– Мы как раз собирались закрепить партнёрство, когда нас грубо прервали. Но никаких обид, предлагаю просто разойтись.

– Хорошая история, жаль в неё ни капли не верится. Отойди в сторонку, шакал. Иначе сам пострадаешь!

Гиены пошли на нас, точно быки на красную тряпку. Нас разделяло не больше пары десятков шагов. Спазм сжал горло. Я слышала, как Павел шепчет что-то, словно молитву проговаривает, или заклинание. У него же есть сила, так? Значит, он может её использовать? Но почему-то не торопится? Почему?! Готовится? Ему нужно время? Или противники слишком сильны?

– Последний раз предупреждаю, мы пара, – пригрозил Павел, когда Гиенам оставалось сделать буквально пять шагов. – Тина! Подтверди! – Он с силой сжал мою ладонь. Меня затрясло, как в лихорадке, в пальцах ударами разрядов отдавался пульс.

– Это так! – крикнула я. Лиса взвыла. А следующие мои слова буквально сотрясали воздух: – Мы истинные партнёры!

Едва прозвучала последняя фраза, как нутро обожгло. В солнечном сплетении будто взорвался пузырь с раскалённой лавой. Я не успела даже вскрикнуть. Жар исчез так же быстро, как и появился.

Кажется, охотники ничего не заметили. Только Павел схватился за грудь, да обжёг меня странным взглядом.

Гиены ухмылялись во всю пасть. Им оставалось сделать всего несколько шагов. Их злобные глазки сверлили Койота, но охотники не обращали никакого внимания на меня. Правильно. Он угроза. А я – просто кусок мяса.

Койот глядел исподлобья, серые уши прижались к голове. Он молчал и не двигался. А потом вдруг отпустил мою руку и шагнул в сторону. Сдался? Бросит меня тут? У меня сердце упало. Неужели это конец?

Гиены облизнули клыки, словно чистя их перед ужином.

– Правильный выбор, шакал… – хихикнули они. Нас разделяло не более метра.

Я попятилась, упёрлась спиной в витрину. Некуда было бежать и я приготовилась драться до последнего. Выставила перед лицом сжатые кулаки, хотя едва сдерживала слёзы. Лиса скулила, вздыбив шерсть.

Монстры нависли зубастыми скалами. Красноглазый Жак попытался схватить меня за загривок – я увернулась в последний момент. Койот стоял рядом, низко опустив голову и вдруг, утробно зарычав, кинулся прямо на Гиен.

– Ах ты, маленький паршивец! – взбешённо воскликнул Нильс, отбрасывая Павла в сторону, словно он был котёнком. Староста тут же вскочил на ноги, кидаясь бешеным волком. Гиены ударили с двух сторон, навалились, вцепились зубами в серую шкуру. Койот вывернулся, выкрутился, отпрыгнул прочь. Ухо разорвано, правый глаз налился кровью.

– Валите, падальщики! – не дав опомниться, он снова бросился на Гиен.

Я вскочила на ноги, не зная куда бежать. В голове пронеслись слова декана: “ищи светлое стекло”. Единственным подходящим под описание прямо сейчас было стекло витрины рядом. Не придумав ничего лучше, я громыхнула по нему кулаком. Боль пронзила руку. Стекло даже не дрогнуло. Словно это было и не стекло вовсе…

Гиены тем временем повалили Койота на землю и мутузили дворовыми методами. Кулаками и ботинками. Скоро наступит моя очередь.

Я судорожно вздохнула, взяв себя в руки, снова посмотрела на стекло. Койот сказал: “Иллюзия”, а что если. Я сосредоточилась так, как делала, когда желала, чтобы звериная маска растворилась. Поверхность стекла задрожала дымкой. Я задержала дыхание, как перед прыжком с трамплина, и шагнула в витрину.

Навалилась темнота, в ушах раздался хлопок, точно лопнул туго надутый шар. Я зажмурилась, а когда открыла глаза – оказалась на ярко освещённой фонарями улице.

С головы будто сорвали пыльный мешок. Звуки и цвета стали ярче. Удушливый запах гнили, наконец, отступил. Справа виднелось ставшее вдруг таким родным здание метрополитена. Мимо, шурша шинами, ехали машины, куда-то спешили редкие пешеходы. Обычная вечерняя суета большого города, и только отбивающее чечётку сердце напоминало о реальности пережитого кошмара.

Павла нужно было вытащить. Но что я могла? Позвать на помощь? Но как объяснить? Нет, не получится. А что, если суметь разозлиться? Может быть моя странная способность хотя бы в этот раз сыграла бы на руку. Но злости было не сыскать, внутри плескался один лишь животный ужас.

Судорожно вздохнув, я закрыла глаза, вспоминая сегодняшнюю встречу с кошками, от неё прыгнула к разговору с Алеком, вспомнила его тон, полный надменности. И своё чувство униженности, ненужности. Вспомнила последние школьные годы, как сидела одна на задних партах, как местечковые школьные королевы не забывали скинуть со стола мои учебники. Как мать кричала по поводу и без.

Я собирала гнев по капле, пока в груди не образовалась целая лужа липкой ненависти. “Они пожалеют. Пожалеют, что встали на нашем пути… мы их уничтожим”, – шепнуло нечто на задворках сознания. А может, это были мои собственные мысли, рождённые злостью.

Стараясь не расплескать гнев, я повернулась к стене. "Это сумасшествие. Ничего не получится!" – панически крутилось в мыслях, но я гнала сомнения прочь. Какие бы мотивы не двигали Койотом, без него у меня не было и шанса спастись. А значит, и я не имела права его бросить.

Пошарив вокруг взглядом, я подняла с земли пустую стеклянную бутылку. Снова напрягла глаза, сосредоточилась, и, набрав воздуха в лёгкие, шагнула сквозь кирпичную кладку, чтобы снова оказаться на поле боя.

Гиены рыскали по углам, Койот лежал серой грудой рядом с витриной. Тонкая серебряная нить тянулась к нему из моей груди. Не было времени об этом думать…

Братья повернули ко мне свои мерзкие морды. Их пасти клацнули, они встали на четвереньки, словно гончие псы. Звериные образы слились воедино. Сквозь них проступило одно человеческое лицо – лицо мужчины, испещренное оспинами. Глаза – неподвижные, словно запотевшие стекла. Улыбка как решётка радиатора. Через миг лицо исчезло. Гиены неслись ко мне.

Мне полагалось затрястись от страха, упасть на колени и молить о пощаде. Но я не могла себе этого позволить. От напряжения сводило плечи. Странная нить, что появилось между мной и Павлом, вдруг запульсировала, наполнилась светом. К мышцам прилил жар. Весь собранный гнев поднялся жгучей волной. Я никогда раньше не использовала его в своих целях. Но сейчас нужно было очень постараться. Так, словно на кону стояли жизни!

Не зная, что ещё сделать, я размахнулась и, вложив все силы, швырнула бутылку прямо в пасть несущемуся на меня красноглазому зверю. В ушах засвистело… а Гиена, потянув за собой брата, отлетела в сторону с таким визгом, словно в неё влетел кирпич.

Не теряя ни секунды, я схватила Койота за руку, помогла подняться и втащила в витрину. Чтобы через мгновение мы с ним оказались на гулкой, освещённой фонарями улице.

Я со страхом прислушалась, принюхалась. Но Гиены за нами не последовали. Я поняла это по запаху гнили, который сначала ослабел, а потом и вовсе пропал.

Мы были в безопасности.

Я ворочалась в кровати уже третий час. Тело ломило от усталости, но сон не наступал. Голова жужжала от вопросов, как улей от пчёл. Кто на самом деле наш декан и какими силами обладает? Зачем Павел помог мне и как нашёл? Что за нить нас соединила? Какие силы доступны гиенам, и вернутся ли охотники снова?

Четыре часа назад я каким-то чудом вытащила Койота из-под носа Гиен. Павел довольно скоро очухался. При моих панических вопросах указал на соединяющую нас нить и сказал: “Этого должно хватить, чтобы Гиены отстали. Узы… уж не знаю, как вышло, что столь сложная связь так запросто появилась, но она вполне заменяет регистрацию. Скоро должна хорошо диагностироваться охотниками. Но лучше лишний раз носа из дома не высовывай. Я пока подумаю, посоветуюсь, что нам со всей этой неразберихой делать”. При этом Павел вёл себя так, словно сам вот-вот впадёт в нервный психоз. Видок у него был потрёпанный. Но от любой моей помощи отказался. Без лишних распинаний попрощался и уехал на такси домой, сообщив, что сам свяжется через день-два.