Предназначение

Анастасия Романова (Казакова)

Глава 1

«Узы»

Болгария, 2019 год

     Ива молча поправила идеально отглаженный воротничок своего лучшего вечернего платья, прежде чем снова выглянуть в окно. Тоненькие пальцы, обтянутые изысканной кожаной перчаткой, легонько постучали по запотевшему окну комфортабельного автомобиля, как вдруг раздался громкий гудок, и девушка невольно вздрогнула, тотчас же повернувшись к симпатичному молодому человеку, вальяжно расположившемуся за рулём.

– Дамьян!

    Ива притворно нахмурила брови, вновь испытав непривычное покалывание чуть выше левого запястья. И чем ближе они приближались к Тъмену, – родному городу возлюбленного, – тем более неприятные ощущения просыпались в грудной клетке. Но вот что самое странное. Это было не впервые. Несколько раз за прошедший год они навещали родственников Дамьяна в «Медвежьем Лугу». И боль была довольно схожей. Ровно до того дня Ива не задумывалась об этом, ссылаясь на случайность или заметно возраставшую близость в их отношениях. Однако именно тем солнечным вечером, в первых числах сентября, девушка, впервые за долгое время, решилась приспустить перчатку с левой руки и осторожно погладить мерцавший полумесяц.

– Не надо, Ива, – попросил Дамьян, краем глаза разглядев едва уловимый блеск. – Прошу, натяни ткань как можно выше до самого локтя. Ты же знаешь, насколько консервативны мои родители. Они не терпят даже вида неприкрытых рук, тем более к чему демонстрировать нашу связь? Все уже давно в курсе. Завтра особенный день. Расслабься.

– Да, я знаю, – на мгновение Ива почувствовала себя неловко, – просто в последние несколько часов мой шрам, он… – Девушка громко выдохнула. – Он мерцает алым пламенем. Не всегда, но чем ближе мы к «Медвежьему Лугу», тем отчётливее проявляется краснота… У тебя так же, Дамьян?

   Ива прикоснулась подушечкой пальца к небольшой отметине, проявившейся на пятый день после рождения. Точно, как у всех на земле, у каждого ребёнка. Удивительная особенность – опознавать свою судьбу при помощи совсем обыденной, но, в то же время настолько поразительной детали.

– Это всё из-за волнения, – заверил белокурый мужчина, обнажив зубы в приветливой улыбке. – Успокойся. Мы почти добрались.

    Хотелось бы ей поверить, прислушаться к словам жениха. Вот только наблюдения, да и рассказы подруг, свидетельствовали о невероятном. Издавна легенда гласила: «У каждого человека на земле есть своя половина. Вы можете почувствовать её даже за десятки миль, уловить в воздухе, побывать в объятиях истинного чувства. И, если это предназначение, шрам в виде полумесяца на запястье засветиться лунным светом, до тех пор, пока вы не приблизитесь к предмету своего желания. Пока вы не окажитесь лицом к лицу с радостью или отчаянием. Оно подобно вихрю, без выбора порабощает обоих. Предназначение невозможно обуздать. Только принять…»

– Только принять… – беззвучно повторила Ива, попутно вернув перчатку на место.

    Она с улыбкой посмотрела на Дамьяна, в душе порадовавшись, что любовь возникла немногим раньше, чем золотистый свет коснулся их запястий. Это случилось внезапно, будто волшебство! Раньше Ива видела такое только на картинках и в кино. Родители жили далеко от Болгарии и не имели своего предназначения. Они не были рождены друг для друга, но отчаянно любили, несмотря ни на что, оставались вместе. И даже смерть не разлучила их…

      Девушка поправила каштановые волосы, лёгкими волнами ниспадавшие на плечи и, выпрямившись на сидении, закусила губу, завидев знакомую табличку вдалеке: «Тъмен». Родной город Дамьяна и его большой семьи. Клан Христовых пустил свои корни в далёком одна тысяча триста девяностом году, когда предок отвоевал кусок леса у турок. Среди скалистых гор и чарующих вершин, прямо посреди небольшого озера и местами осушенного ручья, на берегу хвойного леса расположился «Медвежий Луг» – родовое гнездо Христовых. Дом клана, вблизи которого разрослось небольшое поселение, со временем перекачивавшее в город, под названием «Тъмен».  Чарующее место. Ива с замиранием сердца вспомнила, как однажды попала туда на прошлое Рождество. А после, в марте, у неё впервые замерцала метка на запястье. У Дамьяна тоже. Они были несказанно счастливы тем весенним утром.

    И вот, спустя месяцы, они вновь вернулись в «Медвежий Луг». Но на этот раз для куда более потрясающего события – венчания. Ива жалела только об одном – кольца и метки не было видно под перчатками. В больших городах и столицах люди больше не заботились об этом, но там, в Тъмене, жизнь протекала по своим обычаям.

– Не снимай их, – вновь предупредил Дамьян, припарковав автомобиль у высокого старинного дома в самой глуши.

– Я помню, милый.

    Ива обхватила гладко выбритое лицо возлюбленного и запечатлела на его губах лёгкий поцелуй.

– Сильно жжёт? – заботливо спросил он, обхватив рукой девичье запястье.

– Сейчас сильнее, чем пять минут назад, – честно призналась девушка.

– Это потому что завтра мы станем супругами.

– Правда? – Ива с надеждой взглянула на Дамьяна.

– Да.

     И она тотчас же успокоилась. Наверное, так и действовало предназначение. Забота и ласка успокаивали, дарили приют. И никакого отчаянного желания слиться с его венами, протиснуться в тело и стать единым целым. Или это до поры – до времени?..

    «Если бы только мне опять не мерещилось всякое…» – подумалось Иве, пока они медленно вышагивали под высокими деревьями.

Солнце клонилось к закату, местами озаряло вершины рыжим светом. Завораживающая картина. Точно, как и тем весенним днём, во время их второго прибытия в «Медвежий Луг». Ива вышла к устью ручья, прямо к талым водам. Замерла у шаткого обрыва. Осмотрелась, затаив дыхание. Горный воздух, величественные вершины и дремучий лес. Там она впервые увидела дикого медведя, в ту же секунду испытав жгучую боль в запястье. Шрам стал огненно-алым всего лишь на мгновение, ведь спустя несколько секунд вновь замерцал и обратился в золотистый отблеск на свету. Боль ушла. Пропало и животное.

     Всего лишь смутное видение? Возможно. Вот только, на протяжении всего пребывания в Тъмене, Иве было неспокойно на душе.  Боль то и дело возвращалась, мучила её, нашёптывала где-то в глубинах подсознания: «Тебе чего-то не хватает. Иди и возьми. Успокой свою душу!»

    Знала бы она, что именно.

– Мои дорогие! – пробормотала высокая и весьма изящная женщина средних лет, распахнув тяжёлую резную дверь. – Когда Дамьян поехал встречать тебя, Ива, я не думала, что задержитесь.

– Пробки за аэропортом, Вавилия. – Девушка поспешила перешагнуть порог дома.

– Ничего, дитя, заходите скорее, – поторопила хозяйка, на ходу поправляя перчатки на тонких запястьях. Не такие длинные, как у Ивы, но иссини чёрные, будто вороново крыло.

«Точно, как волосы на её голове».

    И в кого только пошёл Дамьян? В отца, статного высокого мужчину, довольно худощавого для своего возраста, с выпирающим кадыком и рыжей бородой, украшавшей впалые щёки? Или в бабку Вассу, долгожителя клана Христовых. Приятная белокурая старушка, несмотря на свои девяносто два года, довольно живо передвигалась по дому и всегда была рада гостям. Взгляд у неё был особенный – понимающий и пронзительный. Васса будто в душу заглядывала и знала куда больше, чем делилась в полумраке приглушённого света и тёмно-синих расписных гобеленов на стенах дома, издали напоминавшего старинный замок.

    В просторных комнатах всегда было тепло, веяло ароматом трав и незримой таинственностью. Три этажа, не один десяток комнат, старинная мебель и герб клана – медведь на задних лапах в зелёных доспехах. Изображение животного мелькало всюду: от арок в многочисленных гостиных и столовой, до мебели и лестниц. Однажды в марте Ива решила посчитать, сколько же их на самом деле, но сбилась уже на втором этаже. Дом напоминал человеческий муравейник. Множество коридоров и тайных ходов, даже два старинных лифта.