– Мне в любом варианте нужно было лететь на Ксафан через два дня, – сказал Ниленор. – Заодно проведаю колонистов на Суккубионе.

– Прекрасное прикрытие для нашей делегации, – согласился Адамор. – Кстати, я ещё не пробовал пользоваться силой перстня – близнеца твоего.

– Попробуй открыть портал домой, – предложил Ниленор. – Просто поговори с ним.

Адамор встал перед громадной нулонговой рамой, внутри которой чернел холст, казавшийся бескрайней пустотой. С головы Бастет на перстне стали вытягиваться сиреневые нити, постепенно окутавшие его кисть. Лют поднял руку и бросил клубок в раму. Чернота будто дрогнула, покрывшись серебристыми разводами. Холстина стала жидкой, трепещущей, словно поверхность воды, но оставалась в раме. Адамор кинул прощальный взгляд на друзей и шагнул внутрь. Через секунду холст вернул прежнюю зловещую бесконечную черноту.

– Я останусь с тобой, – сказал Ниленор. – Тебе нужно набраться сил, иначе свалишься при первой же усталости.

– Нет, я могу… – запротестовал Эндрион.

– Молчи, и пей свой отвар, – отрезал Ниленор, вытаскивая толстое покрывало из сундука. – Возражения не принимаются.

Он постелил покрывало на пол, рядом с кроватью и улёгся, сбросив с себя туфли.

– Если я немного не полежу, то моя спина скрутит меня в бараний рог, – сказал Ниленор, подкладывая под голову одну из подушек, позаимствованных с кровати Хранителя. – Это будет единственный раз за всю мою жизнь, когда я высплюсь нормально в абсолютной тишине.

– Ладно. Последую твоему примеру, – проворчал сдавшийся Эндрион.

– Надеюсь, ты не храпишь? – улыбнулся Ниленор.

Эндрион лишь презрительно фыркнул в ответ и повернулся на другой бок.

Седьмой Хранитель стоял в центральном круге транспортной платформе Баззара и размышлял куда направиться. Его так ошеломило внезапное появление в этом месте, что пару минут он стоял, хлопая глазами, привыкая к яркому освещению после полумрака зала порталов. Вывел его из оцепенения грубый толчок в бок, от которого Вееб упал ничком, и ударился лицом о мрамор.

– Ой, простите меня, неуклюжего! Как же я вас не заметил! – услышал он гортанный бас над собой. – Как же нехорошо получилось.

Вееб встал, оттряхнув балахон, и повернулся. Перед ним стоял дородный гном преклонного возраста с совершенно белыми волосами, усами и бородой. Гном хватался своими громадными ручищами за голову, сетуя над своей неуклюжестью и невнимательностью.

– Не беспокойтесь, любезнейший, – сказал он. – Я сам виноват. Слишком долго тут стою.

– Вы можете стоять тут сколько угодно, уважаемый, – качал гном головой. – Мне нужно было смотреть перед собой прежде, чем делать шаг после телепортации.

– Забудем об этом, милейший сударь.

Вееб поклонился гному и повернулся, чтобы пойти к борту платформы, к гриффорамусам. Но старый гном остановил его.

– Я хотел бы загладить свою вину, уважаемый, и пригласить вас к себе домой, – сказал он.

– В этом нет необходимости.

– Я буду плохо спать, уважаемый, поэтому, прошу вас.

– Давайте, отойдём в к борту, – предложил Вееб, – пока к вам в гости не набралась целая толпа прибывающих.

– Ха, ха, ха, а вы с юмором, милейший, – громко рассмеялся гном.

Они ушли из центральной части платформы. К гному подбежали два его помощника, ожидавшие его около огромного гриффорамуса со странной кабинкой без окон на спине. Гном отдал им свой заплечный мешок и приказал ждать у птицы.

– Простите, я не представился, – сказал гном, кланяясь. – Я – маг по имени Дигрик.

– Какая удача! – воскликнул Вееб. – Коллега, меня зовут Вееб Данадеи.

– Как приятно встретить такого любезного человека, к тому же мага, – ещё раз поклонился гном. – Люди на Баззаре просто невыносимы.

– Тут столько рас, столько форм разумной жизни…

– Самые гадкие и подлые среди них люди, – тихо шепнул гном и, подняв голос, добавил, – идемте, что же мы тут стоим?

Они подошли к гриффорамусу Дигрика, и он пропустил гостя вперёд, предупредив, чтобы тот сразу улёгся на ковёр. Кабинка поднялась в воздух, и гном прочёл заклинание стабилизации.

– К полётам я отношусь, мягко говоря, консервативно, – сказал он. – Считаю, что место гнома на земле, даже под землёй. Но приходиться летать.

– Ваше заклинание просто замечательно. Такое ощущение, что мы стоим на месте.

– Ему больше века, я сам его создал и отладил, – похвастался Дигрик.

– Тонкость и чёткость построения говорит о вашем высоком мастерстве, уважаемый.

Гриффорамус опустился в свободную от деревьев часть громадного двора. Повсюду сновали гномы разного возраста и пола, занимавшиеся своими ежедневными делами. Одни убирали листву и жёлуди, другие расчёсывали бока крепким пони.

– Приходиться иметь своё хозяйство, чтобы прокормить такую большую семью, – отметил Дигрик. – Мои братья – сыроделы. Вон там их коровник. Живём под одной крышей.

Они прошли под толстыми вековыми дубами, что очень удивило Вееба.

– Дубы мне привезли с Земли совсем молоденькими. Пришлось немного поколдовать, чтобы быстро росли, – сказал гном, указывая дорогу гостю. – Такой дубравы нет ни у кого в Магозаре.

– Приятно посидеть под ними после рабочего дня, – согласился Вееб.

– Да, вечером мы расстилаем большой ковёр под дубами, вон там. Собираемся вместе, пьём эль, делимся своими достижениями и горестями.

– Никогда не думал, что гномов скрепляют такие тесные родственные связи.

Они подошли к деревянному трёхэтажному дому, срубленному из толстых стволов дуба. Резные рамы со ставнями, массивная лестница, соединяющая все три этажа, и тяжёлая дверь, с вырезанным узором – косой, казалась Веебу произведением искусства, которому место не в этом дворе, а в краеведческом музее.

Внутри вся мебель тоже была деревянной. Скрепления деталей были сделаны так искусно, что не было видно швов.

– Без единой железки, – гном похлопал спинку стула, обитого кожей, предлагая гостю сесть.

– Не могу подобрать слов восхищения, – сказал Вееб.

– Мой отец занялся деревом ещё в юные годы. Его родители были в ужасе, – засмеялся Дигрик. – Гном должен работать с камнем и железом, говорили они. Но Торгвальд – так его звали – не слушал ни их, ни родственников. Когда я родился, ему одна старая гадалка сказала, что я стану магом. Вот он и построил этот дом в Магозаре.

– А с какой планеты переселился ваш род на Баззар? – поинтересовался Вееб.

– Фиора. Система Кротоса.

– Далековато.

В комнату вошла гнома с рыжими косами, катившая перед собой тележку с едой. Она быстро расставила всё на столе и удалилась.

– Моя внучка, – сказал маг. – Простите, у нас не принято представлять гном женского пола гостям.

Вееб кивнул с пониманием. Дигрик предложил ему угощаться. Он был очень голоден, поэтому не стал ждать гостя и быстро оторвал у жареного гуся ляжку.

– Кротарианцы прогнали гномов с Фиоры, – сказал Дигрик, проглотив первую порцию. – Мы называли её Дол Аббар… Попробуйте вина, настоящее, тирканское.

– Что-то я не слышал такого названия.

– Его делают люты.

– Люты? Оно из Мрака? – удивился Вееб.

– Да. А что?

– Нет, ничего. Просто удивился. Как-то в голову не приходило, что можно вести торговлю и с Мраком.

– Вы правы, между прочим. Вывозить товары через порталы на Кдамсе, а затем лететь на звездолёте – очень утомительно.

Вееб поднял кружку с элем.

– Ваше здоровье, Дигрик. Когда вы услышите мою историю, то поймёте, почему я так рад встрече с вами, – сказал он. – Да, кстати о лютах, вы знаете, что большая часть человечества не знает о существовании мира Мрака?

– Неужели? – Дигрик поставил кружку на стол, вытерев пену с усов. – Как же так вышло?

– Земные религии представляли лютов – дьяволов, как они их называют – антагонистическими существами, приносящими все беды и несчастья на их голову. Исторический страх перед нечистой силой до сих пор крепко сидит в генах людей, и вывести его очень нелегко.