Глаза Джаину достались карие, волосы каштановые, комплекция плотная, а рост внушительный. Но лицо его было настолько добро и безобидно, что верить в злые умыслы за тонкой душой – не хотелось. Как подобало творению Чана, Джаин был строен и мил глазу; в отличие от Вэнтэра его одели сразу, и не в халат. Пусть вещи походили на пижаму, зато были куда приятнее, чем орнаты владыки.
–Стало быть, три дня,– любой нэогарский голос отличался от человеческого, но ни гундосость Чана, ни его чёрно-белый лик, не спугнули Джаина. Паренёк на вид двадцати пяти лет приподнялся с кровати, но ноги на пол не спустил.– Созревал ты дольше императора. Ну что ж, не удивительно… адаптация свежего разума к такому же телу должна проходить дольше. Ты поди голоден? Или вы во сне настолько экономичны, что аппетит не просыпается?
–Мы?– человек, как видно, растерялся, да и не очень-то проголодался.
–Уверен, у остальных из твоей серии, всё будет так же. База у людей одинаковая, так что…
–Я раб Империи,– вдумчиво прошептал Джаин, чем отвлёк любившего похвалиться создателя.
–Верно,– присев рядом с рабом, умилённо подтвердил Чан.– Так я и сказал тебе, едва ты ожил.
Это удивляло, насколько пристально раб впитывал каждый звук. Он был словно губклй, что поглощала тонкости странного мира вокруг.
–Так вышло, что именно ты – первый человек, обладающий собственным разумом,– поднявшись над ним, озвучил Чан очевидное.– Успех с твоим становлением открыл мне новые горизонты. Не далее, чем через неделю, я взращу ещё полсотни бессмертных рабов. Ты мой главный триумф, и именно тебе я доверю их воспитание. Воспитанность, покорность, преданность, самоотдача – из этих пазлов мы соберём шедевр нэогарского комфорта,– Чан пребывал в искреннем восторге от своей находчивости, но он всё же не упускал такие мелочи, как контакт с куратором. Положив стальную ладонь на тёплое плечо, технолог молвил:– А будешь хорошо справляться, станешь моей правой рукой.
Джаин улыбнулся, не потому, что так надо, а потому, что нежному сердцу льстила вера в него.
–Я… буду очень стараться,– кивнул Джаин, источая добродушие.
–Не отрицай, ты голоден,– убеждён был учёный.– Эту комнату я выделяю в твоё распоряжение, но только сейчас сам принесу тебе пищу. В следующий раз, сходишь ты,– забота об успехе – путь к новым успехам, но рабу нельзя наглеть, и Чан это понимал.
Джаин ещё не освоился, пущай приходит в себя. Но питаться надо в любом случае, и любому, кто хочет жить. Вэнтэр же, за безграничностью своей занятости, не редко об этом забывал, но кому хватит смелости его ругать. Уж точно не Чану…
Вэнтэр брал передышки в частности благодаря Кану, с его часто всплывавшими неотложными докладами. Вот и сегодня, в преддверье полудня, генерал предстал перед мальчишкой-императором.
–Мы ожидали недовольств, но не полагали, что открыто негодовать будут высшие слои населения,– удерживая руки за спиной, вступил генерал.– Вельможи и состоявшиеся собственники недовольны не только изгнанием из Евразии и лишением обогащающих территорий, но и отказом в выставлении бессмертных тел на продажу. Если вопрос выборов поединком мы кое-как уладили, рвущиеся к вечной жизни богачи не желают униматься.
Вэнтэр с недовольной терпеливостью выслушал это, переминаясь на хрустальном троне.
–Не их трудами империя росла, и их труды необязательны, при её поддержании. Дай им понять, что мы не намерены долго терпеть недовольства. Император здесь я, и только мне положено бессмертие!
–Вы хотите сказать…
–Избавься от самых крикливых, а остальные умолкнут сами. Только сделай это чисто и тихо, без провокаций,– с Вэнтэром было просто хотя бы в том, что с ним не бывало недомолвок.
Кан кивнул, и пусть он чувствовал досаду душой, голова твердила: выбор они отняли сами.
–Ещё мы получили отчёт от последней поисковой группы,– приглушённо доложил Кан, и властитель напрягся. Спина его стала ровнее, а глаза сузились.– Никаких следов вашего заместителя найти не удалось. В Империи его точно нет, а Евразию из-за беспорядков обыскать слишком трудно…
–Чем только Кадэн думает,– потерев лоб, качнул Вэнтэр головой.– К чёрту его. Одумается, сам вернётся. Ты лучше скажи, что думаешь об идее Чана? И как новость о рабах встретили в народе?– судя по искорке в глазах и слабой улыбке, это владыке и правда было важней.
–Нэогары полны сомнений,– без пауз отчитался Кан.– Многие заявляют, что чужим бессмертием свою жизнь не улучшишь. Другие твердят о заоблачных ценах, и обвиняют Вас в скупости…– передавать плохие вести Кану всегда было неловко. Он чувствовал вину за то, что не позаботился об их благополучии.
–Пусть больше работают, раз им не хватает,– сердито выкинул мальчик на троне.– Ничего, рабы приживутся в Империи, я уверен. А у дураков будет новый мотив покинуть Евразию…
Кан потупил глаза, и расслабил сплетённые за спиной пальцы. Его десницы опустились, и тогда генерал сильнейшего в мире войска, сквозь силу изрёк:
–Я извиняюсь, но можно вопрос не по делу?– даже теперь он не поднял глаз.
–Отказывать тебе, жуткая наглость,– без интереса одобрил воевода.
–Что вы думаете, о Чане?– сморозил генерал, и его тёмно-зелёные глаза устремились точно к трону.
–Что думаю?– усмехнувшись, переспросил Вэнтэр.– Мне слов не хватит, чтобы передать, насколько изумительно жить в этом теле. Я думаю, что Чан не зря считается умнейшим нэогаром империи. Не могу судить о его мудрости, но интеллектом – я восхищён.
–Считаете, ему стоит доверять? Лично я убеждён – он лицемер,– случайно шагнул Кан вперёд.
–Так можно сказать о каждом, кто чего-то достиг. И даже если так, он важен, и нужен империи,– пожал император плечами, на миг став добрым в тёплом теле.
Кан уяснил позицию императора, и не посмел больше спорить. Вэнтэр почти прикоснулся к неприязни своего помощника, но даже власть бессмертного не могла это исправить. Как и привязчивую натуру победителя смерти – Чана.
Чёрно-белому нэогару было крайне важно, чтобы его слушали, с ним соглашались, и ему подчинялись. Он понимал, что не мог всегда быть прав, и приветствовал советы, но только не критику, которая сочилась к нему со всех сторон. За то, что Джаин стал именно тем, кто покорно последует за заведующим лабораторией даже в огонь, лишь поссоветов сменить маршрут – Чан привязался к первому рабу. Его помощь быстро стала уместной в стенах «Грааля науки», а знания он поедал ещё быстрей, чем Чан был способен их подавать. Компания бессмертного и за пару дней стала технологу родной, не говоря уж про неделю, которую они провели вместе. Провели в трудах, в разговорах и спорах, которыми талантливый Джаин подталкивал Чана к верным решениям.
Прошение президента «научного единства» о спонсировании отдельного центра выращивания людей император отверг; «У нас и без науки расходов по разорение. Я выделил тебе весь первый этаж, если мало – возьми второй, но сиди во дворце и делай своё дело»– такой ответ не сильно, но упростил учёному жизнь. В просторных палатах второго этажа, где кроме дежурной охраны никто не блуждал – Чан, ни без участия правой руки и верного штата – организовал простор аквариумов и спальных мест. Пять десятков стеклянных колб от пола до потолка залитые зелёной жидкостью растили рабочую силу, бессмертную и исполнительную. Учёные могли заложить в облик только основные черты внешности, к примеру цвета глаз или волос, цвет кожи и мышечный тонус, который для всех рабов был одинаково хорош. Но рост, черты лиц и вес – дело индивидуальное…
Разные всем, кроме сути своей, люди – раскрыли пятьдесят пар глаз, когда питательная среда утекла из колб. Тонкие влажные стёкла растворились вверху палаты, слившись с потолком. Свежий воздух темноватого помещения прошёлся по нагим кожным покровам, и некоторые распушили мурашки.
Первым, кто предстал пред их открытыми глазами, был Джаин, стоявший на шаг ближе к рабам, чем Чан, державшийся близ закрытой двери. Что очевидно – только первый автономный человек был одет, в изысканный костюм цветов неба и угля. Первый голос, что новоиспечённые рабы услышали, тоже принадлежал Джаину:
