– Может, я не такой умный, но если вы выбираете путь святой Нины, то должны идти так же, как шла она, то есть вдоль реки Куры. А это дорога слева.

– Хорошо, пойдем по дороге рядом с Курой! Надеюсь, что нам повезет!

Я тоже на это надеялся. Правда, я чувствовал себя гораздо спокойнее, чем вчера, ведь у меня был целый мешок с провиантом! И день сегодня не постный! Можем ни в чем себе не отказывать.

Через полчаса быстрого шага Нина показала мне, что идти больше не может и мы должны отдохнуть.

Я был только за! Тем более очень хотелось пить. Я спустился к Куре, чтобы сделать несколько глотков воды и умыться. Ведь с того момента, как я встал с армянских перин, у меня не было ни минуты времени на всякие утренние дела.

Когда я поднялся обратно к полянке, на которой оставил Нину, мне открылось колоритное зрелище: ее обступила бескрайняя отара овец. Овцы были разноцветными и, как мне показалось, всех существующих в природе пород. Все это стадо блеяло. А Нина сжалась в комочек и спрятала лицо в колени.

– Ну что ты боишься? – попытался я ее успокоить. – Это же овцы! Они не могут причинить нам никакого вреда!

Но Нина только сжалась еще сильнее.

И тут я увидел страшную картину: наша сумка с продуктами, которая лежала чуть в стороне, погибла под копытами сотен овец. Они ее просто растоптали! А потом еще и зажевали своими равнодушными губами! Все наши сыры, помидоры, коробочку с тушеным мясом и овощами! Все, о чем я мечтал целое утро, – погибло!

Теперь уже я чуть не плакал.

Мне никто не поверит дома: находился в Грузии и ни разу не удалось ни поесть нормально, ни выпить! Утешало только, что я больше не чувствовал себя виноватым во всех наших неприятностях.

После того как отара прошла мимо нас, мы поднялись и обреченно поплелись по выбранной мной дороге. Радости в душе не было никакой. Нина в одной руке несла головной крест хода, а другой рукой перебирала четки. Я семенил рядом с ней. Семенил, потому что Нина перестала спешить и догонять остальных паломников и пошла с той же скоростью, которая меня так выводила из себя в первый день пути.

Если бы мы не были такими голодными, то смогли бы оценить окружавшие нас фантастические пейзажи. Все, что связано с Грузией, предстояло сейчас перед нами: горы головокружительной высоты, просторы, купающиеся в мириадах полевых цветов, холодная река, утешающая нас своей тихой песней, – все было поэтичным, сказочным, головокружительным.

Но есть хотелось все больше.

И, как назло, мы не встречали ни людей, ни населенных пунктов, ни придорожных кафе – ничего. Мы шли по первозданной Грузии, совсем не изменившейся с четвертого века, когда здесь проходила святая Нина. Вот только асфальтированных дорог тогда, конечно, не было.

Путешествие святой Нины по незнакомой горной стране само по себе является самоотверженным поступком. Но с каждым этапом ее пути связано столько невероятных чудес! По ее молитвам разрушались языческие идолы гигантских размеров, стоявшие на вершинах гор, исцелялись люди, у бесплодных пар рождались долгожданные дети. И нам оставалось только молиться, чтобы святая помогла и нам тоже.

И она помогла.

Вдруг за одним из поворотов мы увидели крохотный домик с дымом, который шел из трубы. Наша скорость тут же увеличилась. Даже Нина смогла прибавить шаг.

Это была старинная хлебопекарня, в которой выпекали, как его называют в Грузии, «материнский хлеб». Для этого хлеба используют каменную круглую печку. Как правило, такие печки древние и передаются от родителей к детям. Печка стоит на земле. Ее раскаляют горячими углями, которые кладут в основании. Когда нагреваются стенки, к ним несколькими каплями воды приклеивают куски раскатанного теста – граммов по триста. Вода склеивает заготовки со стенками и не дает им отвалиться. И минут через восемь этот кусок теста превращается в готовый хлеб. Его снимают прямо со стенок и раскладывают на деревянных стеллажах.

В хлебопекарне работали две женщины. Мне показалось странным, что в этом безлюдном месте они трудятся как пчелки: все стеллажи были заставлены готовым хлебом. Именно заставлены, потому что каждая выпеченная лепешка была поставлена на ребро, как книги в библиотеке.

Когда они нас увидели, сразу заулыбались, замахали нам, приглашая подойти.

К счастью, они говорили по-грузински. Указывая на большой крест в руках Нины, стали ее расспрашивать.

А Нина расспрашивала их. Они говорили вместе и обе разводили руками, показывая, что ничего не знают. Как я понял, Нина спросила их, видели они крестный ход или нет. Оказалось, что не видели.

Нина достала из своего маленького рюкзачка кошелек, но тетки так отчаянно зажестикулировали, что сразу стало понятно: для крестоходцев здесь льготы. Они дали нам штук восемь горячего материнского хлеба, головку домашнего сыра, насыпали в пакет огромных алых помидоров и вручили бутылку облепихового морса.

С заплетающимися ногами мы зашли за угол хлебопекарни, каждый на своем языке прочитал молитву и дрожащими от нетерпения руками разломали горячие лепешки.

И в целом мире в этот момент ни у кого не было трапезы вкуснее.

А потом Нина предложила искупаться. Там было такое уютное место у реки, где легко можно было зайти в воду. Причем здесь Кура делала поворот, и Нина могла окунуться в речке, не опасаясь, что я ее увижу.

Мне уже начало нравиться, что мы идем одни. С крестоходцами такие радости себе вряд ли позволишь. Впрочем, и от Нины я такого не ожидал.

Вода была ледяной, но нам была нужна встряска, чтобы немного посвежеть!

Обсохнув, совершенно счастливые, мы отправились дальше. И это было какое-то чудо: перед нами открылась бескрайняя долина, утопающая в цветущих маках.

Не сговариваясь, мы побежали по ней. Бежали по макам, как бегают дети, когда им очень хорошо. И мы разве только не взлетели над этим потрясающим местом.

Потом мы, очарованные странники грузинских дорог, упали в маки и долго-долго в них валялись.

А Нина запела. Она пела своим низковатым голосом какую-то протяжную песню, от которой теплая волна поднималась от души, разрушая любые темные перегородки на своем пути, и выплескивалась обильными слезами.

Но долго под палящим солнцем Грузии оставаться было нельзя. Мое лицо горело со вчерашнего дня. И я ощущал, как прямо сейчас добавляю новую порцию ожогов.

Мы поднялись и снова вышли на дорогу. Мы не знали, правильно или неправильно идем. Мы не знали, где остальные. Мы не знали, каким будет сегодняшний день и найдем ли ночлег. Просто положились на волю Господа и покровительство святой Нины.

Через пару часов мы снова встретили людей. Это были рыбаки. На большой решетке они запекали пойманную рыбу. Увидели нас и пригласили подойти. Нина рассказала им о том, кто мы такие и куда идем. Рассказала, что я из России. Это вызвало интерес, но пообщаться не удалось: рыбаки тоже не говорили по-русски.

Нина спросила их про крестный ход, но они пожали плечами. Предложили нам сесть, чтобы попробовать рыбу с запеченными овощами. Вот только хлеба у них не было. Но хлеб был у нас из той хлебопекарни. Я и Нина смогли съесть только по одной лепешке, и еще много оставалось. Как раз хватило на всех.

Рыба обжигала пальцы, но чешуя и кожа, похрустывая, легко отделились от белого мяса. Я думал, что у речной рыбы будет много костей, но нет. Только жир стекал по пальцам и капал на траву у ног. Один из рыбаков вытащил из Куры кувшин с вином. Стаканов на всех не хватало, поэтому мужчина наполнил белым домашним вином один стакан до краев и мы передавали его друг другу. От горного воздуха, радостной встречи с удивительными людьми, ароматов запеченной рыбы, перца и помидоров, ну и конечно же от вина голова чуть закружилась. По всей видимости, не только у меня, потому что глаза рыбаков заблестели, и они затянули дивную песню. Я думал, что Нина ее тоже подхватит, но она только восторженно смотрела на поющих мужчин. После первой песни они запели другую, потому третью. Стало понятно, что так мы можем провести здесь день до самого вечера. К сожалению, мы должны были с ними попрощаться.