И мир перевернулся. Существо, видение, судьба – неважно. Только что оно проникло в вены, обескуражило дух, захватило в свои цепкие объятия, воздвигая на вершину блаженства. Впервые в жизни Ива распахнута губы в безмолвном крике, ухватилась за бортики ванной и приподнялась на локтях, беззвучно выговорив своё имя.

    «Ива! Я Ива!», – промелькнуло в голове.

    И вновь она услышала свой голос со стороны.

      В то самое мгновение страх растворился. Он отошёл на второй план, ведь на место звериных лап, вызванных проделками подсознания, пришли вполне себе ощутимые мужские руки. Девушка запрокинула голову, отдалась навстречу порыву, почувствовав обнажённые пальцы на своих бёдрах. Это было видение, обман сознания. Она понимала, но в то же время никак не могла успокоиться и надышаться им.

     «Таким и должно быть предназначение, Ива», – раздалось глубоко в голове. Мужской голос. Не женский. Это он поработил её и заставил отметину на запястье раздирать кожу от дикой боли!

     Ива прогнулась в спине, опустила голову на бортик ванной и пронзительно простонала, испытав невероятный, но вполне предсказуемый оргазм. Вспышка во тьме, яркая звезда, сорвавшаяся с небосвода. Вдалеке раздался грохот грома, до ушей донеслись звуки дождя. А она всё лежала, словно брошенная любовником после самой убийственной ласки на свете. Изнеможённая и порабощённая. Но посвежевшая, преисполненная неведомых сил!..

– Ива!

     Внезапный стук в дверь вернул к реальности, вытащил из полудрёмы. Девушка вскочила на ноги, чуть не поскользнувшись на гладкой поверхности ванны. Вода расплескалась по расписной плитке. И только в ту самую минуту Ива осознала, что она совсем остыла и больше не приносит былого удовольствия. Только холод и озноб.

– Прошло два часа. Выходи, дорогая.

     Это была Вавилия. Она вернулась, будто из тайного кошмара. А голова к тому моменту немного «протрезвела». Ива обхватила себя руками, быстро выбралась из воды, встревоженно осмотревшись по сторонам.

– Я иду, – вполголоса сообщила она, боязливо натягивая просторный халат на мокрые плечи.

      Причёска не тронута, никаких следов на теле. И шрам по-прежнему огненно-алый… Ива схватила кружевные перчатки с подоконника, а затем, осознав, наконец, что всё произошедшее привиделось, мигом покинула ванную, ни разу не обернувшись. Даже не взглянув на собственное отражение в зеркальной стене напротив ванной.

Глава 3

«Венчание»

  В небольшой церквушке витал неземной аромат ладана. Неуловимое мерцание десятков свечей озаряло расписные иконы, алтарь и золотистые ворота сразу за высоким бородатым священником в парадной рясе. Он возвышался прямо перед Ивой, и внушал необъяснимое волнение. В одной руке сжимал старинный православный крест, украшенный камнями и гравировками, а другой придерживал тяжёлую книгу, аккуратно уложенную на краю искусной подставки. Храм воздыхания, храм горести и печали. Распятый Иисус на кресте справа от витражного окна.

     Ива незаметно качнула головой, вобрав воздух как можно глубже в самые лёгкие. Сердце отчётливо билось в груди навязчивым звоном, пока тоненькие пальцы, сжимавшие высокую свечу, немного подрагивали. Она стояла рядом с Дамьяном, облачённая в тяжёлое пышное платье, исполненное в викторианском стиле. Белоснежный наряд, с ажурной вышивкой на огромных рукавах, достигавших чуть ли не подбородка. Лиф был обрамлён жемчужной сеткой по самую шею, нежно ласкал кожу, точно перчатки Вавилии минувшим утром. Волосы ничуть не растрепались. Украшенные свежими цветами, они благоухали, подобно изысканному букету. Ива могла поклясться перед божьим ликом, что буквально ощущала лёгкий благовонный аромат, исходивший от них. В сентябре вырастить летние полевые цветы на венчание. Кто бы мог подумать!..

    Священник запел молитву, преподнёс к девичьим губам бокал красного вина. И Ива, не отнимая фаты от лица, отпила немного, ощутив терпкий кисловатый привкус на кончике языка. Напиток обжёг горло, и девушка почувствовала, как он опустился в желудок. В то же мгновение церковь наполнилась песнопением умиротворяющей красоты. Дивный хор до глубины души тронул трепещущее сердце, и Ива украдкой глянула на своего избранника. Дамьян стоял совсем близко, наряженный в национальный костюм, вот только выполненный в зелёных тонах. И сила притяжения витала между ними, незримым ореолом окрыляла в предвкушении назревавшей жизни. Ива знала – теперь-то всё изменится. Она станет женой человеку, предначертанному самой судьбой. Предназначение остепенит обоих, сделает союз нерушимым, прочными и счастливым. Наверное, Ива ни за что бы не решилась выйти замуж по любви, не обрети они особое благословение в виде горящих меток на запястьях.

    «Ванда, смотри, Ванда, это она!» – послышалось где-то за спиной.

     И Ива ощутила лёгкий холодок на коже, молниеносно сменившийся жгучим пламенем. Она никак не могла обернуться, посмотреть – что же произошло. Но отчётливо чувствовала чей-то цепкий взгляд на своём затылке, прикрытом белоснежной тканью. На боль в запястье уже давно не обращала внимания. Дамьян всё объяснил – чем ближе венчание, тем сильнее горит и шрам. А Васса намекнула перед самой церемонией: «Как только ты примешь судьбу, боль и наваждение уступят место крепкой любви и нерушимым узам выбора». Ива, и без того взволнованная своим утренним состоянием, восприняла слова старушки за чистую монету, мысленно недоумевая – в чём подвох. Разве Дамьян не станет мужем? Разве она уже давно не приняла его?

    Священник подошёл к небольшому пьедесталу у алтаря и сплёл между собой две восковые свечи, минуту назад покоившиеся в руках Ивы и Дамьяна. Алый огонёк заискрился в слезинках воска, закапавших прямиком на деревянный пол под ногами. Ива плохо различала детали, спрятавшись за белоснежной фатой, но по неведомым причинам обратила пристальное внимание на восковые отметины. Пол был устлан маленькими крапинками, и наверняка в тишине хрустел под ногами, доставлял боль при молитве Богородице.

– Преклоняйтесь, дети Христовы, – воззвал священник, обхватив руки возлюбленных. – Молитесь о божьем благословении.

    Ива вздрогнула, испытав жгучую боль в запястье, но виду не подала. Она послушно опустилась на колени следом за Дамьяном. К счастью, пышные юбки сгладили боль. Девушка прикрыла веки, крепко обхватила жениха за руку и зашептала молитву. Она повторяла её второпях. Беззвучно. И мурашками покрывалась кожа под складками платья, ноги дрожали, запястье саднило. А перед глазами пролетали душераздирающие образы утренних и ночных видений. Ива вспомнила, как Вавилия привела её в церковь, следом за Вассой. Мужчины уже ожидали вблизи распятого Христа у алтаря. В полумраке теней, облачённые в чёрные костюмы с венками в руках, они олицетворяли собой древние обычаи клана. Близкие семьи во главе со Станимиром и Дамьяном. Позади жители Тъмена, а среди них тень, отголосок далёкого воспоминания. Ива не хотела поворачиваться, медленно вышагивала вперёд по скрипучим половицам в тишине, но в последний момент не смогла сдержать немыслимый порыв. Всего одно мгновение. И она бросила кроткий взгляд через плечо, обернулась и увидела лицо, обрамлённое тёмными волосами, прикрытое тенью от свечи в лампаде. Высокий и статный, с венком в руках; ладони обтянуты толстыми перчатками, в продолжение чёрного костюма. Ян стоял позади отца, но Ива отчётливо уловила каждую деталь, сама того не желая, воспроизвела в сознании каждый завиток на голове, окунувшись вглубь своих мыслей

     Она молилась, что было сил, сжимала прохладные пальцы возлюбленного, ощущая, как подрагивает маленький крестик на груди – дар тётушки перед отъездом в Болгарию. И чем больше она нашёптывала до боли заученные слова, тем сильнее ощущала себя в цепких лапах предназначения. Любовь меркла, а желание разрасталось. Чем ближе они были друг к другу, тем сильнее становилось притяжение. Оно не ослабевало. Вопреки здравому смыслу и рассказам Дамьяна, душа её металась в грудной клетке и не находила успокоения.