Мэрилин сидела за столом, в привычной для неё позе спиной к королю и тихо пела, держа в руке большой бокал сливовицы.
Вся её реакция буквально кричала о том, что она абсолютно не удивлена его возвращению и более того, предвидела это.
Развернувшись на девяносто градусов, девушка подняла на Фредерика дерзкий и полный надменности взгляд и проговорила:
- Его Светлость вернулись домой…
========== Пыль в глазах твоих ==========
Около недели прошло с тех пор, как король предпринял отчаянную попытку вернуться домой, но потерпел фиаско.
Как ни странно, но его быстро перестала донимать досада, а чувство полного, горького отчаяния сменилось вполне сносным и даже местами весёлым сосуществованием с дивной красавицей - хозяйкой дома.
Словно неся ответственность за случившееся, она всячески старалась развлечь своего гостя: пела ему песни, рассказывала страшные, а вернее, больше смешные, бабушкины сказки и изредка даже танцевала. Они подолгу гуляли в лесу и наслаждались зимней природой, катались в снегу и лепили забавные фигуры, играли в прятки за деревьями и, когда находили друг друга, то задорно смеялись, а затем, некоторое время всматриваясь в глаза, тянулись навстречу к запретному, но такому желанному поцелую.
Подобная жизнь казалась чем-то нереальным и уж точно не шла в разрез со всем, к чему привык наш король с детства: взбалмошная, не спланированная и свободная, именно такая же, какой была и сама Мэрилин.
День за днём не тянулись, а летели, погода становилась теплее, солнце, во всю готовясь встретить приход весны, грело сильнее и светило ярче, а ночи и подавно, все, как одна, выдавались жаркими и томными.
Молодые люди настолько подходили друг другу, что порой это даже удивляло.
- Его Величество сегодня не пили чаю, - подходя к столу с глиняной кружкой, игриво заметила девушка.
- Должен признать, что весь твой чай напоминает мне мох, собранный с Черного дерева, который, по мне, достаточно горький.
- Что за вздор?- продолжая грациозно приближаться, словно хитрая кошка, возразила она, - На улице зима и мы должны быть сильными.
- Но я не видел, чтобы ты пила его вместе со мною.
- Конечно пила, вряд ли король следит за каждым моим шагом, - с этими словами девушка поставила кружку, а сама присела на край деревянного стола, обнажив через большой разрез платья длинную, стройную ногу, которую она закинула поверх той, что была прикрыта.
Свободная, лёгкая ткань, невесомо соскользнувшая с плеча, оголила красивую, бархатную кожу ключицы и дала, хоть и совсем маленький, но намек на возможность увидеть полную грудь.
Дождавшись, пока мужчина осушит напиток, она забрала у него кружку и, отставив её на приличное расстояние, не меняя места, облокотилась на стол, приняв позу более откровенную и кокетливую.
То, каким сильным магнетизмом обладала эта женщина, можно было заметить невооруженным взглядом: роковая, редкостная красавица, каких только стоит поискать, весьма умна, остра и прозорлива, а главное, невероятно и страшно соблазнительна.
Заметно сглотнув последние остатки отвара, Фредерик с жадностью смотрел на аппетитную фигуру девушки и не мог оторваться.
Каждая линия, каждый изгиб её тела заставлял сердце слегка замирать, а низ живота скручивался в тугой узел.
Вдоволь насладившись этим воистину прекрасным зрелищем, он, не торопясь, встал со стула и, подойдя к ней вплотную, остановился между её ног, предварительно широко их раздвинув.
Сладостно предвкушая приятную завязку, Мэрилин прикрыла глаза и откинула голову назад, рассыпав по столу копну чёрных волос. Она хорошо знала, что таким образом выглядит еще более выгодно, представив обзору тонкую, изящную линию шеи.
Некоторое время стоя абсолютно неподвижно, мужчина просто наслаждался великолепной картиной, развернувшейся перед ним, но болезненное пульсирование в паху вовремя дало понять, что дальнейшая задержка неуместна.
Слегка наклонившись, он припал губами к нежной коже в районе ключицы и невесомо поцеловал, затем еще и еще раз. Король прокладывал дорожку из воздушных поцелуев до тех пор, пока ткань платья не преградила ему путь.
Тогда, ловким движением руки, он распустил слабую шнуровку спереди и наружу показались два больших, соблазнительных полушария, принадлежащих в данный момент только ему.
Придерживая свою даму за спину, он свободной рукой с силой сжал одну мягкую, пышную округлость, а к другой жадно припал губами, стараюсь втянуть её в рот, как можно глубже.
Твердая, розовая горошина соска абсолютно невообразимо перекатывалась на языке, заставляя свою хозяйку громко стонать и извиваться от наслаждения.
Мэрилин в тот момент казалась такой нежный, хрупкой и ранимой, что хотелось просто взять её на руки, прижать к себе и больше никогда не отпускать.
Поочерёдно переходя от одного полушария к другому, Фредерик неистово сжимал их пальцами, гладил и слегка покусал, а затем снова возвращался к поцелуям.
Когда терпения на то, чтобы далее оттягивать желанное более не осталось, он с силой задрал широкий подол её платье верх и дотронулся до пульсирующего, изнемогающего от возбуждения бугорка.
Всё её тело молниеносно отозвалось на эту сладостную пытку, а сама она заметно подалась бедрами вперед, в надежде найти то, что заполнило бы её до предела.
Быстро расстегнув пуговицы, мужчина освободился от, стесняющего его движения, плена брюк и, спустив их до колен, направил член, в полной боевой готовности, к самому лону, отчётливо ощущая его жар, но входить не спешил.
Дразня и лаская, он водил им вверх и вниз иногда, специально, задевая набухшей клитор девушке, от чего, лежа спиной на столе, она начинала кричать ещё сильнее.
Вдоволь насладившись её терзаниями, Фредерик сделал последнее, обманное движение и резко вошел на всю длину и до самого основания.
То тепло, которое разливалось внутри неё крайне будоражило, а узкие, гладкие стенки, так тесно и крепко обтягивающие его мужское достоинство, доставляли неземное удовольствие.
Она была узкая, тугая и мокрая, а последнее, правдиво свидетельствовало о том, что Мэрилин его хочет, желает и её тело полностью принадлежит ему.
Выждав некоторое время и дав всему внутри неё привыкнуть к колоссальной наполненности, он начал двигаться, сначала медленно, выбирая темп и глубину проникновения, а затем всё быстрее, подстраиваясь под сбивчивый ритм собственного дыхания.
Обхватив своего партнера ногами за поясницу, девушка желала, чтобы он находился как можно ближе, она жаждала чувствовать силу его тела и ощущать мощь, исходившую от этого мужчины. Сам факт того, что именно король сейчас обладает ею, давал некую иллюзорную особенность избранности и отменного женского шарма.
Мэрилин понимала, а точнее отчётливо видела, что её зелье работает, Фредерик привязался к ней, а затем уж недолго и до того, как проснётся пламенная и искренняя любовь в его сердце.
Продолжая вбиваться всё сильнее, мужчина был уже не в силах контролировать тот взрыв эмоций, который накрывал их одновременно с головою. Девушка под ним кричала и билась в сладостных судорогах, а он, сделав еще несколько особо глубоких проникновений, со стоном излился ей на живот и без сил опустился на стул, на котором сидел ранее.
Постоянно находясь в плену её глаз, рук, смеха и обаяния, он ловил себя на мысли, что всё чаще думает об этой женщине, что невольно и совсем неосознанно сравнивает её со своей законной супругой, находя первую, к собственному стыду, более обаятельной и достойной Его Королевского Величества. Всё это сводило с ума и не давало покоя. Мэрилин, словно магнит, манила его к себе каждый раз, как они оказывались достаточно близко, а самое страшное, что не было абсолютно никакого желания отрываться от неё, точно это была какая-то магия…
Не понимая всего, что происходило на самом деле, будучи уже по уши влюблённым, Фредерик, однако, ни на секунду не забывал о доме и чувстве собственного долга, хотя всё реже вспоминал Эмилию и её нежные, точно детские черты.
