подняла глаза к небу. Оно было так красиво, так непостижимо и менялось каждую секунду, находясь в постоянном движении. Но именно на фоне этого неохватного купола и речка с почти неподвижной тёмной водой, течение которой угадывалось лишь по верхушкам водорослей, образовывающим маленькие водоворотики, и заросший берег, и луг с выгоревшей за лето травой казались таким крошечным, словно выхваченным из огромного пространства кусочком вселенной.
– А ты вообще не смогла бы долго оставаться на одном месте, разве не так? По-моему, тебе просто не знакомо это чувство – спокойно наслаждаться жизнью, – усмехнулся дядя, стараясь поймать её взгляд, – У таких, как ты, всегда впереди цель. И эту цель надо штурмовать. Хотя, я не кандидат психологических наук. Надеюсь, я ничем тебя не обидел?
– В чём-то вы, безусловно, правы, – согласилась Вероника, – Но мне нравится добиваться всего самой. И всё же глобальных целей у меня нет. Наверное, я живу если не сегодняшним днём, то ближайшей неделей. Всё может измениться. Я всегда к этому готова. Просто не хочу ни от кого зависеть. Этого я наелась.
– Настойчивая леди…– дядя усмехнулся в усы, – Такие, как ты, как правило, действительно многого добиваются. Если не устают чувствовать себя мужиками в юбке. На свете есть такая непреодолимая сила, как любовь, например. Для одинокой самостоятельной барышни ты слишком привлекательна.
– Я ни за что снова не стану домохозяйкой, если вы это имеете в виду, – поспешно вставила Вероника.
– Не будем спорить. Сколько людей, столько и мнений, правда? Но как же Роман ухитрился познакомиться с тобой?
– Двоюродный брат Ирины нас познакомил, – ответила Вероника, чувствуя, что подходящий момент для скользких вопросов настал.
Дядя нахмурил брови.
– Да, всё как-то забываю, что мой племянник женился…
– Его жена – настоящая красавица, – осторожно произнесла Вероника, с любопытством поглядывая на дядю.
– Бесспорно…Редкая красавица. Только кажется мне, проблем с этой девицей не оберёшься.
Вероника насторожилась.
– Почему вы так говорите?
– Не знаю…– дядя пожал плечами, – Что-то в ней есть порочное. И голова у неё сильно не на месте. Я даже на свадьбу не поехал. Не хотел смотреть на всю эту комедию. До сих пор не пойму, зачем Роман женился. Из-за денег, из-за влияния? Он, конечно, импульсивный тип и в любой момент может «дров наломать», но так ввязаться не в его стиле.
– Знаете, вообще-то я всё время думала, что они с Ириной любят друг друга.
– Да? – дядя иронично улыбнулся, – А, может, тебе просто хотелось в это верить?
– Не знаю, – Вероника с сомнением покачала головой, – У меня, вроде, нет привычки идеализировать что-либо.
– Почему же Роман тогда свой медовый месяц проводит с тобой?
Дядя рассмеялся. В его глазах заплясали искорки.
– Не буду рушить твои воздушные замки. Не в моих правилах о ком-то говорить гадости, честно, и всё же был один забавный случай. С него, собственно, всё и началось. У нас в деревне есть одна старушка – Божий одуванчик. По-моему, все уже сбились со счёта, сколько ей лет. Она что-то там шепчет над водой из своего колодца, потом даёт пить от разных болезней. Моя жена этим одно время увлекалась. Старушка живёт на параллельной улице и обычно проходит через наш огород со своими гусями. Роман как раз привёз Ирину в гости, она крутилась во дворе. Старушка остановилась у забора, посмотрела на неё, перекрестилась и молча пошла в обход. Может, конечно, потому, что на Ирине были шорты. Но на мою дочь она никогда так не реагировала, хотя та летом ходит чуть ли не голяком. Вот с того момента я как-то непроизвольно начал присматриваться к Ирине, и, знаешь, всё больше и больше убеждался, что голова у неё забита всякой дурью. Ну, скажи, куда молодая девушка могла ходить ночью одна в незнакомой деревне? Роман спал, как убитый, а мы почти до утра резались в нарды во времянке. Я видел, как она ушла во втором часу ночи, а вернулась примерно через час с хвостиком. А эта штуковина, которую она носит на шее? Я во все эти наговоры-заговоры особо не верю, но стараюсь держаться от них подальше. Если наши деревенские бабульки легко справляются с бородавками и родинками, почему не предположить существования чего-либо ещё?
